Имя мое легион - Климов Григорий Петрович - Страница 39

• Предыдущая
• 39/95
• Следующая

Хилая, как осенний цыпленок, Манечка уверяла, что она дочь известного генерала, которого ликвидировали во время Великой Чистки. А Варфоломей уверял, что он святой человек, который живет только ради своей жены и детей. Манечка же жаловалась, что Варфоломей все пропивает. Тогда Варфоломей жаловался, что он пьет потому, что ему тошно идти домой.

– Нас пять человек – и я пропиваю ровно пятую часть моего жалованья, – доказывал он. – Разве это не честно?

Про своего старшего сына Варфоломей сам говорил, что это приемный ребенок. А про двух других детей сплетничали соседи, удивляясь, что они, как две капли воды, похожи не на Варфоломея, а на курносого, голубоглазого и белобрысого Степку, который жил по соседству и частенько заходил к Манечке, чтобы поколоть дрова или помочь ей по хозяйству, пока ее муж бражничает по кабакам. К чести Варфоломея, надо сказать, что он не обращал на эти сплетни ни малейшего внимания.

Посмотрев на все это, президент дома чудес решил помочь Варфоломею. Поставив на стол полную бутылку виски короля Георга, Борис развел руками:

– Послушай, ты такой талантливый человек. Но почему у тебя такая несуразная жизнь?

– Не знаю, – вздохнул Варфоломей.

– Ведь ты ж мужчина в расцвете лет…

– Конечно, – согласился Варфоломей и опрокинул себе в глотку стакан виски. Потом он похлопал себя по толстому животу и выгнул грудь колесом.

– У тебя только не хватает организационных способностей, – решил президент. – Но если к этому делу подойти с толком, то…

И Борис принялся расписывать Варфоломею ожидающее его блестящее будущее, расцвет его таланта и беззаботную жизнь в окружении влюбленных в него красавиц.

– А как же это сделать? – заинтересовался карикатурист.

– Очень просто. Тебе нужно развестись с Манечкой. Ведь это ж не жена, а карикатура. Кроме того, между нами говоря, и детки-то у тебя того… Уж слишком они на тебя не похожи. У тебя нос орлиный, а дети – курносые.

– Ну, это формалистические мелочи.

– Настоящий художник должен быть свободен, как ветер, – агитировал президент. – И тогда ты взлетишь, как орел. Потом ты мне еще спасибо скажешь.

Вечером пьяный в дым Кукарача шатался по Недоделкино и хвастался всем встречным и поперечным, что он разводится с женой и начинает новую жизнь. Чтобы отпраздновать это радостное событие, он завалился в местную пивнушку и организовал там всенародную пьянку.

Тем временем Манечке уже сообщили об ожидающей ее судьбе, и она приняла свои меры. В самый разгар пьянки в пивнушку ворвался курносый Степка, который помогал Кукараче в семейных делах, и отчаянно завопил:

– Люди добрые, Манечка отравилась!

Мгновенно протрезвев, как стеклышко, Кукарача вскочил и ринулся домой. Там, собрав всех соседей, Манечка публично травилась. Вернее, она держала в руке кулек со снотворными таблетками и предупреждала, что сейчас будет травиться. А соседи ее отговаривали.

Как только в комнате появился Кукарача, Манечка принялась глотать таблетки. Затем она громко охнула, ахнула, всплеснула руками так, что таблетки посыпались во все стороны, и бухнулась на пол. Одновременно у дверей задудела карета скорой помощи, вызванная Степкой.

На следующий день, как школьник, не выполнивший домашнее задание, Варфоломей избегал встречаться с президентом и даже отказался от виски короля Георга.

– Манечка меня так любит, – бормотал он, – что придется мне с ней и дальше мучиться. Это судьба всех святых людей – мучиться.

С тех пор Варфоломей запил еще пуще прежнего. Затем, как говорили в доме чудес, святой Варфоломей попал под автобус. Президент опять решил помочь своему карикатуристу и достал где-то патентованных таблеток против алкоголизма под названием «Антобус».

– Барахло! – пренебрежительно заявил Варфоломей.-Если б этот автобус действовал, так не было бы и алкоголиков.

– А ты попробуй, – посоветовал потомок Чингисхана.-Боишься?

– Я ничего не боюсь, – ответил карикатурист. – Я даже авиационный ликер пил – мы его из антифриза гнали. Он взял две таблетки «Антобуса» и проглотил их.

– Эх, как монпансье!

Вечером потомок Чингисхана сидел в столовой, которая служила своего рода клубом, и бренчал на рояле «Молитву девы». Выставив вперед живот, вошел Варфоломей с бутылкой водки в руке. Предвкушая удовольствие, он налил себе стаканчик водки, выпил и крякнул:

– Эх, продезинфицируемся…

Окончив свою «Молитву девы», потомок Чингисхана оглянулся и ужаснулся. Лицо у Варфоломея было темно-бурякового цвета, а глаза налились кровью так, словно его вот-вот хватит апоплексический удар. В этот момент карикатурист сам почувствовал что-то неладное и пулей ринулся в уборную с криком:

– Я, кажется, попал под автобус!

Последующие три дня Варфоломей почти не выходил из уборной. Это вам подтвердят все чудики из дома чудес. Поговаривали, что он даже не ездил домой в Недоделкино и ночевал тоже в уборной. Во всяком случае, когда сотрудники дома чудес приходили на работу, Варфоломей уже сидел там и стонал:

– Вот же ж проклятый автобус… Такое издевательство над человеческой личностью… Этого изобретателя надо повесить за…

Через дверь его спрашивали:

– Ну как ты там? Жив? Здоров?

– Полужив, полуздоров, – кряхтел Варфоломеи. – Своему худшему врагу такого не желаю… Вот же ж распроклятый автобус!

Это были, вероятно, единственные три дня в жизни художника, когда он сидел без водки. Потом он пил по-прежнему и приговаривал:

– Лучше честно сдохнуть от водки, чем от какой-то дряни.

Несмотря на свою дружбу с зеленым змием или, может быть, именно благодаря ей, Варфоломей Яковлевич Кукара-ча считался одним из лучших карикатуристов Советского Союза.

Руководителю спецпроекта «Профсоюз святых и грешников» иногда было трудно разобраться, где у него святые и где грешники.

Помимо святого Варфоломея около дома чудес крутился еще один кандидат в святые – катакомбный христианин Зарем Волков, он же гроссмейстер СССР по шахматам, да еще по игре вслепую. Каждый раз, когда у Зарема обострялась его мания преследования, он бросал работу и, чтобы как-то прокормиться, приходил в дом чудес, где у него иногда из жалости покупали всякие пропагандные статейки.

Как-то президент дома чудес спросил:

– Ну, Зарем, что у тебя нового?

– Да все то же самое – следят.

– Слушай, кому ты нужен, чтоб за тобой следили?

– Э-э, вы просто этого не знаете. Вот недавно одна женщина пригласила меня поужинать. А потом приглашает и в постель. Э-э-э, думаю, это не женщина, а ловушка. Я скорей поблагодарил – и ходу. Видите – следят!

– Я был бы рад, чтоб за мной так следили, – сказал Борис.

– Имеющие очи – и не видят, – печально сказал гроссмейстер по игре вслепую. – Так вот и вы многого не видите. Вот недавно вы хотели помочь Варфоломею, а все получилось наоборот. А почему – этого вы не знаете.

– Почему же?

– На нем анафема патриарха Тихона, тихо сказал катакомбный христианин. – Это тайна святых и грешников. Но вы хороший человек, вы жалеете меня, и я скажу вам эту тайну. Вот, смотрите сами. Ведь отец Манечки был крупным генералом – и расстрелян во время Великой Чистки. Неужели вы не понимаете?

– Не совсем.

– Вот, видите, имеющие уши – и не слышат. Ведь раз отец Манечки в 1935 году был крупным генералом, значит, он был революционным генералом, значит, это человек с ног до головы в крови. А на такое дело шли только грешники. Вот он и поплатился за свои грехи. Ведь и мой отец был крупным коммунистом – и тоже расстрелян во время Великой Чистки. За свои грехи. И я расплачиваюсь за его грехи. Но я это понял – и мне легче нести мой крест. Знаете, что сказал патриарх Тихон?

– Что?

– В самый разгар революции, 19 января 1918 года, святейший Патриарх Московский и всея России смиренный Тихон публично предал большевиков анафеме. И в тексте этого проклятия есть такие слова, слушайте внимательно…

«Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей – загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей – земной». – Катакомбный христианин опустил голову. – Как видите, это проклятие исполнилось. Родители расстреляны, а их дети несут еще и проклятие потомства в жизни настоящей – земной. И я несу. И Манечка несет.

• Предыдущая
• 39/95
• Следующая