Затерянный мир - Колфер Йон - Страница 17
- Предыдущая
- 17/68
- Следующая
– Серебра.
– Именно. В наше время в связи с повсеместно возросшим уровнем излучения притяжение, которое испытывают демоны, стало намного сильнее и достигает критического уровня значительно чаще.
Дворецки изо всех сил пытался уследить за ходом мыслей Артемиса. Да, нелегко быть телохранителем гения…
– Артемис, я думал, мы не будем углубляться в детали.
Артемис пропустил его слова мимо ушей. Он явно не собирался останавливаться на середине лекции.
– Потерпи, старина. Я уже почти закончил. Итак, в наше время всплески энергии возникают значительно чаще, чем считает Жеребкинс.
Дворецки шутливо погрозил пальцем.
– Но ведь демонам ничего не угрожает, если они будут держаться подальше от кратера, верно?
Артемис тоже покачал указательным пальцем, только не с угрозой, а с торжеством.
– Да! – воскликнул он. – Это напрашивающийся вывод. Именно так и считает Жеребкинс. Но когда наш последний демон сбился с курса, я проверил уравнение в обратном порядке и пришел к выводу, что темпоральное заклинание постепенно разрушается. Туннель становится шире.
Артемис позволил салфетке чуть развернуться в его руке.
– Теперь зона захвата стала шире, как и зона выброса. Очень скоро демоны не смогут чувствовать себя в безопасности даже на Гибрасе.
Тогда Дворецки задал очевидный вопрос:
– И что произойдет, когда туннель разрушится окончательно?
– Непосредственно перед этим всех демонов сорвет с острова, вне зависимости от того, есть на них серебро или нет. Когда туннель разрушится, некоторые из них будут выброшены на Землю, некоторые – на Луну, а остальных разметает по времени и пространству. Несомненно одно: немногим из них удастся остаться в живых, а те, кому удастся, окажутся в лабораториях и зоопарках.
Дворецки нахмурился.
– Мы должны сообщить об этом Элфи.
– Конечно, – согласился Артемис – Но не сейчас. Мне нужен еще один день, чтобы убедиться в правильности расчетов. Я не собираюсь обращаться к Жеребкинсу, имея при себе одни лишь теоретические рассуждения.
– Понятно, – сказал Дворецки. – Значит, на Сицилию?
Так они оказались в Театре Массимо Беллини, хотя Дворецки не до конца понял, почему Артемис выбрал именно это место. Если демон материализуется прямо на сцене, значит, Артемис прав и волшебному народцу действительно грозит большая опасность. А если волшебному народцу грозит опасность, значит, Артемис обязан ему помочь. Дворецки гордился тем, что его молодой хозяин на сей раз пытался сделать что-то для других. Однако у них была всего неделя на то, чтобы завершить операцию и вернуться в родовое поместье Фаулов, потому что через семь дней вернутся родители Артемиса. В настоящее время они находились на Род-Айленде, где Артемис Фаул-старший, потерявший ногу во время столкновения с русской мафией, стал наконец счастливым обладателем биогибридного протеза.
Сидя в роскошной ложе, Дворецки рассматривал сотни позолоченных арок и тысячу триста зрителей, собравшихся на вечернее представление знаменитой оперы Винченцо Беллини «Норма».
– Сначала здание Гауди, теперь – этот театр, – заметил телохранитель. Стены ложи не пропускали звук, а из оркестровой ямы раздавались громоподобные аккорды, поэтому никто посторонний не мог подслушать их разговор. – Эти демоны, что, не могут материализоваться в тихом и безлюдном месте?
– Лучше позволь своему сознанию раствориться в прекрасной музыке и наслаждайся великолепным представлением, – прошептал Артемис. – Знаешь, как трудно снять ложу на оперу Винченцо? Особенно на «Норму». В «Норме» сочетаются требования как к колоратурному, так и к драматическому сопрано. А голос солистки превосходен, его сравнивают с голосом самой Марии Каллас.
Дворецки хмыкнул. Возможно, обычным людям было трудно снять ложу в театре, но Артемису достаточно было просто позвонить своему другу – миллиардеру и стороннику защиты окружающей среды Джованни Зито. Сицилиец с радостью предоставил им свою ложу в обмен на два ящика превосходного бордо. Ничего удивительного, учитывая, что не так давно Фаул-младший инвестировал более десяти миллионов евро в разработку технологий очистки воды, которую вел Зито.
Узнав о цене, Артемис хихикнул в трубку: «Сицилиец, а пьешь бордо. Как тебе не стыдно!»
– Направь свои часы на сцену, – распорядился Артемис, прервав воспоминания Дворецки. – Шансы на то, что демон будет гулять без серебра даже вдали от кратера, ничтожно малы, но если он появится, я хочу заснять его. Запись послужит подтверждением моей теории, которое мы предъявим Жеребкинсу. Совет волшебного народца палец о палец не ударит, если у нас не будет неопровержимых доказательств.
Дворецки убедился в том, что стекло его наручных часов, служившее одновременно объективом миниатюрной видеокамеры, направлено в сторону сцены.
– Камера наготове, – сказал он. – Но, надеюсь, ты извинишь меня, если я не стану растворяться в прекрасной музыке? Видишь ли, сейчас меня гораздо больше занимают мои профессиональные обязанности.
Театр Беллини был кошмаром любого телохранителя. Множество входов и выходов, больше тысячи зрителей, которых нельзя обыскать, сотни позолоченных лож, в любой из которых запросто может скрываться снайпер, бесчисленные закоулки, щели и коридоры, которые, вероятно, даже не отображены на плане театра… Тем не менее Дворецки был уверен в том, что сделал все возможное, чтобы обеспечить безопасность Артемиса.
Однако вскоре ему предстояло убедиться, что даже самый хороший телохранитель не может учесть все.
У Артемиса завибрировал телефон. Вообще-то Артемис презирал тех, кто не отключает телефоны во время спектакля, но это был не простой телефон, и юный ирландец ни за что бы не согласился отключить его. Этот приемопередатчик дала ему Элфи Малой, а Артемис впоследствии немного усовершенствовал его конструкцию.
Размерами и формой телефон напоминал монету достоинством в два евро с пульсирующим красным кристаллом в центре. Он представлял собой всенаправленный датчик разработки волшебного народца, совместимый с любой системой связи и даже способный получать и передавать информацию, подключаясь напрямую к телу. Телефон был замаскирован под достаточно безвкусный перстень на среднем пальце Артемиса. Артемис повернул «перстень» камнем книзу, согнул средний, безымянный и указательный пальцы, а большой палец и мизинец выпрямил и поднес руку к уху. Теперь со стороны казалось, будто он разговаривает по воображаемому телефону. В действительности же передатчик поймает и расшифрует колебания воздуха, воздействующие на последнюю фалангу мизинца, так что собеседник Артемиса услышит его слова. А чтобы и Артемис мог слышать своего собеседника, «перстень» использует кости его руки и подушечку большого пальца как микродинамик.
– Элфи? – сказал ирландец.
Несколько секунд он молча слушал, потом разорвал связь, повернув «перстень» в нормальное положение и пристально посмотрел на телохранителя.
– Не прикасайся к оружию, – сказал он.
Услышав это, Дворецки, естественно, выхватил любимый «Зиг Зауэр».
– Все в порядке, – успокоил его Артемис.
– У нас гости. Друг.
Дворецки опустил пистолет. Он понял, кого сейчас увидит.
Элфи Малой материализовалась в бархатном кресле рядом с Артемисом. Она сидела, подняв колени к подбородку, а ее остроконечные уши закрывал черный шлем. Когда она окончательно перешла в видимый спектр, прозрачный щиток шлема разделился надвое и втянулся в шлем. В зрительном зале было темно, и ее появления никто не заметил.
– Добрый день, вершки, – с улыбкой произнесла она.
В ее карих глазах сверкнул бесовской, вернее эльфийский, огонек.
– Спасибо, что предупредила, – язвительно произнес Дворецки. – Не хотелось бы кого-нибудь напугать. Ты без защитного экрана?
Обычно подземные жители, оказавшись на поверхности, использовали магический защитный экран, который делал их почти невидимыми. Почти, но не совсем – если знать, куда смотреть, можно было заметить некое дрожащее марево, как над горячей крышей в жаркий день. Однако перед появлением Элфи никакого марева в ложе не наблюдалось.
- Предыдущая
- 17/68
- Следующая