Вожак санитарной упряжки - Коковин Евгений Степанович - Страница 2

• Предыдущая
• 2/9
• Следующая

Два часа просидел он в этом убежище, не понимая по глупости своей вины.

Но потом хозяйка тем же коромыслом заставила его выбраться из конуры. Однако она не стала Малыша бить, а затащила в избу. Спустя несколько минут, Малыш, сидя в тесной и очень неудобной корзинке для овощей, совершал путешествие в город.

Новую хозяйку звали Раечкой. Это была молодая женщина лет двадцати пяти. Она называла Малыша бесчисленными ласкательными именами, кормила его до отвала пряниками и не выпускала из комнаты. Вначале это нравилось Малышу, но скоро двадцатиметровая комната, перегруженная мебелью и цветочными горшками, надоела ему.

Родители Малыша были вольнолюбивые, сильные собаки севера. Они никогда не жили в комнатах и не чувствовали на себе чрезмерной опеки человека. Должно быть, любовь к свободе, к тундровым просторам, к необъятности неба и заставила скучать Малыша.

Ему удалось выбраться на улицу. Конечно, вволю набегавшись, он сам возвратился бы в комнату. Но Раечка насильно унесла его домой.

После улицы комната показалась Малышу особенно невыносимой и душной. Теперь он беспрестанно скулил и царапал дверь, предусмотрительно закрытую Раечкой на задвижку.

На ласки хозяйки он озлоблялся и, подражая Полкану, ворчал. Это пугало Раечку. У Малыша были крепкие зубы, да и сам он за последнее время значительно подрос и перестал быть беспомощным щенком.

Однако его молодость и неопытность проглядывали во всем. Раечке ничего не стоило обмануть его, заманить в дальний угол и потом поспешно выскочить за дверь. Малыш бросался к двери, яростно бил в нее лапами, но все было напрасно.

Однажды ему посчастливилось. Почтальон принес телеграмму. Пока Раечка расписывалась в толстой книге, Малыш воспользовался тем, что дверь осталась незапертой. Два прыжка – и он оказался за дверью. Опрометью бросился он бежать по улице и даже не слышал, как тщетно звала его огорченная до слез Раечка.

Свобода! Городской шум немного пугал Малыша. Но ощущение того, что ему можно бежать куда угодно, вызвало в нем величайший восторг.

Освоившись с городской сутолокой, Малыш принялся гоняться за машинами, потом попытался заигрывать с большой гладкошерстной собакой, но тут же получил отпор.

Но больше всего ему нравилось небо, голубое, необъятное небо, которое было всюду – и вверху, и в конце длинной улицы, за крышей любого из домов. Именно небо давало ему ощущение неограниченной свободы.

Малышу нравилось мчаться по улице, заглядывать в незнакомые дворы, лаять и метаться из стороны в сторону.

Бросаясь на стаю воробьев. Малыш не огорчался, когда они рассыпались у него из-под носа. Он делал это из озорства, развлекаясь переполохом среди испуганных птиц.

К вечеру Малыш утомился. Он не отказался бы от хорошей кости или от чашки овсяной каши. Пожалуй, он был не прочь теперь даже возвратиться в комнату, откуда самовольно бежал. Но найти дом после продолжительного блуждания по городу ему, конечно, не удалось.

Хотя родители Малыша не были комнатными собаками и очень любили свободу, все же они жили с человеком, привыкли ему повиноваться и никогда не покидали его. Потому и Малыш, оставшись один среди притихшей, пустынной улицы, забеспокоился и загрустил.

Он заглянул в подворотню одного дома, но, встреченный ворчаньем враждебно настроенного сторожа-дворняги, поспешил удалиться.

Ничего не оставалось делать, как устроиться на ночлег прямо на улице. Он укрылся за выступом высокого крыльца и прилег на деревянный тротуар. Крыльцо защищало его от ветра и, главное, от пыли, которую поднимал этот зловредный ветер.

Обманывать ветер Малыш научился давно, когда жил вместе со старым и мудрым Полканом. В то время, если не было дождя, он предпочитал отдыхать не в конуре, а у ее стенки, с той стороны, где можно было оставаться неуязвимым для ветра.

Спал Малыш чутко, как и подобает порядочной собаке, но все же не слышал, как к нему бесшумно из-за угла приблизился серый кудрявый комочек. Малыш проснулся от легкого толчка в нос. Перед ним сидела неказистая низкорослая собачонка.

Малыш вскочил, но заметив, что никакая опасность не угрожает, успокоился. Для знакомства он сам обнюхал собачонку и, убедившись в ее добрых намерениях, приветливо взмахнул хвостом.

Незнакомка неторопливо побежала по тротуару, а Малыш, которому больше нечего было делать, увязался за ней.

Собачонку звали Авка. Она была по годам старушкой, но могла, не пригибаясь, проскочить между лапами Малыша.

Хозяин Авки без удивления отнесся к появлению четвероногого гостя. Это был старик, служивший сторожем. Он никогда не спал ночью, а сидел на крыльце магазина, курил трубку и вел бесконечные разговоры с Авкой, обвиняя ее в каком-то недомыслии. Он осмотрел у нового приятеля Авки зубы и сказал:

– Малыш еще.

Эта кличка так и осталась за щенком. А ведь раньше у него не было клички. Раечка ежедневно придумывала для него десятки имен.

Малыш вместе с Авкой мог гулять где угодно и сколько ему нравилось. Зато едой его теперь не баловали.

Через неделю сторож променял Малыша случайно проходившему Игорю Жигалову за три ученические тетради и за книгу «Дети капитана Гранта». Оба были довольны сделкой – Игорь уже по известной нам причине, старик – потому, что собирался идти к своему внуку на день рождения.

Малыш стал любимцем жителей всего дома. Даже взрослые нередко ласкали его и угощали лакомствами.

Только инженер Гусев, проходя в свою квартиру, всегда хмурился при виде резвящейся с ребятами молодой собаки. Человек практичный и трудолюбивый, он считал, что животные должны приносить пользу, и потому не терпел среди собак уличных пустолаек и комнатных бездельников.

– Испортят пса, – с досадой говорил он. – Будет балбесом, ни на что не способным. А хорошая собака! Отличная. Жалко…

Между тем ребята обучили Малыша «служить» и танцевать, подавать лапу и приносить брошенные палки. Они даже запрягли его однажды в тележку. К всеобщему ликованию Малыш потащил маленькую повозку по двору, но потом вырвался из веревочной упряжки и впоследствии упорно отказывался от подобных затей.

Но лето заканчивалось, заканчивались и каникулы. Ребята отправились в школу, а самые маленькие почти не выходили во двор, потому что становилось холодно и часто лил дождь.

Целый месяц Малыш скучал. Правда, Игорь не забывал о нем. У Малыша не было недостатка в пище. Часто ему перепадали и лакомства. Но Игорь подолгу был занят в школе, и отсутствие ребят крайне удивляло Малыша.

В семье Жигаловых частенько бывал знакомый старший лейтенант Горяев. Ему и рассказал Игорь о том, что хочет подарить Малыша красноармейцам.

Старший лейтенант обещал поговорить об этом в воинской части.

– Он умеет служить и подает лапу, – расхваливал достоинства своего питомца Игорь.

Горяев улыбался:

– Для служебной собаки это не нужно.

…Перед Октябрьскими праздниками во двор пришел незнакомый лейтенант в сопровождении красноармейца.

Был выходной день. Малыш очень радовался, что двор снова наполнился его друзьями. Он метался по двору за мячом и делал вид, что злится, тщетно пытаясь ухватить зубами.

Весь двор был усыпан листвой тополей. После дождя земля отмякла, и бегать по ней было легко и приятно.

– Здравствуйте! – громко сказал лейтенант.

Ребята моментально окружили его. Обиженный невниманием, Малыш присел и равнодушно смотрел на незнакомых людей в военной форме.

– Ну, друзья, кто же хозяин собаки? – спросил лейтенант.

Игорь выступил вперед.

Лейтенант объяснил, что явился за собакой.

– Сейчас мы, кстати, производим набор.

Видимо, лейтенанту приходилось часто иметь дело с собаками. Он смело взял Малыша за передние лапы, ощупал мускулы, потом раздвинул челюсти, осмотрел зубы, глаза и уши.

– Подойдет, – спокойно сказал он, похлопав Малыша по спине.

Лейтенант зашел в квартиру к Жигаловым и осведомился у отца Игоря, не протестует ли он против намерения сына.

• Предыдущая
• 2/9
• Следующая