Голливудские жены - Коллинз Джеки - Страница 104

• Предыдущая
• 104/135
• Следующая

Продюсер Оливер Истерн. Режиссер Монтана Грей.

Две недели съемок с декорациями в студии. Затем – восемь недель съемок на натуре.

Прием для прессы за три дня до начала съемок в отеле «Уэствуд Маркиз»– представить исполнителей репортерам.

Монтана готова была задушить Джину Джермейн. Светлые волосы взбиты и нещадно начесаны. Белое платье, которое словно обтекало изгибы ее тела, едва прикрывало знаменитые груди.

– Идея, – зло выговаривала ей Монтана, – заключалась в том, чтобы дать знать прессе: эта роль – качественно новая для тебя. Как, по-твоему, они смогут принять тебя всерьез, если ты выглядишь так, будто приготовилась выступать в варьете в Лас-Вегасе?

– Да не переживай ты так, милочка, – заворковала Джина. – Боюсь, ты убедишься, что я всегда в центре внимания, что бы ни надела.

Эта женщина явно не поняла ни слова из предыдущей их беседы.

– Слушай, – быстро сказала Монтана. – Я думаю, нам надо поговорить.

– Только не сейчас, дорогуша, – сладким голоском отказалась Джина, махнув в сторону репортеров и проводя язычком по блестящим губам.

– А завтра утром как? – не отставала Монтана.

– Если я не работаю, то никогда раньше двенадцати не встаю, – заметила Джина таким тоном, будто все должны об этом знать.

– Тогда за ленчем.

Без особого желания, со вздохом она согласилась:

– Ну ладно.

Потом Монтана увидела Росса Конти. На вид прямо-таки красавец. Куда делся стареющий актер, с которым она обедала в «Ма Мезон»?

Он посидел под лампой для загара. Слегка подкрасил волосы – скрыть седину. Массаж лица. Просто массаж. Двухдневное голодание. Особые глазные капли, чтобы избавиться от красноты в белках.

– О боже! – ужаснулась Монтана. Перед ней была парочка голливудских звезд, которые во что бы то ни стало хотят выглядеть как можно лучше, и черт с ним, с фильмом. Но дело они будут иметь с ней, а она такого не потерпит.

Только у Бадди вид нормальный. Что он ни делает, ничто не может скрыть его животной сексуальности. Нельзя не понять, что Он с легкостью окажется победителем в этом фильме – сумеет она добиться от него хорошей игры или нет.

Знакомясь с ним, Джина надолго задержалась. Она изучала его, как ювелир драгоценный камень.

Пока Джина разглядывала Бадди, к ней пристреливался Росс.

Такого бюста, как у нее, он давно не видел. Почему он не мог найти такую женщину, чтобы сиськи у нее были, как у Джины, соски – как у Карен, деловая хватка – как у Сейди, а позаботиться о нем она умела, как Элейн?

На приеме он избегал Сейди. Так с ним обошлась – никогда ей этого не простит.

А смеется-то последним он. Играет в «Людях улицы», хотя и разозлился не на шутку, увидев новый сценарий. Его роль сократили до ужаса.

– Не волнуйся, – заверила его Монтана. – Плюнь на урезанный вариант. Снимать будем по первоначальному – только чтобы Оливер не узнал.

Сейди наблюдала за Россом, испытывая и раскаяние, и удовлетворение. Она знала, что оскорбила его… гордость его по крайней мере задела.

Но разве это месть, если сравнить, как он с ней обошелся?

Надо бы, чтобы он ответил сполна. Слишком поздно – он ее избегает. Напрасно. Она-то могла бы выбить для него сумму вдвое больше, чем та, на которую он согласился.

Бадди сиял. Быть на виду – его стихия. Блистающая звезда.

Ну, может, и не звезда пока, но на орбиту вышел, это точно. Уже совсем готов взмыть вверх.

Хорошенькая курносая негритянка представилась:

– Привет, я Верджи из «Тин Топике». – Она вертела в руках магнитофончик. – Можно задать несколько вопросов?

Он улыбнулся.

– С удовольствием отвечу.

Говорить о себе становится привычкой. Двадцать три интервью за пять дней. В уборную сходить некогда, а не то что разыскать Ангель. Он звонил ей только один раз. Чтобы вернуть ее, нужно время и пространство.

Верджи щелкнула магнитофончиком.

– Где вы родились? – спросила она.

Тонкий голосок с придыханием. Над верхней губой капли пота. Нервничает, разговаривая с ним?

– В Нью-Йорке, – соврал он. – Кухня ада. Трудно было, но я справился.

– Когда вы приехали в Голливуд?

– В прошлом году. Всю дорогу из Нью-Йорка ехал на попутных машинах. Когда добрался сюда, попытал счастья на нескольких работах. Спасатель, спортивный вожатый у ребят, таксист.

Вот так. – Он помолчал. Для большего впечатления. – Однажды ко мне в такси села Сейди Ласаль – и бац! «Вы актер?»– говорит, «Да», – отвечаю. «Тогда, – говорит, – я хочу, чтобы вы немедленно встретились с Оливером Истерном».

У Верджи глаза на лоб полезли.

– Нуда!

– Все было как во сне. На следующей неделе – кинопроба.

Вы не поверите.

Она записала каждое его слово.

– Все в порядке, Бадди? – поинтересовался Пусскинс Малоне, глава отдела по связям с прессой, который помог ему сочинить его новую биографию.

Бадди утвердительно сложил кружком большой и указательный пальцы.

– Тебя хотят сфотографировать с Джиной. Извините нас, дорогая.

Верджи кивнула.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Я буду следить за вашим фильмом. Может быть, мы еще поговорим, когда фильм выйдет.

– Конечно. Непременно. – Не кинозвезда, а сама любезность. Ему это нравилось.

– Ты захватил набор для прессы, дорогой? – спросил Пусскинс, – Снимки, биография – все на столике у входа. Если еще что-то понадобится, только звякни мне.

– Обязательно.

– Миловидная крошка, – заметил он, поспешая с Бадди к Джине, которую плотной стеной обступили восторженные фоторепортеры. – Еще не знаком с этой сверхблядью?

– Не имел удовольствия.

Пусскинс цинично рассмеялся.

– Гунн Аттила с сиськами!

– Не в моем вкусе.

– Неважно. А вот ты – в ее ли вкусе? Если да – спасайся бегством!

– Спасибо, но я уже знаю, что случилось с Нийлом Греем.

– Ему еще повезло. Кое-кто из ребят нырял промеж этих ляжек и на неделю пропадал из виду!

Джина встретила его голодным взглядом, деланной улыбкой и мощно выпяченной грудью.

– Разве он не сексуален, дорогуши? – проворковала она репортерам.

– Поцелуй его, Джина.

– Обними его, Джина.

– Немного побольше разрез на груди, Джина.

Она вцепилась в Бадди и приняла все те позы, какие были нужны.

Он заметил, что при всей своей косметике, шиньоне и кокетливых шутках она холодна как ледышка.

Пока фоторепортеры, не переставая, щелкали, она отдавала ему распоряжения: «Улыбайся. Прими сексуальный вид. Ради бога, отодвинься. Моя тень на тебя падает. Чем ты потом будешь занят?»

Ему вспомнился старый анекдот:

«Я к тебе и десятифутовой палкой не притронусь». – «Найди мне палку в десять футов, а сам можешь катиться».

Сияя, к ним подошел Оливер.

– Вот это пара! Прекраснейший подбор.

Монтана давала интервью Вернону Скотту из ЮПИ и, издалека наблюдая за этой сценой, внутренне сжалась. Хорошенькое крещение ее будущего фильма.

До Росса добралась Верджи и сунула ему под нос свой непременный магнитофончик.

Сейди наблюдала, как Джина с Бадди позировали репортерам. Будь Росс ее клиентом, и он бы стоял с ними рядом. Обязательно Завтра фотографии разойдутся по всей стране, и упомянуты будут «Люди улицы». Джина Джермейн и Бадди Хадсон.

А бедного старика Росса обошли. Опять.

Ей стало его жаль. Потом она вспомнила, и взгляд ее стад жестким. Черт с ним, с Россом Конти! Что заслужил, то пусть и получает.

Она отвернулась как раз в тот момент, когда Пусскинс схватил Росса и торопливо потащил в гущу фоторепортеров.

– Вы мне должны за две недели. Четыреста шестьдесят долларов, сеньора. – Лина с решительным видом застыла у черного входа.

– Четыреста шестьдесят долларов, – тупо повторила Элейн.

– За две недели. И Мигелю двести – платить в субботу.

– Вам заплатят, – с важным видом пообещала она.

Как это получается, что всякий раз, когда Лина заговаривает о деньгах, английский у нее безупречен?

• Предыдущая
• 104/135
• Следующая