Великие подвиги Аладдина - Клыгин Александр Павлович - Страница 1

• 1/26
• Следующая

Вот и арабская сказка от Клыгина. Честно говоря, хорошую сказку с арабскими мотивами написать хотелось уже давно, да все какие-то мелочи отвлекали. И этот «Аладдин», как и все хорошие вещи, появился случайно. Первые наброски повести были написаны во время работы в газетном ларьке. Повесть писалась буквально под прилавком – в промежутках между выкриками «У вас телепрограмма есть?» и «Дайте “Из рук в руки”!» И вот, наконец, появилось свободное время, чтобы свести все эти наброски воедино, наполнить их каким-то смыслом, и… честно говоря, результат удивил самого автора.

Возможно, никаких особо глубоких мыслей в этой повести не высказано, тем не менее, получилась очень приличная постмодерновая сказка, в которой смешались персонажи, сцены и события как из более ранних произведений А. Клыгина, так и из произведений других авторов… Ну что ж, это уже само по себе глубокомысленно.

Все описанные в повести события являются вымышленными. Автор просит воспринимать их не в качестве реального исторического контекста, а лишь в качестве случайно образовавшихся продуктов деятельности сознания, свободно парящего в неведомых измерениях.

Магия бродила по средневековому Востоку – как остаточное электричество ушедших в прошлое ослепительных империй Египта и Вавилона. Естественно, нашелся и дурак, на которого эта магия свалилась, – пустой ум вроде Джона Дебри.

Парня звали Аладдин, полное его имя звучало как «Аллах один», а занимался он тем, что собирал финики. И непременным атрибутом его одежды были фиговые листья, украшавшие все детали его гардероба.

В основном жизнь показывала Аладдину фигу. До тех пор, пока однажды, совершенно случайно, не показала ему кое-что другое. Случилось это, когда Аладдин с друзьями отправился на пикник в окрестности Багдада. Сами того не подозревая, они расположились неподалеку от развалин Вавилона – как раз в том месте, где маги Халдеи в свое время сделали тайник, чтобы их сокровища ненароком не достались греческим уркам и их пахану – Сане Македонскому.

Аладдин, как ни в чем не бывало, отошел за холмик с целью отлить. Поскольку биотуалетов в арабском царстве, само собой, не было, Аладдин отливал на землю. Вдруг он услышал, как земля вскрикнула:

– Эй, парень! Ну, только этого мне здесь и не хватало! Совсем охренел? Ссышь прямо в носик моей лампы!

Аладдин от неожиданности подскочил, обдав холмик красочным узором.

– Кто здесь? – спросил он. – Ты где?

– Где-где, – пробормотало что-то из-под земли. – Прямо у тебя под ногами!

Аладдин порылся в песке и вытащил оттуда слегка забрызганный предмет, похожий на заварной чайник.

– Сам ты чайник, а я – лампа! – откликнулась лампа.

Аладдин стал счищать с лампы мокрый песок, при этом три раза случайно потер ее. Песок счистился, но не только! Лампа вырвалась из рук парня, из нее повалил густой дым, окруживший Аладдина, который сразу же стал похож на ежика в тумане.

– Ё-мое! Помогите! – закричал Аладдин. – Хулиганы зрению мешают!

– Спакуха! – откликнулся дым. – Сейчас я материализуюсь!

И облако дыма превратилось в гигантского, но вполне материального мужика с бородой. Аладдин от неожиданности шлепнулся на задницу.

– Охренеть! Ты кто? – спросил Аладдин.

– Я – джинн! И в благодарность за то, что ты меня освободил, хотя и обоссал при этом… ну да ладно… я выполню три твоих желания! – торжественно произнес джинн.

– Охренеть! – повторил Аладдин. – Так это что, не сказка? Я типа… Ты типа… настоящий? Ё-мое!

– Вечно вы, смертные, сомневаетесь! – воскликнул джинн. – Вот моя лицензия, она, правда, старая, я давненько техосмотр не проходил, потому что был в лампе, но в целом, у меня все в порядке.

Джинн показал Аладдину грамоту с печатями. Это не возымело должного воздействия – читать Аладдин не умел. Однако, несмотря на отсутствие способностей к чтению, Аладдин, увидев грамоту, да еще и с печатями, произнес положенное в таких случаях «Wow!»

– Так что, значит, мне полагается три желания? – восхищенно воскликнул Аладдин.

– Угу, – кивнул джинн. – Только давай быстрей, а то мне лицензию продлять надо.

– Значит, так, – Аладдин сосредоточился. – Хочу бабу!

– Пожалуйста, – сказал джинн, вручая Аладдину пакет со сдутой резиновой бабой, насос и стопку журналов «Playboy» в качестве бонуса.

– Э-э… я же бабу просил, – сказал Аладдин.

– Объясняю, – сказал джинн. – Распечатываешь пакет, достаешь оттуда куклу, вставляешь в дырку насос, надуваешь, закрываешь дырку – и радуйся. А журнальчики – для вдохновения. Срок эксплуатации продукта при бережном использовании – до 20 лет. В отличие от живой бабы продукт не состарится, не будет требовать денег и рожать детей. Радуйся.

– Да уж, вдохновения и радости тут навалом, – кивнул Аладдин, разглядывая разворот «Плэйбоя» с фотографией Памелы Андерсен.

– Так, короче, давай второе желание, – сказал джинн.

– Погоди, но это же надувательство! – воскликнул Аладдин. – Я же бабу просил!

– Так и есть, надувательство, – кивнул джинн. – Надуешь – будет баба. Ее тебе на всю жизнь хватит. Давай уже второе желание.

– Второе… – Аладдин снова сосредоточился, что-то вспомнил и воскликнул. – Хочу, чтобы у меня был огромный мешок денег!

– Все? – переспросил джинн. – Ты хочешь, чтобы у тебя был огромный мешок денег?

– Да! – воскликнул Аладдин. – Хочу!

– Окей, – сказал джинн, и Аладдин тут же вспомнил, что у него действительно был мешок денег, который он вчера случайно потерял.

– Нет! – воскликнул Аладдин. – Так не честно!

– Все честно, – кивнул джинн. – У тебя был мешок денег, как ты и пожелал. Ты хотел бабу, но не уточнил, что не резиновую. Нужно четче формулировать свои желания.

– Четче? – Аладдин припомнил одну детскую сказку и решил рискнуть. – Я готов загадать третье и последнее желание.

– Я слушаю, – сказал джинн.

– По международному уставу джиннов я имею право пожелать, чтобы ты, джинн, стал моим спутником до самой моей смерти, чтобы ты, используя все свои магические способности, помогал мне во всех делах и выполнял мои желания, если это будет возможно, – процитировал Аладдин сказку, которую читал в далеком детстве и знал наизусть.

– Во как, – пробормотал джинн. – Значит, слухи не врут – кто-то из людей действительно получил доступ к формулировке, когда у нас произошла утечка информации. Ты, кстати, откуда эту формулировку узнал?

– Из сказки, – ответил Аладдин.

– Ясно, – кивнул джинн. – Придется мифологию подкорректировать в свободное время. Ну что ж, ты уверен, что хочешь именно этого – того, что ты назвал?

– Да, я уверен, – кивнул Аладдин.

– Что ж, твое желание исполнено, – усмехнулся джинн и превратился в стандартного арабского старичка, каких можно было в огромном количестве встретить на любом восточном рынке.

– Ни хрена себе! – воскликнул Аладдин.

– Ну вот, я готов следовать за тобой, куда пожелаешь, – сказал старичок-джинн. – На людях можешь звать меня Хаттабыч, чтоб тебе не напрягаться. Скажешь, что я твой троюродный дедушка, все равно никто не поймет, что это значит.

– Ага, – кивнул Аладдин. – Ну что, пошли на пикник, барана доедать.

– Сто лет не пробовал баранины, – облизнулся джинн. – Хотя нет, не сто. Дольше.

На следующий день Аладдин с Хаттабычем отправились на финиковую плантацию – Аладдин твердо решил увольняться. Их встретил Абдула – управляющий, в обязанности которого входило следить за тем, чтобы сборщики фиников не съели большую часть драгоценного продукта по ходу работы. Кроме того, Абдула каждый вечер проверял, не спрятал ли кто-нибудь из его работников горстку фиников в штанах, чтобы потом продать их на рынке. Из-за этого Абдулу не очень любили. На самом деле имя управляющего звучало как «Абд-Аллах», что в переводе означало «Кабы дал Аллах». И сборщики фиников часто говорили про Абдулу: «Кабы дал хоть что-то украсть, и ему бы дал Аллах».

• 1/26
• Следующая