Все кошки возвращаются домой - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 76

• Предыдущая
• 76/93
• Следующая

Но сейчас за какие-то жалкие две недели пришла весна и навела порядок по-своему. Сугробы потекли, обнажая всю неприглядность замусоренных двориков. За городом дороги утопали в грязи. И только в лесу, под защитой темных еловых веток, оставался нетронутым островок зимы. Но и там белизну снега испятнали осыпавшиеся хвоинки и капель.

А если и с наших душ слезет эта тяжелая ледяная корка военных обязательств и интриг, то что тогда останется? Тоже… мусор?

Горло у меня перехватило. Я встряхнула головой, прогоняя несвоевременную слабость.

— Думаю, хватит отдыхать, — я отставила почти полную чашку. — Пойдем к Ирсэ. Как они умудрились схлопотать такую травму, да еще вдвоем?

Дэриэлл, чутко уловивший мое настроение, одним глотком допил свой чай и поднялся:

— Это была случайность. Нэй. Просто несчастливая случайность.

Отчего-то мне показалось, что целитель говорил не о ранах Ирсэ.

В коридоре я специально не поворачивалась в ту сторону, где мог быть Максимилиан. Наоборот, вжала голову в плечи и прошла как можно быстрее. В комнате, залитой мягким светом и наполненной запахом антисептика, думать об этом было некогда. Дэриэлл не стал затягивать с лечением. Он быстро провел диагностику, а потом откинул простыню с одного из пациентов.

— Кирот? — я склонилась над пострадавшим, анализируя повреждения. — Ого! Что это было?

— Сочетание механической ловушки и магического удара, — взгляд Дэриэлла стал слегка рассеянным, но целительская сила ощущалась ярче. — С повреждениями внутренних органов я разобрался быстро, но теперь предстоит самое тяжелое. Видишь, что случилось с позвоночным столбом?

— Здесь?

— Выше. Да, правильно… Проблема не в восстановлении костей…

Работа целителя тяжелая, часто грязная. В таких тяжелых случаях, как у Кирота и Даринэ, приходится видеть перед собой не живого человека, а материал или механизм. Анализ повреждения — устранение — восстановление. Только так. Иначе груз ответственности раздавит. Запах крови и еще чего-то неуловимо противного сначала перебивает антисептик, но вскоре вообще перестает ощущаться.

Усталость же во время операций не чувствуется вовсе. Точнее, есть напряжение в мышцах, но в мыслях будто запрет стоит на слово «утомление». Сначала закончить начатое, а уже потом думать о себе — одно из главных правил. Даже если потом едва сумеешь доползти до кровати.

Тяжелая работа, да. Грязная. Но после нее, после того, как видишь, что разглаживается морщинка на лбу у человека, от анестезии переходящего к просто глубокому сну, после того, как стягивается в ниточку и становится невидимым последний шов — тогда чувствуешь себя чище. Сотворение жизни — чудо, доступное только богам и матерям. Но кто сказал, что сохранение жизни — это не чудо?

Закончили с лечением мы уже глубоко за полночь. Дэриэлл отправил меня в душ — и правильно, водолазка вся потом пропиталась. А сам остался в «лазарете», чтобы принять порцию «энергетика». Я наскоро сполоснулась, по наитию выбрав тот же гель, что и целитель — цитрусовый, свежий. Кожа покраснела от горячей воды. Ощущая себя донельзя ленивой и размякшей, я флегматично вытиралась полотенцем, не думая вообще ни о чем.

Халата на крючке не оказалось. Значит, Феникс уже вернулась с дежурства, тоже приняла душ и, скорее всего, легла спать, не дожидаясь, пока мы с Дэйром закончим операцию. Похоже, утром будет тяжелый разговор… Огненная мастерица — это не тактичный целитель. Она молчать, оберегая мой душевный покой, не станет — всю душу вытянет, пытаясь узнать, где пропадала почти два дня подруга.

Со вздохом натянув футболку на голое тело и пижамные штаны, я выползла — по-другому это передвижение по стеночке не назовешь — из ванной. Рядом призывно маячила дверь спальни. Осторожно приоткрыв ее, я заглянула внутрь.

Ворох одеял на кровати у окна — это Феникс. Она всегда спала, подгребая под себя подушку и устраивая уютное гнездышко. Ками в лисьем облике тихонько сопел в углу, свернувшись в клубок на собственной куртке.

Диван тоже был занят. У правого подлокотника неподвижно сидел Ириано. Айне лежала, пристроив голову на коленях у кланника. Клетчатый плед сполз с плеча, но пророчица не выглядела замерзшей. Пальцы Ириано ласково и несмело перебирали ее светлые волосы — с такой осторожностью, что этот жест вовсе не казался собственническим.

Внезапно кланник обернулся, и я вздрогнула. В желтых глаза не было ни грана удивления, словно он давно ожидал меня увидеть.

— Айне знала… она рассказала тебе о своих планах? — не смогла я удержать вопрос. Хорошо хоть, шепотом обошлась.

Ириано усмехнулся и согласно опустил ресницы. Пророчица шевельнулась во сне, будто чувствуя малейшее изменение в настроении желтоглазого кланника.

— Иди, — едва шевельнул губами он. — Еще разбудишь.

Я закрыла за собой дверь, пребывая в состоянии легкого шока. Похоже, моя попытка подтолкнуть Ириано к Айне оказалась даже слишком успешной…

Дэриэлл никуда не делся — сидел все там же, в «лазарете». К обычным медицинским запахам примешался аромат «энергетика».

— Что такое, Нэй? — вскинул целитель голову, едва я ступила в комнату. — Ты же собиралась спать?

— Не знаю, где, — честно призналась я. — Мебель же переставили. На диване Айне с Ириано. И все уже уснули. Не хочу будить, а если стану искать одеяло с подушкой, обязательно так и случится.

— Можешь отдохнуть здесь, на раскладушке, — не раздумывая, предложил Дэриэлл. — Я так и собирался сделать, поэтому постельные принадлежности принес заранее.

Я растерялась.

— А как же ты?

— Сначала закончу лечение Шинтара, — улыбнулся целитель. — Сил там много не потребуется. Потом, если надо будет, схожу еще раз на охоту. Да и спать я могу на полу. Не простужусь.

— Но… — попыталась возразить я, но Дэриэлл уже застилал раскладушку простыней.

Мне казалось, что после устроенного Аксаем двухдневного забытья уснуть не получится, но стоило прижаться щекой к прохладной подушке — и сознание поплыло.

Утро действительно вышло тяжелым.

Во-первых, я отлежала себе руку.

Во-вторых, разболелась голова.

В-третьих, всю ночь мне снились такие кошмары, что создатели заокеанских ужастиков обзавидуются. Больше всего запомнился тот, в котором мы с Максимилианом стояли по разные стороны толстого-толстого стекла. Князь что-то кричал мне с лицом, искаженным от боли, но я не могла уловить даже отголоска. А потом появился огонь. Максимилиан не отводил от меня взгляда, упираясь лбом и ладонями в прозрачную преграду, а между тем пламя лизало одежду. В какой-то момент князь оставил попытки докричаться и улыбнулся — устало и обреченно. Эта улыбка не сходила с его лица до тех пор, пока он не начал обугливаться.

К счастью, больше я не выдержала и проснулась. Наволочка намокла от слез. Дэйра нигде не было видно. Пробравшись на кухню, я дрожащими руками налила себе стакан воды и залпом выпила. Потом вернулась обратно в «лазарет» — к тишине и своим кошмарам.

Окончательное пробуждение тоже нельзя было назвать приятным. Меня хорошенько встряхнули, цапнули длиннющими ногтями по уху и заявили с невероятной смесью облегчения и раздражения:

— Ну, я так и знала, что ты неубиваемая, вот!

— Феникс, — несмотря на то, что в голову мне будто вкручивали невидимые винты, я улыбнулась и приподнялась, опираясь на локти. Огненная мастерица с показным гневом сверкала голубыми глазищами, но чувствовалось, что она рада. — Привет.

— Приветик, — растерянно выдохнула подруга, зажмурилась… и вдруг изо всех сил стиснула меня в объятиях. Я замерла, а потом неловко обняла ее одной рукой. — Ну, ты только попробуй, это… Нам Джайян хватило…

Не договорив, она замолчала. Неровное, теплое дыхание щекотало шею. Я осторожно поглаживала Феникс по спине, совсем как Дэйр вчера — меня.

— Никуда я не денусь, Энни. Обещаю. Вот еще на твоей свадьбе погуляю.

Феникс хихикнула и заерзала.

— Я пока замуж не собираюсь. Ага.

• Предыдущая
• 76/93
• Следующая