Раскол племен - Колдсмит Дон - Страница 21

• Предыдущая
• 21/37
• Следующая

Снимающий Голову не знал, смеяться ему или сердиться. Может, молодой воин лишился рассудка? Вождь уже хотел было спросить об этом, но передумал. Высокий Олень был очень толковым молодым воином, не уступавшим своему отцу, Койоту, по части ума. Наверное, у него есть причина для столь странного поведения.

Веточки, как заметил Снимающий Голову, были с ближайшей юкки, высохшие губчатые стебли, на которых когда-то были цветки. Концы одной из них Высокий Олень сделал плоскими, а другой — немного заострил, на манер веретена. Неужели он делает палочки для добывания огня? Молодой вождь окончательно перестал что-либо понимать. Может, у Народа есть какая-то магия, позволяющая тушить огонь при помощи палочек для разжигания? Снимающий Голову уже ничему не удивлялся.

Вождь завороженно смотрел, как Высокий Олень срезает толстую зеленую ветку с соседнего куста и начинает обрезать ее. Потом Снимающий Голову тревожно взглянул на быстро приближающуюся стену огня. Что бы ни собирался сделать Высокий Олень, это наверняка должно сработать. Лошади плясали и рвали поводья.

Высокий Олень теперь не спеша снял свою короткую набедренную повязку и вытащил из нее завязку. Согнув зеленую ветку на манер лука, юноша привязал к ее концам вместо тетивы этот кожаный ремешок.

«Да, — убедился Снимающий Голову, — он делает палочки для добывания огня!»

Высокий Олень обернул ремешок вокруг заостренной палочки из юкки и установил ее конец на плоскую часть второй палочки. Неровный осколок камня как раз подошел, чтобы упереть в него другой конец вращающейся палочки.

С тех пор как Снимающий Голову присоединился к Народу, он множество раз видел, как таким способом разжигают огонь. Но никогда этого не делали при подобных обстоятельствах! Высокий Олень, сидя на корточках, опробовал свое приспособление, затем принялся за дело по-настоящему.

После первых же нескольких вращений от палочек пошел белый дымок, потом у конца вращающейся палочки начала расти крошечная горка коричневого порошка — древесина стала обугливаться. Палочка продолжала вращаться, и порошок засветился, словно тлеющие угольки. Увидев это, Высокий Олень отбросил вращающуюся палочку, начал осторожно дуть на сверкающие искорки и наконец перенес палочку на пучок сухой травы, продолжая осторожно раздувать огонь. Внезапно травинки с треском вспыхнули, и Высокий Олень поспешно сунул горящую палочку в охапку травы, лежащую рядом.

Пламя, раздуваемое ветром, жадно облизывало соседние пучки сухих растений. В одно мгновение огонь, зажженный Высоким Оленем, набрал силу и покатился по прерии.

Высокий Олень поднялся, отвязал свой шнурок от палки и надел набедренную повязку. Отбросив палочки для добывания огня, он взял у Серой Цапли поводья своей лошади и направил ее туда, где прошло зажженное им пламя, достигшее уже противоположного холма. Высокий Олень предусмотрительно затоптал пару догорающих костерков и повел лошадь по голой почерневшей земле.

— Пойдем, — сказал он. — Теперь можно.

Трое охотников осторожно повели перепуганных лошадей по теплой, еще дымящейся земле. Пройдя несколько сотен шагов, Высокий Олень остановился, и все трое обернулись взглянуть на стену огня, догонявшую их. Страшные пляшущие языки желтого пламени заставили Снимающего Голову вспомнить про адское пекло, которым его пугали в детстве.

Огонь стремительно приближался, рев пламени, казалось, становится все сильнее. Пара охваченных ужасом кроликов, едва заметных в этом мраке, промелькнула мимо. Даже на таком расстоянии чувствовался жар. Снимающему Голову, впервые столкнувшемуся со страшным пожаром в прерии, этот жар казался живым, злобным, смертоносным чудовищем, вознамерившимся погубить их.

Чудовище сосредоточило все свое внимание на людях и лошадях, жмущихся друг к другу, огненная стена словно выросла, добравшись до того места, откуда только что ушли охотники. Ужасное пламя остановилось и на мгновение взмыло ввысь, достигнув выжженной Высоким Оленем площадки. Но оно тут же поникло в бессильной ярости, и стена огня разделившись надвое, обошла людей.

Жар и рев пламени покатились дальше, постепенно затухая. Охотники кашляли и терли глаза в едком дыму. Обезумевшие лошади начали потихоньку успокаиваться. Мгла понемногу рассеивалась, и вот уже сквозь дым мелькнул кусочек неба.

— Нам придется подождать, — сказал Высокий Олень, — пока не станут видны звезды, иначе мы не найдем дорогу.

Он спокойно опустился на землю, поджав ноги, и расслабился.

Когда рассеялся дым, было уже совсем темно. Ветер стих. Вдали трое воинов видели длинную полосу огня, змеящуюся по холмистой прерии.

За время ожидания они почти не разговаривали. Открывшего рот тут же начинал мучить приступ кашля. Все трое, однако, думали в общем-то об одном и том же — о лагере, о том, что с их семьями.

Клан не должен был пострадать от огня. Вышедшие на разделку туш были достаточно близко от поселения, чтобы успеть вернуться. Сам же лагерь находился на вытоптанной площадке. Если где-то на ней и загорелся бы небольшой огонь, его легко можно было затоптать или залить, а если понадобится, пустить встречный пал.

Нет, охотников терзала сейчас другая мысль: не напал ли кто на их поселение? Было совершенно очевидно, что кто-то поджег сухую прерию. Случалось, что пожары начинались из-за молнии, но сегодня грозы не было. Значит, поджог был делом человеческих рук.

А кому это было выгодно? В Месяц Зеленеющей Травы люди часто поджигали прошлогоднюю траву, чтобы быстрее проросла новая и ее сочная зелень привлекла бизонов. Шаманы решали, когда это делать, и внимательно следили за соблюдением ритуала. Но сейчас для этого совершенно неподходящее время. Никому из людей нет никакой пользы от почерневшей, выгоревшей прерии.

Следовательно, вывод напрашивался сам. Пожар устроили Крушители Черепов. Было ли это способом отвлечь внимание от готовящегося нападения?

Когда дышать стало легче, трое воинов принялись обсуждать это, и стало ясно, что все они боятся одного и того же. Надо быстрее возвращаться.

Дым все еще застилал небо, но звезды уже можно было различить. Воины определили направление по Семи Охотникам и Вечной Звезде. Высокий Олень указал в нужную сторону и пошел впереди, ведя свою лошадь в поводу. Остальные двинулись следом.

Почерневший мир вокруг казался чужим и зловещим. То тут, то там еще вспыхивало пламя. Медленно тлела случайная кучка сухого бизоньего навоза, и тонкая струйка белого дыма странно выделялась на фоне обожженной черной земли.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем с вершины очередного холма охотники увидели лагерь. К их великому облегчению, в нем, похоже, все было спокойно. Тусклые красноватые отсветы огня в очагах типи показались им самым приятным и успокаивающим зрелищем. На поселение никто не напал.

Воины поспешили вперед, издавая боевой клич Народа, чтобы их по ошибке не приняли за врагов.

Потом они узнали, что люди сумели отвести огонь от лагеря. В нескольких сотнях шагов от поселения нашлось место, позволившее сделать это. Там было каменистое русло небольшого пересохшего ручья, и именно оттуда пустили встречный пал. Людям повезло, и ветер удачно переменил направление как раз в нужный момент. Основной пожар с ревом прокатился западнее, людям пришлось прилагать незначительные усилия, чтобы сбивать случайные языки пламени.

Все радовались столь удачному маневру. Белый Бизон, конечно же, не преминул приписать изменение ветра своей магии и извлечь из этого некоторую выгоду. Трава возле лагеря, необходимая лошадям в долгие зимние месяцы, была спасена.

Конечно, в поселении тревожились о трех пропавших охотниках. Но опять-таки скорее не о том, смогут ли они спастись от огня, а опасаясь нападения врагов.

Снимающий Голову обнял жену, а та смеялась, глядя на его закопченное, почерневшее лицо. Но по тому, как нежно Высокий Тростник касалась щеки мужа, стало ясно, как она беспокоилась.

• Предыдущая
• 21/37
• Следующая