Американская звезда - Коллинз Джеки - Страница 8

• Предыдущая
• 8/134
• Следующая

О да, они были счастливы. А как быть с ней? Разве это не ей полагалось безудержно улыбаться и парить в облаках от радости?

Любовь, Все, что она об этом знала и читала, все говорило о том, что это волшебное чувство, но ей было тошно, и все тут. В третьем классе она была без ума от Сэмми Пилснера. Ей было восемь лет, и она пребывала в экстазе. Ее трясло при одном его виде.

В двенадцать она влюбилась в двоюродного брата, Брэда, костлявого юнца, на три года ее старше. Но виделись они только раз в году, когда он с родителями приезжал к ним на Рождество, так что она скоро выросла из этой любви.

В тринадцать у нее состоялось первое свидание. Совершенно ужасное.

В четырнадцать она впервые поцеловалась. Но это было еще хуже.

А в пятнадцать лет шесть месяцев сохраняла прочные отношения с Сэмми Пилснером и была ими вполне довольна. Теперь при виде Сэмми ее не трясло, во всяком случае так, как прежде, когда ей было всего восемь, но он хорошо целовался, и они провели много похотливых вечеров, жарко лаская друг друга, хотя она никогда не позволяла ему всего, чего бы ему хотелось, – она боялась забеременеть, даже когда он сгонял за пятьдесят миль в соседний город, чтобы купить резинки, и потом пытался убедить ее, что теперь все можно.

Затем отец Сэмми получил повышение по службе, и Сэмми уехал в Чикаго.

Она немного погоревала. Несколько месяцев они переписывались, но письма от него стали приходить все реже и реже, и она поняла, что снова свободна и может встречаться с кем захочет. Она и и встречалась с несколькими мальчиками. Однако все они хотели только одного. Но если она не позволила этого Сэмми, то почему должна была сдаться первому встречному?

А вот, между прочим, Сток не пытался оседлать ее. Еще нет.

– Я не хочу этой помолвки, – по секрету сказала она Мег.

– А все тебе та-а-ак завидуют, – пропела Мег. – Он уже подарил тебе кольцо? А когда ты ему это позволишь? Теперь ты просто должна, раз вы помолвлены.

– Но я этого не хочу, – возразила Лорен. Мег подмигнула:

– Чего не хочешь? Быть помолвленной или позволить?

– Конечно, не хочу помолвки, задница ты этакая!

– Какие прелестные слова в устах невинной девицы!

– Ты задница, – повторила Лорен.

Если бы ее сейчас слышал папа, он бы просто ее убил. Никто из ее родителей никогда не ругался, по крайней мере в ее присутствии, но однажды она слышала, как отец громко стонал и повторял все время: «Черт возьми, черт возьми». Ей было тогда одиннадцать, и она подслушивала у дверей их спальни.

Во всяком случае, ей известно, что говорят мужчины, когда занимаются сексом. Хотя Сэмми не стонал. Извиваясь от страсти, когда она делала то, чего порядочные девушки делать не должны, Сэмми обычно покрикивал: «Ковбои и индейцы! Нас атакуют! Вперед! Вперед!»

Вспомнив о Сэмми, она улыбнулась. Это у него она увидела пенис б первый раз – нельзя же считать тот случай, когда она вошла в ванную, где папа принимал душ. Он вспыхнул и

закричал, чтобы она сию же минуту убиралась вон. Ей тогда было десять лет. Вскоре после этого мама отвела ее в сторонку и попросила стучать в дверь, прежде чем входить в ванную комнату.

«Стук. Стук.

Кто там?

Лапа и это.

Но я обещаю, что не буду смотреть».

Сэмми Пилснер очень гордился этой мужской принадлежностью и очень хотел, чтобы она все время смотрела. По правде говоря, он хотел много большего.

И она соглашалась. Она думала, что любит его и, между прочим, таким образом не забеременеешь.

Она все знала об оральном сексе, прочла в журнале «Плейбой». Папа хранил несколько номеров журнала в подвале под замком. Однажды она обнаружила его клад и за несколько недель прочла все журналы до единого. В каждом номере было полно изображений голых женщин, всяких откровенных рисунков и карикатур и много статей о всевозможных видах сексуального общения. Ей не нравилось рассматривать все это, но узнала она многое. И Сэмми Пилснер просто не нарадовался.

Но все это было в прошлом, и теперь ей предстояло иметь дело со Стоком.

Через несколько дней он как бы нечаянно подошел к ней во время ленча и сказал, что его родители решили закатить им большую вечеринку в честь помолвки.

Ей хотелось сказать: «Но я вовсе не собиралась обручаться с тобой». Вместо этого она кивнула и вяло согласилась.

А может, Стоку это в ней как раз и нравится, что она все воспринимает без всякого энтузиазма? Звезда футбола и сын самого богатого в городе человека, он с шестого класса привык к тому, что девчонки просто виснут на нем. И может быть, ее прохладное отношение по контрасту ему кажется даже приятным?

– В субботу вечером, – сказал он, обнимая ее за плечи. – Моя мать договорится обо всем с твоей.

Вот ужас! Нет, надо с этим немедленно покончить. Но почему-то легче ничего не делать и пустить все на самотек. Она совсем как девушка из фильма «Совершеннолетняя». Та уже просто в церковь должна была идти, но внезапно явился прекрасный герой, чтобы ее спасти, и она бежала с ним. И она убежит, и оставит Стока с разинутым ртом, и он будет, наверное, похлопывать себя по ширинке, проверяя, не унесла ли она

с собой и это! Но вот вопрос: кто будет ее спасать? Сэмми Пилснер? Нет, не похоже. Он, наверное, развлекается теперь с какой-нибудь опытной чикагской девчушкой с длинными ногами и большим ртом.

Она вяло подумала: а вдруг мама когда-нибудь это делала папе? Но при одной только мысли она содрогнулась. Ни под каким видом! Он, наверное, даже не позволяет ей смотреть на это.

– У меня для тебя большой сюрприз, – сказал Сток, потихоньку нащупывая сквозь свитер бретельку ее лифчика.

– Какой? – нетерпеливо спросила она.

– Пока не бери в голову. Увидишь сама. «Вот задница».

По пути из школы она опять поднялась в отцовскую контору. И опять было закрыто. Лорен повертела ручку – удостовериться, что никого нет.

Спустившись по лестнице, она заскочила в магазин «Блэ-кли бразерс». Братья Блэкли были близнецами, оба толстые, обоим по пятьдесят, оба очень улыбчивые и с густыми кустистыми бровями. И Лорен всегда их путала.

– Привет, мистер Блэкли, – сказала она весело. – Как поживает ваша жена?

Он лучезарно улыбнулся:

– Она прекрасно бы поживала, будь я женат.

Опять осечка. Один из близнецов был женат, другой одинокий. В городе поговаривали, что одинокий гомосексуалист. Она усмехнулась:

– А я просто проверяла вас, я и так знаю, что это вы.

– Нет, не знаешь, – подмигнул он, – а я слышал, что ты помолвлена. Это очень хорошо, Лорен.

Это все папа разболтал. Теперь помолвка уже ни для кого не секрет.

– А вы не видели моего папочку? Он что-то опять рано ушел.

– Я не заметил, чтобы он уходил.

На дом задали ужасно много. И наверное, это хорошо, что она его не застала, а то бы они заговорились, она бы поздно пришла домой, и пришлось бы учить уроки даже во время обеда.

Лорен никогда не рассказывала папе, что обнаружила его таинственный клад с «Плейбоями». И маме, конечно, тоже.

– Твоя мама заказала электрические лампочки, – сказал мистер Блэкли, – но раз папа ушел…

– Давайте я их захвачу, – предложила она.

Он подал ей большой коричневый бумажный пакет, полный лампочек. Когда мама что-нибудь заказывала, она это делала солидно, оптом, полагая, что так экономнее.

Пакет не тяжелый – просто неудобный. Она надела школьную сумку на плечо и схватила пакет обеими руками.

– Пока, мистер Блэкли.

– До свидания, Лорен. Ты породнишься с прекрасной семьей. Одной из лучших в городе.

«И ни с кем я не породнюсь, мистер Блэкли. Просто я помолвлена. Временно. Просто мне не хочется сейчас суетиться, чтобы покончить со всем этим. И кроме того, я всегда стараюсь делать людям приятное. Потому что очень не люблю обижать кого-нибудь.

Потому что я дура!»

Но тут раздался звон разбитого стекла. Какой-то недотепа налетел на нее у вертящейся двери, и пакет упал.

– Дерьмо, – сказал недотепа. Он не сказал «Извини» или «Сожалею», а дерзко и прямо: «Дерьмо».

• Предыдущая
• 8/134
• Следующая