Американская звезда - Коллинз Джеки - Страница 34

• Предыдущая
• 34/134
• Следующая

– Доктор Шеппард! – крикнула она. – Это я, Луиза. Из аптеки. Помните? Вы меня обследовали пару месяцев назад. Еще сказали, что у меня красивые бедра.

Ей удалось привлечь его внимание.

– Сейчас спущусь, – прокаркал он.

– Старый грязный козел, – с отвращением сказала Луиза. – Так далеко воткнул мне палец в зад, словно искал там жемчужное зерно. Чтобы еще хоть раз к нему пошла…

– Откройте дверь. Я внесу Льюка в дом, – сказал Ник. Он подошел к фургону. Харлан плакал.

– В чем дело, малыш? – спросил Ник.

– Льюк умирает? – прохныкал Харлан, надеясь услышать отрицательный ответ, но слезы градом катились у него

по щекам.

– Нет, он не умирает, – заверил его Ник, поднимая Льюка на руки. – Не надо думать ни о чем таком. Ты оставайся здесь – все с ним будет в порядке.

Он внес малыша в дом, еще не зная, как все будет потом, но он твердо знал, что дела плохи.

Луиза открыла дверь и продолжала обольщать доктора Шеппарда – невысокого, с волосатыми руками, венчиком сухих волос и большими рыбьими глазами. Он был стар, черств и бабник.

– Что это? – спросил он, когда Ник появился с Льюком на руках.

– Этот ребенок болен, – сказала быстро Луиза. – Не можете ли вы взглянуть на него, док? Пожалуйста.

– Я не при исполнении служебных обязанностей, – сказал противный старик.

– Знаю, – Луиза говорила тихо и проникновенно, – но я подумала, что вы можете сделать нам одолжение, ведь док Маршалл в отъезде, и вы сегодня – единственный доктор во всем городке. – И она замолчала, бросая на него обольстительный взгляд. – Я тоже к вам приеду на прием на следующей неделе. У меня опять спазмы в желудке, и вы, надеюсь, осмотрите меня.

Доктор Шеппард повеселел. А Луиза продолжала заливать:

– Наверное, мне опять нужно пройти… э… те обследования, которые вы так хорошо делаете. Мне очень полегчало в тот раз.

– Да, да, – сказал старик. – Внесите мальчика в смотровую.

Она подмигнула Нику. Он внес в комнату Льюка и положил на холодный стол.

Доктор нагнулся и посмотрел.

– Но мальчик черный, – сказал он негодующе.

– Ну и что? – Нику, правда, хотелось сказать другое: «Какая, к черту, разница?»

– Мы подумали, что в Рипли его везти нельзя, он слишком болен, – быстро вставила Луиза.

– Но именно туда надо везти черных, – сказал, раздражаясь, Шеппард, потирая свой шишковатый нос кончиком большого пальца. – Я не обязан обслуживать цветных.

– Но, – сказал Ник, – сейчас уже семидесятые годы, слава Богу, и ведь мы же не на Юге.

Доктор Шеппард повернулся к нему:

– А вы кто будете, молодой человек? Никогда вас прежде не видел.

– И слава Иисусу, что не видел, – пробормотал Ник и добавил громко, чтобы доктор слышал: – Я его брат.

Кустистые брови доктора Шеппарда взлетели вверх:

– Его брат?

– Вы просто взгляните на малыша, ладно? Через десять минут они убрались из этого дома.

– Ничего опасного не вижу, – сказал Шеппард, – все, что ему нужно, это хорошенько выспаться ночью и принять таблетку аспирина.

Ник не поверил ему, но что он мог поделать.

– А как насчет другого доктора, о котором он говорил, из Рипли? – спросил он Луизу.

Она пожала плечами:

– Не знаю. Никогда о таком не слышала. Извини, Ник, но мне надо возвращаться на работу. Дэйв уже кипятком, наверное, писает, ты же его знаешь, какой он.

Он высадил Луизу и поехал в трейлерный парк. Может быть, все-таки этот старый доктор правду сказал, может быть, действительно Льюку нужен только хороший сон и аспирин.

По пути он нагнал Арету Мэй, которая тяжело брела по дороге. Он остановился сбоку.

– Что ты делаешь на отцовском фургоне, мальчик? – резко спросила Арета Мэй.

Он быстро объяснил насчет Льюка. Она поднялась на заднее сиденье, взглянула и так же, как Ник, запаниковала.

– Говорила я ему, чтобы не смел играть в снегу, – запричитала она. – Я говорила, что он может простудиться. У него что-то плохое, я знаю.

– Ага, – согласился Ник, – вот почему я возил его к доктору Шеппарду.

– Он старый, злой дурень, от него никакой пользы, – сказала она, покачав с отвращением головой. – Он нас ни-

когда не лечит – плюет на закон. Мы должны отвезти Льюка в Рипли.

– Дорога сейчас плохие, еще не расчистили. Потребуется несколько часов, чтобы добраться, и засветло не успеем.

– Должны ехать, – сказала упрямо Арета Мэй.

– А как Примо? Он ведь не знает, что я взял фургон.

– Скверно, – ответила она.

– Точно. Значит, в Рипли?

Он ехал очень быстро, если учесть, какая была дорога, но все равно приехал в Рипли только в полночь.

Арета Мэй велела ему повернуть к какому-то дому в бедном квартале, и когда он доехал, она выскочила и стала звонить.

Индийская женщина в сари открыла дверь. Она вовсе не удивилась, увидев пациентов среди ночи.

– Это мой ребенок, – сказала Арета Мэй, – ему очень худо.

– Внесите его, – доброжелательно сказала женщина, – сейчас позову мужа.

Доктор Сингх Амрек был хрупким индусом, совершенно лысым и с редкими черными усами. Бегло осмотрев Льюка, он сказал:

– У мальчика воспаление легких. Необходимо немедленно положить его в больницу.

Все вместе с доктором набились в фургон и поехали. По дороге в больницу Ник стал думать о Лорен. Он ей не позвонил. Сердится она или не очень? Девчонки так чудно относятся к подобным вещам, когда скажешь, что, мол, позвоню и не позвонишь, но он был уверен, когда он ей все объяснит, как было, она поймет.

Интересно, здорово ее отругали родители? Он уже скучал по ней, и ему не терпелось снова увидеться.

Потом он сидел в комнате ожидания вместе с Харланом, пока доктор и Арета Мэй заполняли разные документы, чтобы положить Льюка в больницу.

Харлан посмотрел на своего сводного брата.

– Спасибо, Ник, – сказал он торжественно, – ты теперь мой лучший друг.

– Да ладно, – Ник пожал смущенно плечами, – чего там.

Бунтующий желудок заставил Примо проснуться. С налившимися кровью глазами он нашарил будильник, стоявший на полу. Было уже поздно, очень поздно, и где же, черт возьми, Арета Мэй?

Шатаясь, он поднялся, смахнул с кровати забежавшего таракана и вышел наружу – отлить в ближайшем кусте.

Затем проковылял обратно, схватил банку пива, сел и стал размышлять. Через десять минут он снова вышел и с размаху ногой открыл дверь ребячьего трейлера. Никого там не было.

– Эй, где вы все, черт вас возьми, – заорал он. – И где, черт возьми, мой обед?

Тут он заметил, что нет на месте и фургона.

– Проклятье, – пробормотал он, опять направляясь в главный трейлер. Эта шлюха взяла его фургон и ребят. Шлюха за это поплатится, за то, что является домой поздно. Никто еще с ним так не обращался. Никому еще не удавалось заставлять Примо Анджело ждать и не поплатиться за это.

Льюка было необходимо оставить в больнице.

– Я ни за что не уйду, – сказала Арета Мэй и упрямо сжала рот, – ни за что.

– Если вы останетесь, мы тоже, – ответил Ник.

– Нет, ты лучше поезжай домой, Примо с ума сойдет, когда увидит, что его фургон исчез.

– Я не вернусь домой без вас и Льюка.

– Да, ма, и я тоже, – присоединился к нему Харлан.

– Ну, как хотите, – она слишком устала, чтобы спорить.

– Я знаю, где здесь дешевый мотель, – сказал Ник, – мы псе гам можем переночевать.

– Но что делать с Примо? – забеспокоилась Арета Мэй.

– Я позвоню утром Джои, он заедет в парк и расскажет, что случилось.

Она кивнула:

– Хорошо. Теперь забирай Харлана, и ступайте в мотель, а я останусь здесь.

– Но, может быть, мы останемся? Она покачала головой:

– Нет, не хочу, чтобы и Харлан заболел. Идите и отдохните.

Неохотно он встал:

– Утром мы сразу прибежим.

– У тебя есть деньги, мальчик?

– Ну… не знаю, может быть, и не хватит.

– Вот, – она порылась в кошельке и отсчитала пятнадцать долларов старыми бумажками.

– Спасибо, – сказал он, пряча деньги в карман. – Мы завтра рано придем.

• Предыдущая
• 34/134
• Следующая