Масонский Завет. Наследие Хирама - Найт Кристофер - Страница 45

В Ветхом Завете много раз упоминается о запрете просить совета у мертвых. Но что-то запрещается, если это делается.

Первые упоминания о том, что у мертвых просили совета, можно найти в Первой Книге Царств, 28:3–25. После смерти Самуила царь Саул обеспокоен, что не может одолеть филистимлян. Саул решает просить совета у Самуила и для этого отправляется к волшебнице в Аэндор, чтобы с помощью ее магии задать вопрос мертвому пророку. Остерли и Робинсон так комментируют значение этого эпизода:

Никто не может отрицать, что этот рассказ является важной иллюстрацией веры ранних израильтян, связанной с покойниками. Они продолжают жить, они помнят, они предвидят, они могут вернуться из своей новой обители, в каком-то смысле они могут вернуться в мир [167] .

Эта особенность, нечасто упоминаемая в отношении ранних израильтян, была хорошо известна кельтам, наследникам мышления культуры Рифленой Керамики на Британских островах. Они тоже поклонялись дубам, общались со своими предками и практиковали ритуальный секс. В Книге Пророка Исайи (57:3–13) есть воззвание, записанное после Плена вавилонского, ориентировочно во времена второго Иерусалимского храма, где звучит жалоба на практику такого рода. Воззвание перевела на английский язык профессор Сюзан Акерман, изучавшая дальневосточные и иудейские верования. Перевод отличается замечательным использованием каламбуров, которые были потеряны в первоначальном варианте перевода [168] . (Здесь отрывок взят из текста православной Библии. — Прим. пер.)

Но приблизьтесь сюда вы, сыновья чародейки, семя прелюбодея и блудницы!

Над кем вы глумитесь? Против кого расширяете рот, высовываете язык? не дети ли вы преступления, семя лжи,

Разжигаемые похотию к идолам под каждым ветвистым деревом, закалающие детей при ручьях, между расселинами скал?

В гладких камнях ручьев доля твоя; они, они жребий твой; им ты делаешь возлияние и приносишь жертвы: могу ли Я быть доволен этим?

На высокой и выдающейся горе ты ставишь ложе твое, и туда восходишь приносить жертву.

За дверью также и за косяками ставишь памяти твои; ибо, отвратившись от Меня, ты обнажаешься и восходишь; распространяешь ложе твое и договариваешься с теми из них, с которыми любишь лежать, высматриваешь место.

Ты ходила также к царю с благовонною мастью, и умножала масти твои, и далеко посылала послов твоих, и унижалась до преисподней.

От долгого пути твоего утомлялась, но не говорила: «надежда потеряна!»; все еще находила живость в руке твоей, и потому не чувствовала ослабления.

Кого же ты испугалась и устрашилась, что сделалась неверной и Меня перестала помнить и хранить в твоем сердце? Не оттого ли, что Я молчал, и притом долго, ты перестала бояться Меня?

Я покажу правду твою и дела твои — и они будут не в пользу тебе.

Когда ты будешь вопить, спасет ли тебя сборище твое? — всех их унесет ветер, развеет дуновение; а надеющийся на Меня наследует землю и будет владеть святою горою Моею.

Здесь профессор Акерман усматривает намек на сексуальные сношения под деревом теребинт (дубом), а также на храмовой горе в Иерусалиме. Это соответствует тому, что нам известно о культуре Рифленой Керамики и позднее о кельтах на Британских островах.

Акерман подтверждает, что в причитании говорится совершенно точно о том, где совершается сексуальное действо: «На горе высокой и величественной ты поставил свое ложе». Термин «гора высокая и величественная» в Библии на еврейском языке может относиться, по ее словам, только к горе Сион, к возвышению, на котором стоит Иерусалимский храм [169] .

Таким образом, святое сексуальное действо, упомянутое в некоторых строфах этого отрывка, должно было происходить на храмовой горе. Этот факт подтверждается игрой слов в тексте: для обозначения ложа использовано еврейское слово «мишкаб», всего на одну букву отличающееся от слова, обозначающего храм, — «мишкан». Акерман полагает, что описание жертвоприношения на «ложе» подтверждает факт намеренного использования каламбура «ложе-храм».

Далее она приводит длинный перечень еврейских царей, которые убили собственных сыновей через ритуальное жертвоприношение, перечень, который завершается только в шестом веке до нашей эры:

Жертвоприношение детей для того, чтобы умилостивить какое-нибудь божество, широко практиковалось в Израиле до Вавилонского плена. В Книге Судей говорится о жертвоприношении дочери Иеффаем во исполнение его необдуманной, торопливой клятвы принести в жертву первое, что увидят его глаза по возвращении домой после битвы (Книга Судей, 11:29–40). Царь Иудеи Ахаз (734–715 г. г. до нашей эры) сжег собственного сына, принеся его в жертву (4-я Книга Царств, 16:3). Современник Ахаза царь Израиля Осия (732–722 г. г. до нашей эры) позволил культу, связанному с жертвоприношением детей, широко распространиться среди его подданных (4-я Книга Царств, 17:16–17). В Иудее седьмого века, после разгрома Северного царства Израиль в 722 году до нашей эры, продолжались жертвоприношения детей. Царь Манассия (687–642 до нашей эры), подобно своему предшественнику Ахазу, принес в жертву собственных сыновей (2-я Паралипоменон 33:6). Иеремия (Иеремия, 7:30–32, 19:5, 32:35) и Иезекииль (Иезекииль, 16:21, 20:31, 23:39) проклинают продолжавшиеся в начале шестого века до нашей эры жертвоприношения детей. В воззвании выше показано, что жертвоприношение детей продолжалось даже после возвращения евреев из плена Вавилонского. В строфе 5 пророк спрашивает, разве это не те люди, «закалающие детей при ручьях, между расселинами скал».

По пересмотренному стандартному варианту Библии в первой половине Книги Пророка Исайи (57:9) говорится: «ты ходила также к Молоху с благовонной мастью и умножала масти свои» (в православной Библии — «ходила к царю». — Прим. пер.). По мнению Акерман, это описание ритуальных приготовлений ребенка к уничтожению в пламени.

Рис. 7. Пепел от принесенного в жертву ребенка покоится в урне, находящейся под камнем с изображением богини Танит.

Нам показалось предположение, что евреи, возможно, жертвовали детей Яхве, несколько необычным, чем-то таким, что не принято сегодня обсуждать в приличном обществе. Мы спросили нашего доброго друга профессора Филиппа Дэвиса, каково по этому вопросу мнение специалиста. «Я не вижу причин, почему жертвоприношение детей не могло практиковаться у израильтян», — ответил он. В статье Акерман дана фотография праха ребенка, принесенного в жертву, чтобы умилостивить бога [170] . Прах находится в урне под большим камнем, на котором изображена богиня Танит, стоящая на портике храма с бубном в руке. Интересно, нет ли подобных урн, покоящихся глубоко в храмовой горе в Иерусалиме с тех времен, когда Соломон обратился к поклонению Молоху?

В нашем исследовании для книги «Ключ Хирама» мы обнаружили неразрывные связи ранних еврейских верований с Религией Египта. Это казалось вполне резонным, ветхозаветная легенда говорит, что Моисей был приемным сыном в семье фараона и военачальником египетской армии. Если он вел группу иммигрантов из этой страны в поисках Земли обетованной, значит, и сам, и все они должны были говорить на египетском языке и думать как египтяне. Поскольку последователи Моисея только что оставили страну, трудно вообразить, чтобы новая вера была чем-то большим, чем вариантом принятой там.