Отчаянное путешествие - Колдуэлл Джон - Страница 16

• Предыдущая
• 16/63
• Следующая

Я стал медленно подтягиваться по скользкому лееру, преодолевая сопротивление воды. Взобравшись на борт, я лег на палубу и долго смотрел на белые гребни убегавших волн, слушал их рев, похожий на грохот проходящего поезда.

Со страхом думал я о том, что могло со мной произойти; вдруг, невольно провожая взглядом волну, я увидел за кормой какую-то рябь. Присмотревшись, я узнал свой кливер, случайно зацепившийся за рыболовный крюк на леере и теперь тянувшийся за яхтой.

Я стал быстро выбирать конец, надеясь, что парус не оборвется. Так оно и вышло. Подтянув кливер к поручням, я увидел, что крюк зацепился за ликтрос.

В судовом журнале я записал так: «С трудом удалось спасти кливер».

В первые девять дней я определял пройденное расстояние приблизительно. Каждый вечер я наносил на карту предполагаемое местонахождение яхты и радовался, что отплыл уже так далеко. Вода под килем двигалась со скоростью не менее семи узлов, и, по моим расчетам, «Язычник» приближался к Галапагосу. Но так ли это было в действительности? Меня терзали сомнения. Еще в Панаме кто-то предупредил меня: «Не вздумайте полагаться на счисление при подходе к Галапагосу — это равносильно самоубийству». Первая же попытка определиться с помощью секстана привела меня в замешательство.

Дело это оказалось хлопотливым и неприятным. Весь день я провозился, измеряя угол между горизонтом и солнцем, упорно убегавшим от меня, и стараясь разбираться во множестве сомнительных цифр, полученных в результате обсерваций. Поздно вечером после долгих вычислений я, наконец, пришел к выводу, что нахожусь на суше, где-то посреди Панамы. Пришлось отложить работу до утра.

В последующие два дня я получил новые координаты — но какие это были координаты! Сколько ни проверял я свои расчеты, результат был один: яхта находилась всего в 350 милях от берегов Панамы. Взглянув на карту, я увидел, что где-то рядом должна быть одинокая голая скала, носящая название остров Мальпело. Я отказывался верить секстану, так как, по прежним моим расчетам, должен был находиться уже в девятистах милях от Панамы.

Наутро я еще раз проверил все расчеты. Но снова и снова получалось, что яхта находится где-то близ Мальпело. Тогда я залез на мачту и внимательно осмотрел горизонт. Со всех сторон меня окружал безбрежный простор океана. Лишь на юго-западе маячила туманная дымка.

Над водой летали птицы, и я уверился, что земля близко. Но этого не могло быть: ведь до Галапагосских островов еще сутки пути… неужели это действительно Мальпело? К полудню показались очертания суши. Далеко впереди, милях в десяти от судна, поднимался из океана скалистый, пустынный островок.

Эта встреча с островком, затерянным в беспредельном океанском просторе, показалась мне настоящим чудом. Одиннадцать дней провел я в открытом океане и лишь однажды увидел далекий пароходный дымок. Но вот расчеты и вычисления на маленьком листке бумаги сказали мне, ято впереди должна показаться земля… и она действительно показалась. Передо мной была одинокая скала, о подножие которой с плеском разбивались волны.

Я почувствовал облегчение. Навигация вдруг показалась мне детской забавой, от неуверенности не осталось и следа, все стало простым и ясным, а ведь прежде, в течение стольких лет, я трепетал при одной мысли о кораблевождении.

До того как я стал владельцем яхты, мне казалось, что провести ореховую скорлупку от одного края таза с водой к другому можно, лишь хорошо усвоив дифференциальное исчисление. Начитавшись учебников, я тщетно пытался разобраться в туманных дебрях науки о мореплавании. Так обстояло дело, когда я впервые ступил на борт «Язычника». Я рвался в открытое море, но меня терзала засевшая где-то в глубине души мысль о полном моем невежестве в навигации.

Хуже всего было то, что за две недели, пока яхта стояла в порту, у меня не было свободного времени, чтобы заняться мореходным делом. Я столь глубоко почитал таинства этой науки, что не хотел выходить в плавание с теми скудными крохами знаний, которыми располагал. Ведь я умел определять курс лишь визуально. Но выбора у меня не было. Времени оставалось мало. Я должен был проплыть Тихий океан прежде, чем в Коралловом и Тасмановом морях начнется период штормов. Нечего было и думать о том, чтобы уделить недели две изучению навигации в морской школе. Обстоятельства требовали немедленного отплытия.

В день отплытия на борту моей яхты имелись следующие навигационные приспособления: секстан, подаренный мне капитаном Бэверштоком из Бальбоа; точные и надежные карманные часы; дешевый компас, приобретенный вместе с яхтой; ручной лот. Кроме того, у меня была книга Баудича, которую мне дали перед отплытием, хотя мне она была ни к чему, и я воспользовался ею только один раз, чтобы разжечь примус; книга Уорвика Томпкинса «Плавание в открытом море», стоившая полтора доллара и сослужившая мне бесценную службу; бюллетень гидрографического ведомства № 211 за девяносто центов; маленький картонный транспортир за десять центов; шестидюймовая линейка за десять центов; подробные карты островов, расположенных на пути моего плавания, за четыре доллара; лоция и описание маяков и сигнальных огней для вод, по которым мне предстояло плыть, за два доллара тридцать центов.

Когда кто-нибудь из моих читателей захочет предпринять морское путешествие, пусть приобретет то, что здесь перечислено, и спокойно поднимет паруса. Если через десять дней он не научится определять свое местонахождение, пусть возвращается назад и плавает у берегов, ибо ему никогда не стать настоящим моряком. Всякий здравомыслящий человек, который способен видеть солнце и горизонт, легко справится с этими инструментами даже в кругосветном плавании.

Мальпело не представлял для меня ни малейшего интереса, так как я совершал отнюдь не туристскую прогулку. Но даже будь я туристом, этот остров меня бы не прельстил. Он так отполирован ветрами, дождями и океаном, что на нем не может удержаться даже помет птиц, которых здесь так много. У основания острова торчат острые зубчатые скалы. Вид у него угрюмый и неприветливый. Увидев его, я обрадовался, что подтвердились мои навигационные расчеты, но в то же время разочаровался, узнав, что за одиннадцать дней яхта прошла всего триста пятьдесят миль.

Такую медлительность я объяснил своей неопытностью и неблагоприятной погодой. К тому же я не имел представления о скорости и направлении течений в этом районе. Но основной причиной неудачи было отсутствие мотора. С ним я за какой-нибудь час мог бы выйти из зоны штиля.

До наступления ночи я благополучно миновал остров и взял курс на юг. Но вскоре ветер упал. Убрав грот, чтобы не слышать, как он без толку полощется на мачте, я спустился в каюту и лег спать. Утром тридцатого июня я обнаружил, что за ночь течение отнесло меня к северо-востоку от Мальпело. По-прежнему был штиль, и я забросил удочку с палубы, чтобы как-нибудь скоротать время до тех пор, пока свежий ветер не погонит меня во второй раз мимо острова Мальпело.

Перед полуднем поднялся ветерок. Я держал курс на запад, пока не миновал Мальпело, потом резко повернул на юг, к экватору. Весь день «Язычник» плыл, подгоняемый попутным ветром, и Мальпело остался далеко позади. Ветер крепчал, я взял все рифы и приготовился убрать паруса. Опасаясь фронтального шквала, я спустил грот и лег на ночь в дрейф. Прежде чем спуститься вниз, я бросил прощальный взгляд на Мальпело, надеясь, что вижу его в последний раз.

На рассвете я проснулся оттого, что дождь непрерывно барабанил по крыше каюты. Стояла отвратительная погода. Видимости совсем не было, дул резкий ветер, море клокотало и бурлило. Весь день не рассеивались сумерки. Даже вездесущие морские птицы куда-то скрылись. Я не рискнул поднять ни клочка парусины и вернулся в каюту.

Хотя я и не мог видеть проклятый остров, но знал, что он где-то рядом. Вот уже три дня «Язычник» кружился около него, и я постепенно примирился со своей беспомощностью перед лицом погоды. До полудня все оставалось по-прежнему, только раз я услышал с правого борта плеск волн. Сперва я подумал, что рядом какое-то судно. Но сирена молчала. Вскоре я понял, что шторм снова отнес меня к Мальпело.

• Предыдущая
• 16/63
• Следующая