Медведь и Дракон - Клэнси Том - Страница 71
- Предыдущая
- 71/306
- Следующая
Нет, невозможно кем-то заменить профессионального разведчика, обладающего сетью агентов, имеющих доступ к внутренним тайнам другого правительства. В таком случае Головко получил бы возможность, на основании их донесений, точно знать, что там происходит, и докладывать об этом своему президенту. Редко приходилось директору СВР докладывать, что он не обладает достаточной информацией по Китаю, как в данном случае, и он не собирался признаваться в своих недостатках этому генералу, независимо от занимаемого генералом положения в армии.
– Нет, Геннадий Иосифович, у меня нет сведений, говорящих о том, что китайцы угрожают нам.
– Товарищ министр, открытые в Сибири месторождения слишком огромны, чтобы у них не возникло желания захватить их, потому что в этом случае КНР получит колоссальное превосходство. На их месте я, по крайней мере, составил бы необходимые планы. Они импортируют нефть, а эти новые месторождения устранят эту необходимость, сделают их богатыми и дадут им огромное количество твёрдой валюты, в которой они так нуждаются. А золото говорит само за себя, товарищ министр, не правда ли?
– Пожалуй, – кивнул Головко. – Но их экономика развивается, по-видимому, достаточно хорошо и без этого. Ведь войны не начинают страны, которые и так богаты.
– В 1941 году Германия, которой руководил Гитлер, тоже процветала. Это не помешало ему вторгнуться в Советский Союз, и его сумели остановить только тогда, когда он мог уже практически видеть здание, в котором мы сейчас находимся, – напомнил начальник оперативного управления Российской армии. – Если у вашего соседа есть плодоносящая яблоня, вы вряд ли сумеете побороть искушение подобрать яблоко, даже если вы сыты. Может быть, вы захотите попробовать его на вкус, – высказал предположение Бондаренко.
Головко не мог отрицать логику генеральских слов.
– Геннадий Иосифович, мы с вами мыслим одинаково. Мы оба готовимся противостоять опасности, даже когда она не является очевидной. Из вас получился бы отличный разведчик.
– Спасибо, товарищ министр. – Генерал-полковник с тремя шитыми золотыми звёздами на погонах поднял свой почти пустой стакан, на дне которого ещё плескалась водка, в благодарственном тосте директору СВР. – Перед тем как покинуть свой кабинет, я надеюсь оставить преемнику подробный план, осуществление которого сделает нашу страну неуязвимой для нападения любой армии. Я знаю, что мне не удастся осуществить такой план самому, но буду благодарен за помощь в осуществлении этого плана, если наше политическое руководство поймёт важность этих идей. – А ведь это и было настоящей проблемой, не так ли? Российская армия сможет отразить нападение внешних врагов. Трудной проблемой являются враги внутренние. Обычно вам известно, где находится противник, потому что вы видите его. Но трудно обнаружить, где расположились ваши друзья, потому что они чаще всего стоят за вашей спиной.
– Я приму меры, чтобы дать вам возможность представить свои соображения Кабинету министров. Но, – Головко поднял руку, – вам нужно подождать подходящего момента. – Он допил свой стакан и встал.
– Спасибо, что вы позволили мне прийти к вам и откровенно изложить свои мысли, товарищ директор, – ответил генерал.
– Итак, где он? – потребовал Провалов.
– Я не знаю, – ответил Абрамов усталым голосом. – Мы нашли одного человека, который утверждает, что знает его, но наш осведомитель не имеет представления, где он живёт.
– Хорошо. Что же вам известно? – спросила Москва у Санкт-Петербурга.
– Осведомитель говорит, что Суворов бывший офицер КГБ, уволен по сокращению штатов в 1996 году, живёт, по его мнению, в Санкт-Петербурге – но если это правда, то он скрывается под псевдонимом и оформил себе фальшивые документы. Не исключено, что фамилия «Суворов» тоже псевдоним. Мужчина около пятидесяти лет, среднего роста и телосложения. Редеющие белокурые волосы. Обычные черты лица. Голубые глаза. Хорошо подготовлен физически. Не женат. Ходят слухи, что часто посещает проституток. Я послал своих сотрудников, чтобы они опросили их. Это все, – закончил следователь из Санкт-Петербурга.
Это поразительно, – подумал капитан Провалов. – У нас такие ресурсы, и мы не можем добыть никакой надёжной информации. Может быть, он гонится за призраками? Ну что ж, у него уже есть пять таких призраков. Авсеенко, Мария Ивановна Саблина, шофёр, имя которого он не мог сейчас припомнить, и два вероятных киллера из спецназа – Пётр Алексеевич Амальрик и Павел Борисович Зимянин. Трое погибли во время покушения, и двое убиты в Санкт-Петербурге, после того как выполнили порученную им работу, – но их убили потому, что они справились с заданием, или за то, что потерпели неудачу, выбрав ошибочную цель?
– Хорошо, информируйте меня, если у вас будут новости.
– Обязательно, Олег Григорьевич, – пообещал Абрамов.
Капитан милиции положил телефонную трубку, очистил стол от всех документов, спрятал все секретные файлы в ящик стола и запер его. Затем он спустился на улицу к служебному автомобилю и поехал в свой любимый бар. Райли уже сидел там и махнул рукой, приглашая Провалова присоединиться к нему. Капитан повесил пальто и подошёл к агенту ФБР. Они обменялись рукопожатиями. Провалов увидел, что стакан с водкой уже дожидается его.
– Ты настоящий друг, Миша, – сказал русский своему американскому коллеге и поднёс стакан к губам.
– Я понимаю твоё положение, приятель, – сочувственно заметил агент ФБР.
– У тебя тоже случается такое?
– Черт побери, когда я был ещё зелёным агентом, мне довелось заниматься расследованием дела Готти. Мы прямо-таки надорвались, стараясь арестовать этого ублюдка. Понадобилось три состава присяжных, чтобы получить обвинительный приговор и упрятать его в Марион. Оттуда он уже не вернётся. Марион – это особенно строгая тюрьма. – Правда, понятие «строгая тюрьма» в американском смысле отличается от русского. О русских тюрьмах лучше не думать, хотя Райли это мало беспокоило. Преступники, нарушающие закон, знали о возможных последствиях в любом обществе и понимали, что произойдёт с ними, если их поймают. Впрочем, это их проблема.
– Ну, какие новости?
– Этот Суворов. Мы не можем найти его. Знаешь, Миша, создаётся впечатление, что он вообще не существует.
– Неужели? – Это вызвало удивление у Райли, но, с другой стороны, в этом не было ничего странного. Райли сначала удивился, потому что правоохранительные органы России, подобно агентствам многих европейских стран, следили за людьми с такой строгостью, что из-за этого могла начаться Вторая Американская революция. Копы здесь были обязаны знать местожительство каждого. Эта ситуация сохранилась с Плохих Старых Дней, когда треть населения служила стукачами у КГБ и регулярно информировала Лубянку об оставшихся двух третях. Было крайне необычно для местных милиционеров не знать чьего-то адреса.
Тем не менее в этом не было ничего странного, потому что если этот Суворов действительно служил раньше в КГБ, то получил там великолепную подготовку и знал, как незаметно исчезнуть. Такой преступник не умрёт от приступа глупости, как это часто случалось с большинством американских и русских правонарушителей. Не умрёт он и из-за лишней болтливости. Только заурядные преступники тупицы. Они слишком часто похвалялись своими подвигами, причём делали это перед теми, кого следовало остерегаться, – перед другими преступниками. Они были готовы сдать бывшего друга с такой же лёгкостью, как помочиться в подворотне. Нет, этот Суворов, если он действительно является тем человеком, о котором говорили осведомители, был профессионалом, а они умеют искусно скрываться, так что охота за ними становится интересной игрой и длится обычно очень долго. Но в конце концов он неизбежно попадает в сеть преследователей, потому что копы никогда не прекращают поиски и рано или поздно преступник совершает ошибку, может быть, совсем маленькую, но достаточную, чтобы милиция напала на след. Он не будет общаться со своими бывшими коллегами из КГБ, которые могут помочь ему скрываться от преследования и будут говорить об этом только между собой, да и то редко. Нет, Суворов находился сейчас в совсем другой среде, отнюдь не дружеской и даже опасной.
- Предыдущая
- 71/306
- Следующая
