Ночью в дождь... - Колбергс Андрис Леонидович - Страница 33

• Предыдущая
• 33/57
• Следующая

Сумерки сгущались: почти во всех окнах уже горел свет, только на улицах лампы еще не зажглись.

— Мы бы им здорово помешали, если бы остались там, — сказал Наурис, теребя в руке несчастную пятирублевку.

— Дома, когда я слышу, как открывается входная дверь, уже знаю что последует: начнется крик, что у меня в комнате беспорядок, что через десять минут — ужинать… Старика я вообще не вижу — вечно на фабрике или на охоте, — подхватил Илгонис.

Они прошли мимо троллейбусной остановки, где толпился народ, мимо кафе-мороженого и свернули в небольшой переулок.

— Своим присутствием мы ежеминутно напоминаем своим мамашам, какими старухами они стали. — Наурис смял пятерку в комок и отшвырнул в сторону. Комок несколько раз подпрыгнул на мостовой, потом исчез в темноте. — Мне противна эта мелочность, которая царит у нас дома.

— Ты что, сдурел? Это же деньги.

— Пусть какому-нибудь бедняку утром достанется в качестве подарка.

Они свернули еще раз и прошли через сквер, где дети катались с искусственной горки.

— Я не верю, что такой супермотоцикл он сумеет раздобыть для тебя, — сказал Наурис, возвращаясь к начатому разговору.

— Сказал, достанет через какую-то московскую контору, которая может купить за границей все, что угодно. На чеки, конечно. Теперь, когда он ремонтирует машины, говорит, у него появился колоссальный блат.

— Все равно получится накладно: чеки один к одному не достать.

— Мы договорились один к двум рублям. Говорят, цена сейчас примерно такая. Конечно, все вместе это влетит в копеечку!

— А какой фирмы?

— BFG-тысяча триста.

— Разве не «хонда»?

— Я недавно видел «хонду»-MBX-восемьдесят. Конечно, это довольно мощная машина при такой небольшой кубатуре. От нуля до шестидесяти километров в час за семь секунд, вес — неполных сто…

— Ты мне об этих премудростях не толкуй, я не техноман.

— Меня не устраивает максимальная скорость. Рокеры на своих «Явах» обойдут в два счета.

— А у этого второго — японского?

— Почему японского? BFG производят во Франции.

— А по мне, хоть в Абиссинии.

— Сто девяносто в час. Практически за мной не угнаться даже на вертолете.

— Когда разобьешься, от тебя и мокрого места не останется.

— Для сравнения с новейшими моделями мирового автостроения, datsum sumy — сто шестьдесят пять; британский rover SD turbo — столько же, токийский subaru leone — столько же; opel mauta GT — сто восемьдесят семь. И только ford sierra способна выжать сто девяносто, но покажи мне такого торгаша, у которого будет двадцать пять тысяч в западных марках — столько стоит sierra. Какой-нибудь боцманишка за несколько сотен покупает там старую колымагу, например, taunas, и воображает здесь черт знает как, хоть все железки давно гремят и разваливаются.

— Ах, не говори мне о деньгах, — пропел Наурис дребезжащим голосом и перешел к волновавшей его прозе. — Ты не можешь мне одолжить три? По пути мы бы зашли в «Яму». Я потом отдам.

Чуть поколебавшись, Илгонис вытащил из заднего кармана брюк три новенькие сложенные сторублевки и отдал Наурису.

— Но до первого требования, — добавил он. — Может случиться, что мне скоро предложат чеки.

— Договорились. — Наурис спрятал деньги. — Никак не пойму, почему они так быстро тают. Есть, есть и вдруг — нет!

Они вышли из скверика на улицу с высокими домами, и Наурис вернулся к разговору о мотоцикле.

— А что ты скажешь своему старику? Он же спросит.

— Скажу, что нашел.

— Я серьезно.

— Там видно будет. Скажу, что можно выменять или выменять и еще немного доплатить.

— Скажи: навязался один дурак покупатель на твой маг — за тысячу. Поживешь немного и без музыки.

— Поживем — увидим, а мысль неплохая. — Они остановились возле телефона-автомата. Наурис нашел в кармане монету, снял трубку и начал вращать диск.

Вот и будка из обрезков досок, которую супружеская чета уже достроила. Выглядит совсем неплохо, только нужно покрасить. Наверно, решили отложить до весны.

А в остальном в Садах ничего не изменилось — все выглядит так же, как и вчера. Разве только будка супругов еще была недостроена; когда мы после осмотра домика Цепса уводили его — он семенил между мной и Иваром, — чету мы не видели. Очевидно, они пришли позднее, но со своей работой управились.

Ивар с Цепсом идут впереди, я немного поотстал. Странно, но за ночь закрома памяти у Цепса заметно пополнились.

— Мы расстались вот тут, аккурат на этом месте, — Цепс останавливается как вкопанный и показывает своими длинными руками. — Я свернул на тропку, Граф пошел прямо. А машина стояла там, немного впереди.

— Разве с тропки вы могли увидеть, как Грунский садился в машину? Сквозь все эти изгороди? — спрашивает Ивар.

— Я и не видел! — Цепс снова молитвенно складывает руки и обращается ко мне. — Я не видел! Я только слышал, как захлопнулись дверцы легковой машины.

— Почему вы думаете, что ждали именно Грунского?

— Он сказал мне, что его отвезут на халтуру.

— В предыдущих беседах вы не сказали нам об этом ни слова.

— Мне нельзя пить спиртное, тогда…

— Да, да, мы знаем, — перебивает Ивар и заканчивает: — Тогда у вас полностью пропадает память.

Цепс ведет нас дальше к тому месту, где, по его словам, он видел машину. Мы, конечно, осматриваем почву, хотя и не надеемся увидеть отпечатки протектора. Разумеется, ничего не находим. Ведь прошло несколько дней — разве что у края канавы могли сохраниться какие-нибудь следы: дорога здесь узкая, поэтому вряд ли машина останавливалась посредине дороги.

А может, следы и сохранились бы, если бы здесь действительно останавливалась машина.

— Красная легковая машина, — рассказывает Цепс, часто моргая. — Железки у нее блестящие-блестящие.

Сколько он будет водить нас за нос? Кажется, вошел в роль. Надо подумать, как его одернуть, чтобы охота врать прошла и чтоб сказал наконец правду.

Ивар нехотя продолжает расспрашивать. В котором часу это было? Как стояла машина по отношению к ним — передом или задом? «Жигули»? «Москвич»? «Запорожец»? Может, «Волга».

— Может быть…

— Я, правда, за свою жизнь еще ни разу не видел ни одной «Волги» красного цвета, — возражает Ивар.

Тогда, значит, это не «Волга», говорит, ведь он в машинах совсем не разбирается. Но что красная — точно, цвета он различает хорошо.

— Не заметили ли номер машины? Не приметили ли человека, сидевшего за рулем? Попробуем еще раз уточнить время. Вы сказали, что это было в два часа дня?

— Скорее, это было уже после двух…

— Кого вы еще встретили на дороге?

— Никого.

Мне уже давно хочется официально сообщить Цепсу о смерти Грунского, чтобы увидеть его реакцию, но я все еще надеюсь, что он забудется и заговорит о Грунском как о покойнике. Этого вполне было бы достаточно, чтобы приступить к разговору начистоту, ведь по теперешней версии ему неизвестно, что Грунский мертв.

— А мужчина, который строил эту будку? — выпаливаю я на всякий случай.

— Он нас с Графом не видел, он наклонился — закапывал опорные стойки.

— Почему вы думаете, что не видел?

— Тогда бы мы поздоровались! Я его знаю, мы всегда с ним здороваемся!

— Не смотрел же он все время в яму, машину-то он должен был заметить.

— Да, так могло быть… Только ему пришлось бы смотреть искоса.

Я про себя порадовался. Если будет свидетель, который скажет, что в это время здесь не стояло никакой машины, то Шеф позволит прекратить розыск и мы наконец перестанем носить воду решетом.

Я попросил Ивара подойти к только что сколоченной будке. Он подергал калитку — заперта. Ничего не поделаешь, придется перелезать через забор. Ивар делает это ловко, но озирается по сторонам.

— Который столб он тогда вкапывал?

— Этот, — показывает Цепс.

— Встань у того столба и стой, — обращаюсь я к Ивару. — А мы пойдем туда, где стояла машина. Вы сказали — здесь. А теперь гляньте, товарищ Цепс, как мы отсюда хорошо видим моего коллегу. Значит, мужчина, который закапывал столб, слегка разогнув спину, мог заметить машину. Вы согласны? Более того: хотел он этого или нет, машину он должен был заметить, ведь она находилась впереди, хотя и не близко.

• Предыдущая
• 33/57
• Следующая