Слово президента - Клэнси Том - Страница 81

• Предыдущая
• 81/386
• Следующая

— Почему вы занимались тем делом так настойчиво, мистер Мартин? — спросил Джек.

Ответ был именно таким, какого он ожидал:

— Потому что я принёс клятву верности Конституции, господин президент. Вот почему.

— Я тоже принёс такую клятву, мистер Мартин, — произнёс Райан. И он знал, что это не какая-нибудь игра.

Радиосигналы были какими-то двусмысленными. Вооружённые силы Ирака вели радиопереговоры на сотнях частот, главным образом в метровых и дециметровых диапазонах. Хотя радиообмен и был необычайно интенсивным, темы переговоров были самыми обычными. Поступали тысячи радиограмм, до полусотни в каждый данный момент, и у станции прослушивания «След бури» просто не было достаточно переводчиков, чтобы следить за всеми, хотя именно это ей и следовало делать. Командные каналы радиосвязи высших военачальников были хорошо известны, но по ним шли шифрованные переговоры. Это означало, что компьютеры в управлении дешифровки изо всех сил старались найти смысл в том, что напоминало атмосферные помехи. К счастью, Ирак покидало множество перебежчиков, они не только прихватывали с собой шифровальную технику, но и сообщали информацию о ежедневных частотах. За все это они получали щедрое вознаграждение от саудовцев.

Теперь радиосвязью пользовались больше, чем обычно. Высшие чины иракских вооружённых сил, судя по всему, сейчас меньше опасались электронных перехватов, чем тех, кто могут подслушивать переговоры, ведущиеся по телефонным линиям. Это простое обстоятельство говорило старшим дежурным офицерам о многом, и уже сейчас они готовили документ, который перешлют на самый верх, директору ЦРУ, а затем тот передаст его президенту.

Станция радиоперехвата «След бури» ничем не отличалась от большинства таких же станций. Огромная многовибраторная антенна, прозванная из-за своей круглой формы «слоновьей клеткой», обнаруживала и улавливала радиосигналы, тогда как хлыстовые антенны выполняли остальные задачи. Станция радиоперехвата была поспешно сооружена при подготовке к операции «Буря в пустыне» для сбора тактической информации, которой снабжали союзные войска, затем её усовершенствовали и расширили, поскольку интерес Запада к событиям в регионе не уменьшился. Кувейтцы финансировали работу такой же станции, которую назвали «Пальмой», и в качестве вознаграждения получали значительную часть собранной информации.

— Вот ещё три, — произнёс оператор на второй станции, считывая сведения с экрана. — Три высокопоставленных генерала направляются к ипподрому. Что-то слишком рано, чтобы делать ставки на лошадей, как вы думаете?

— Может быть, там у них встреча? — спросила лейтенант. Это была военная станция, и оператор, сержант с пятнадцатилетним опытом службы на станциях радиоперехвата, знал куда больше о своей работе, чем его новый начальник. По крайней мере лейтенант была достаточно умной и умела задавать вопросы.

— Похоже на это, мэм.

— Но почему на ипподроме?

— Он расположен в центре города, вдали от правительственных зданий. Если вы собираетесь встретиться с приятелем, вряд ли будете делать это дома, верно? — Изображение на экране изменилось. — О'кей, вот ещё один. Командующий ВВС тоже там — вернее, был там, уехал, наверно. Судя по анализу транспорта, встреча закончилась примерно час назад. Жаль, что мы не можем расшифровывать их переговоры быстрее…

— Содержание?

— Всего лишь куда отправляться и когда. Ничего существенного, мэм, ни слова о причине их встречи.

— Когда похороны, сержант?

— На закате.

— Слушаю. — Райан снял телефонную трубку. Он уже научился распознавать важность звонка по тому, на какой линии загорается лампочка. На этот раз звонили из отдела связи.

— Это майор Кэнон, сэр. Поступают сведения из Саудовской Аравии. Спецслужбы пытаются разобраться в полученных данных. Мне приказали предупредить вас об этом.

— Спасибо. — Райан положил трубку. — Знаете, было бы хорошо, если бы события случались поочерёдно. В Ираке что-то происходит, но пока неизвестно, что именно, — сообщил он своим гостям. — Придётся уделить этому больше внимания. Что ещё мне следует сделать сейчас?

— Выделите агентов Секретной службы для охраны вице-президента Келти, — посоветовал Мартин. — Тем более что он всё равно имеет право на такую охрану в соответствии с законом как бывший вице-президент — по-моему, в течение шести месяцев? — спросил адвокат у Прайс.

— Совершенно верно.

Мартин задумался.

— Вы не обсуждали этот вопрос раньше?

— Нет, сэр, — покачала головой Прайс.

— Очень жаль, — пробормотал Мартин.

Самолёт, выделенный Эду Фоули, был большим и неуклюжим «Локхидом С-141В». Это транспортный самолёт, который у лётчиков-истребителей получил прозвище «мусоровоз». В его огромном транспортном отсеке стоял большой трейлер с весьма примечательной историей. Он был построен компанией «Эйрстрим» для приёма астронавтов, вернувшихся на землю после полётов на космических кораблях «Аполлон». Правда, именно вот этот трейлер был запасным и по прямому назначению ни разу не использовался. Зато его отлично приспособили для полётов высокопоставленных чиновников. В этом трейлере они могли путешествовать со всеми домашними удобствами, и потому он использовался почти исключительно руководителями спецслужб. Таким образом они могли летать по всему миру в комфортных условиях, причём никто не знал о том, что на борту этого самолёта высокопоставленный руководитель разведывательной службы. У американских ВВС в воздухе постоянно находится множество «старлифтеров», а снаружи самолёт Фоули не отличался от других — такой же большой, зелёный и безобразный.

Он совершил посадку на базе ВВС Эндрюз незадолго до полудня после утомительного перелёта длиной почти в семь тысяч миль, длившегося семнадцать часов и потребовавшего двух дозаправок в воздухе. Фоули летал в сопровождении двух сотрудников охраны и безопасности, которые назывались СОБ. Возможность принимать душ в полёте улучшила настроение каждого из них, а их ночной сон не нарушали донесения, которые начали поступать несколькими часами раньше. К тому моменту, когда грузовой самолёт остановился и двери открылись, Фоули успел выспаться и принять душ, так что он выглядел вполне отдохнувшим. Такое случается для помощника заместителя директора ЦРУ настолько редко, что походит на чудо. К тому же его у трапа встретила с поцелуем жена. Все казалось таким странным, что наземный персонал ВВС не мог понять, что за чертовщина происходит. Зато лётный экипаж устал до такой степени, что им было все равно.

— Привет, милый.

— Нам нужно как-нибудь слетать в таких условиях вместе, — лукаво улыбнулся муж, но почти тут же вернулся к делу. — Что сообщают из Ирака?

— Там что-то происходит. По крайней мере девять, может быть, даже около двадцати высших чинов иракской армии встречались и провели тайное совещание. Нам не известна его цель, но можно не сомневаться, что они собирались не для того, чтобы согласовать меню для поминок своего бывшего шефа. — Они сели в машину, и Мэри-Пэт вручила ему папку. — Между прочим, ты продвинулся по службе.

— Что? — Эд поднял голову от документов, которые читал.

— Теперь ты стал директором ЦРУ. Мы приступили к осуществлению «Синего плана», и Райан хочет, чтобы ты убедил Конгресс в его необходимости. Я по-прежнему занимаю должность заместителя директора по оперативной работе и буду руководить своим управлением так, как считаю нужным, не правда ли, милый? — Мэри-Пэт улыбнулась. Затем она рассказала ему о другой важной проблеме этого дня.

У Кларка был свой кабинет в Лэнгли, окна его благодаря старшинству и выслуге лет владельца выходили на площадку для стоянки автомобилей и деревья позади неё. Это было куда лучше, чем комнатушка без окон. У него была даже секретарша, обслуживающая ещё четырех старших оперативников. Во многих отношениях Лэнгли был для него чужим. Официально Кларк был офицером по подготовке молодых специалистов и работал на Ферме. Он приезжал в штаб-квартиру, чтобы доложить о результатах и получить новые инструкции, но в Лэнгли ему не нравилось. В каждом государственном учреждении царит свой особый запах. Бюрократы, протирающие брюки у своих письменных столов, не стремятся ни к чему другому. Они не любят отклонений от раз навсегда заведённой рутины. Им не нравится работать сверхурочно и в результате пропускать свою любимую телевизионную передачу. Они не любят сюрпризов и неожиданностей, из-за которых им приходится заново обдумывать ситуацию. Они представляют собой бюрократический хвост разведывательного управления, вот только в ЦРУ этот хвост стал таким массивным, что он виляет собакой, почти не двигаясь сам. В этом феномене не было вообще-то ничего необычного, но когда дела шли плохо, при выполнении оперативного задания риску подвергалась его жизнь, а в случае смерти самую обычную докладную записку тут же занесут в картотеку и мигом забудут как раз те люди, которые составляют сводки национальной безопасности, большей частью основанные на газетных статьях.

• Предыдущая
• 81/386
• Следующая