Скандальная репутация - Нэш София - Страница 2

• Предыдущая
• 2/68
• Следующая

– Разве ты не знаешь, что шляпа на постели – к несчастью?

– Кажется, мне всегда и во всем не везет. – Розамунда горестно покачала головой. – О, Сильвия, помоги мне! Что мне делать? Ты лучше разбираешься в подобных вещах, чем я.

– Это не…

– Я слышала, Аги сказала, что я похожа на ведьму – и волосами, и фигурой.

Сильвия вздохнула.

– Что ж, наши волосы и в самом деле нельзя считать роскошными, но все остальное, что говорит эта злая девчонка, – сущая ерунда. Папа не без причины называет тебя своей Опасной красотой, а за твой рост я бы отдала все на свете.

– Между прочим, она назвала тебя прекраснейшим небесным ангелом, – сообщила Розамунда, а Сильвия постаралась скрыть улыбку. – Так что теперь ты, пожалуй, скажешь, что она совсем не такая уж злая.

Личико Сильвии озарилось улыбкой, и обе девочки расхохотались.

Розамунда вытерла выступившие от смеха слезы.

– Ну по крайней мере Генри наконец заговорил со мной за завтраком.

– Ах, он уже Генри? – Глаза сестры были темными и круглыми, как полпенсовые монеты. – И что же он сказал?

– Он похлопал меня по плечу и поздравил с удачным взятием препятствия. Речь шла о глубокой траншее в Пенхоллоу. А потом появился наш брат и все испортил.

– Который?

– Финн. Он подошел к нам и сказал, что я выгляжу как пестрая курица, потому что у меня все лицо заляпано грязью. Я же не знала об этом, – уныло вздохнула Розамунда.

– Ох, Эдвина. – Сильвии очень нравилось называть сестру этим именем – вероятно, потому, что оно нравилось Розамунде меньше остальных. Девочке всегда казалось, что портрет графини Эдвины в семейной галерее смотрит на нее с немым укором, словно Сильвия недавно провинилась и сумела улизнуть безнаказанной. Графиню явно раздражало, что она вынуждена оставаться на картине, и не имеет возможности проучить негодницу.

– Хуже того, потом Фитц, Майлз и Джеймс – все обернулись, чтобы посмотреть на меня, и начали смеяться. А Финн опередил Генри, который хотел дать мне платок, и протянул свой, и теперь мне даже нечего положить вечером под подушку. – Розамунда вздохнула и полным драматизма голосом изрекла: – Да, знаю, я смешна. Пошли отсюда, здесь жарче, чем в аду. Давай поплаваем.

Так продолжалась жизнь. Много планов и мало результатов. Детские эмоции пятнадцатилетней Розамунды медленно, но верно сменялись женскими.

Следующий год оказался еще хуже, потому что семейство герцога отбыло на лето в Брайтон, где пользовалось особым покровительством принца-регента.

Но еще через год, в июне, Розамунда получила на день рождения подарок, о котором могла только мечтать, – возвращение клана Хелстонов. Среди прочих, конечно, был лорд Самнер.

Юная девушка еще не знала, что своих сокровенных желаний, тайных мечтаний необходимо опасаться именно потому, что они могут исполниться. Впоследствии Сильвия клялась, что Розамунда ни на что не обращала внимания и даже игнорировала силу предрассудков, а ведь все знают, что в Корнуолле больше магии, чем святых в раю.

Желание Розамунды видеть лорда Самнера тем жарким летом было неослабным. Но всякий раз, оказываясь рядом с ним, девушка теряла дар речи и вела себя как полная дурочка. Это приводило Розамунду в бешенство. Но что делать, если в волнистых светло-каштановых волосах Генри, часто падавших на лицо, и в чарующей улыбке было нечто заставлявшее ее сердце биться втрое быстрее. К тому же приходилось постоянно молить Господа о прощении за греховные мысли. Братья видели ее томление и издевались над сестрой как могли. Собственно говоря, так ведут себя все братья на свете.

За день до того, как все Хелстоны должны были отбыть в город, Розамунда постаралась сделать «хорошее лицо» и отнестись ко всему философски. Решив отвлечься от мыслей о лорде Самнере, она захотела прокатиться к мысу верхом, выбрав для прогулки нового, купленного отцом недавно серого жеребца-четырехлетку по кличке Домино.

Забравшись в седло, девушка сразу пустила резвого коня в галоп. Домино птицей летел к утесам Перрон-Сэндс, а всадницу охватило чувство свободы.

Лорд Самнер. Да кому он нужен? Что он значит по сравнению с ее родными и этими пейзажами, тем более, когда она сидит на спине могучей лошади и намерена сполна насладиться суровым великолепием природы?

Глядя на море, поверхность которого безжалостно хлестал ветер, Розамунда неожиданно боковым зрением заметила еще одного всадника. Мужчина ехал на могучем скакуне – гнедом, с четырьмя белыми носочками. Девушка со свистом втянула воздух. Лорд Самнер.

Ну, надо же! Именно тогда, когда она решила забыть о нем! Впрочем, он все равно ее не замечает.

– Хей-хо! – выкрикнул Генри и направился в ее сторону. – Графиня! Какой сюрприз! Я думал, что все леди в такой ранний час еще спят. – Лошадь остановилась и тут же нетерпеливо заплясала рядом с Домино.

Сердце Розамунды билось так сильно, что это, должно быть, можно было заметить даже сквозь одежду. Она с трудом прогнала панику и напомнила себе, что отныне этот мужчина ей безразличен.

– Я не леди, сэр, – ответствовала она. Лорд Самнер тихо засмеялся.

Девушка почувствовала, как запылали ее щеки, и оскорбилась в лучших чувствах. Она же никогда не краснеет!

– Я имела в виду, что не принадлежу к таким леди.

– Конечно, нет, это я уже понял. Боже правый, это жеребец?

– Да, а что?

– Потрясающе! Мой Бутс готов к небольшому соревнованию, чтобы заработать свою порцию овса. Не хотите поучаствовать? Ну, скажем, до конца пляжа. – Юноша весело рассмеялся. Солнце, залив его роскошную шевелюру, высветило золотые нити в его каштановых кудрях.

Розамунда кивнула, не в силах вымолвить ни слова, и состязание началось.

Мощные задние ноги мерина лорда Самнера с силой отталкивались от мягкой песчаной почвы. Но Генри весил больше, чем хрупкая Розамунда. Кони мчались вдоль утеса – иногда ноздря в ноздрю, иногда один вырывался на несколько дюймов вперед, легко преодолевая встречные препятствия. На спуске к пляжу Домино оказался чуть впереди, и она сознательно нарушила основное правило взаимоотношений между мужчиной и женщиной: последние никогда не станут наносить ущерб гордости возлюбленного.

Достигнув конца песчаного берега, Розамунда обернулась и убедилась, что лорд Самнер безнадежно отстал.

– Леди Розамунда, – он склонил голову, – я признаю свое поражение. – Ах, как он был великолепен, даже утратив аристократическую бледность, с румянцем во всю щеку. – Но мы забыли договориться о награде для победителя, не так ли, проказница?

Проказница? Одного этого глупого слова было достаточно, чтобы вернуть ее с неба на землю.

– Позвольте вам напомнить, сэр, что мне уже семнадцать лет. И я выше ростом, чем многие девушки моего возраста и даже старше. Я не ребенок и не проказница.

Лорд Самнер прикусил губу, чтобы не расхохотаться, и спешился. Его сапоги оставляли глубокие следы в песке. Придерживая поводья своего коня, он помог спешиться Розамунде. Его высокий рост раздражал ее даже больше, чем снисходительная улыбка.

Генри слегка наклонил голову и усмехнулся:

– Возможно, но не думаете ли вы, что это определение относится скорее к характеру, чем к возрасту?

Глубокий бархатный голос лорда творил с ней странные вещи.

– Вашу сестру, к примеру, и Августину – мисс Фелпс, – несмотря на молодость, нельзя так назвать.

Юноша стоял очень близко к Розамунде – ближе, чем когда-либо раньше. А его взгляд – непонятный и очень смелый – лишал ее способности мыслить здраво. Девушке хотелось обнять его за шею. Впрочем, если быть честной, дальше этого ее желания не распространялись. Ну, прижмет она его к себе, а что потом? Розамунда, конечно, чисто теоретически, знала, как люди целуются, но что при этом происходит с их носами? Когда одно лицо приближается к другому, в конце концов, их носы непременно столкнутся. Значит, одно лицо должно быть слегка повернутым, но куда? Вправо или влево?

– Итак, мадам… – Ослепительная улыбка молодого человека завораживала. – Каким будет ваш приз?

• Предыдущая
• 2/68
• Следующая