Спираль - Лазарчук Андрей Геннадьевич - Страница 55

• Предыдущая
• 55/57
• Следующая

И когда пришёл запрос от научников на новые «биологические объекты», некому было сказать, что те две девушки-зомби, которых он держал в отдельной клетке, вовсе не предназначены для вивисекции. И поэтому их вместе с несколькими свежепойманными увезли в «бункер» и там расчленили.

До Юры это дошло не сразу. А когда дошло, он совсем ничего не почувствовал. Наверное, потому, что в этот миг был не вполне человеком.

Он лишь оглянулся на Алёнку. Она всё ещё шарила взглядом по своему ненастоящему небу.

Юра вдруг понял, что знает и понимает всё. Всё на свете.

Он как совершеннейшую банальность воспринял знание о том, что представляет собой Зона на самом деле, какой она была раньше и какой станет в будущем.

Как она выглядит снаружи и как изнутри.

Какое у неё поведение и какие цели.

Кто убил Ильхама и что искал Серёга со своими ребятами.

Что такое Источник и почему почти никогда не объявляли пропавших в розыск.

Что такое «спираль».

Он даже знал, как на самом деле выглядит тот мир, в котором он привык жить…

Всё это было тривиально и чудовищно скучно. Да, знаю. Ну и что? Ненужное, никчёмное знание. С которым непонятно, что делать. С которым ничего нельзя поделать. Только носить с собой и изредка вертеть так и так: ну, должен же быть в этом какой-то смысл? Этакий сплошь зелёный кубик Рубика, специзделие для армейских…

Нет смысла, нет.

И только Алёнка…

Она смотрела на него неотрывно. Будто видела.

И вдруг без всякого предупреждения нахлынула тьма. Но она нахлынула не мгновенно, и Юра успел, обернувшись, забрать у Дырявого всю память и остановить ему сердце. Это заняло мгновение, а в следующее Юра уже падал куда-то, где не было ни света, ни дна.

Алёна повернула к Юре сияющее лицо:

— Нравится?

— Зашибись!

— Куда летим?

— Куда хочешь!

— Ты сказал!

И — положила самолёт в вираж. Плоскость воды накренилась, солнце описало дугу и оказалось слева-сзади, а впереди прямой чертой легла почти прямая стрела пляжа.

— Острова здесь только сверху хорошие, — сказала Алёна. — Где грунт твёрдый, там намусорено, а где чисто — там болото. Но я знаю одно местечко…

— Садиться будем? — уточнил Юра.

— Даже и не знаю, — засмеялась Алёна. — Ты такой замороженный, что просто руки чешутся тебя расшевелить.

— Я замороженный? — удивился Юра. — Это я просто из-за толпы такой. Меня всегда в толпе начинает клинить. Особенно когда все пьют и веселятся. Тогда я или надираюсь, или ухожу. Сегодня вот ушёл.

— А зачем вообще приехал? Раз толпу не любишь?

— Воздухом подышать. — Он повернулся к Алёне, встретился с ней глазами — и вдруг понял, что взгляд оторвать не может.

Так прошли секунда или две.

Потом самолётик резко нырнул вниз, воздух засвистел в стойках и растяжках, взревел мотор. Вся конструкция затряслась, где-то внизу послышались частые хлопки. Юра покрепче вцепился в скобу. Два, считал он про себя, три, четыре… На счёт «семь» Алёна резко подала перекладину, которой управлялось мягкое треугольное крыло, вперёд, и Юру опять вдавило в сиденье. И тут же самолёт вошёл в крутой вираж над самой водой — так низко, что видно было, как от вылетающего из-под крыла воздуха вздымается бурунчик. А в следующее мгновение конец крыла зацепил волну, рассек её — и всё зеркало водохранилища подскочило и с размаху ударило Юру в лицо.

Он, наверное, не терял сознания — иначе захлебнулся бы. Вокруг было светло и мутно. Он нащупал застёжки ремней и отстегнул одну, потом другую. Протянул руку туда, где сидела Алёна, но рука попала в пустоту. Потом — наткнулась на спинку сиденья. Видимо, пилотессу выбросило при ударе… Юра оттолкнулся от стойки и стал грести в ту сторону, где светлее и куда всплывали пузыри.

Он вынырнул, хватая ртом воздух. Совсем рядом, взметнув фонтан брызг, вылетел поплавок, немного постоял вертикально — и рухнул, едва не огрев Юру по голове. И тут же вслед за поплавком, на миг выскочив по пояс из-под воды, появилась Алёна. Она оглядывалась по сторонам, но Юра находился точно за её спиной, и она не увидела его. Тогда, изогнувшись, она нырнула. Юра тоже нырнул, в три гребка подплыл к ней сверху-сзади — и похлопал по плечу. Алёна развернулась к нему…

— Проснись! Проснись! Проснись! — Его лупили по щекам, и от ударов в глазах происходили вспышки.

— Да, — сказал Юра и попытался заслониться. — Нет.

— Ты кричишь, — сказала Алёна.

— Я?

— Ну не я же.

— Где мы? — Юра попытался открыть глаза, но веки будто слиплись. — Что вообще?..

— Ты спишь уже сутки, — сказала Алёна. — Ты был как мёртвый. А сейчас вдруг закричал.

— Кошмар приснился, — сказал Юра. — Будто ты…

Он замолчал. Что-то не сопрягалось.

— Алён. Это ты?

— Это я, Дим. Это я, хороший мой. Наконец это я…

Юра рывком сел. Всё тело было как отсиженное. Плохо подчиняющейся рукой он всё-таки сумел дотянуться до глаз и протереть их.

Это была Алёнка. В Эллиной одежде, с Эллиными волосами — но несомненная Алёнка.

— Боже, — сказал Юра. — Как это?.. Что вообще… и где Элла?

— Здесь, — сказала Эля. — Я тоже здесь.

Превращение было мгновенным и незаметным, словно ничего и не произошло — но вот только что было одно лицо и тут же стало другое, и при этом ни одна чёрточка не изменилась… нет, глаза теперь светлее, нос тоньше, губы обесцветились…

Или это просто так кажется?

— Не понимаю, — сказал Юра.

Эля усмехнулась.

— А вот. Надо точнее формулировать свои желания.

— Какие желания?

— Ну… с чем люди приходят к Источнику? С желаниями. Вот я и пошла. Ты-то лежал отрубленный. Я и пожелала… я же просто не знала тогда, что Алёнке больше некуда возвращаться. Ну а теперь… Да нет, всё нормально. Кроме шуток. Мы уживёмся, не думай.

Несколько секунд Юра переваривал услышанное.

— Подожди, — сказал он. — Выходит, теперь ты… вы…

— Да, — сказала Алёнка. — Что-то вроде сиамских сестричек. Извини, так само получилось. Элька не виновата, а я… Я по другому виновата. Только теперь уже ничего не поменять.

— Я, наверное, совсем тупой после вчерашнего, — сказал Юра. — Надо, наверное, что-то чувствовать. А я ничего не чувствую.

— Просто скажи, что я чёртова дура и по дурости своей наломала таких дров… Я не знаю, что с нами будет, как всё сложится… но я тебя люблю. Понимаешь?

— Алёнка, — сказал Юра. — И я тебя люблю. Больше… больше…

— Больше, чем я заслуживаю. Я знаю.

— Не смейся. Но я…

— Ты хочешь сказать, что две девочки для тебя — это чересчур много?

— Нет, я не это… Я не знаю. То есть и это тоже…

— Элька, между прочим, в тебя влюблена, как кутёнок. Это чтоб ты знал. А я обещаю не подглядывать.

Зона, сука, что же ты с нами вытворяешь?.. Юра с трудом протянул руку и сгрёб Алёнку, притянул к себе, прижал, ткнулся лицом куда-то в шею.

— Дура, — сказал он. — Чёртова дура. Проклятая чёртова дура…

— Если бы ты ещё знал, за чем она пришла сюда, — сказала Эля. — Ты бы её вообще убил.

— За чем? — глухо спросил Юра.

— Не скажу. Саму спросишь. Захочет — расскажет. Только как ты её теперь будешь одну отдельно убивать?.. Ладно, потом разберёмся. Тут к тебе парламентёры. Прощения просить идут.

— Какие ещё парламентёры?

— Ну, которые тебя обобрали на тропе. И с ними ещё несколько посторонних тёток.

— Так они живые?

— Живые. Ты же бандитов всех положил. Вот они и живые. Теперь будут просить вывести их отсюда.

— А что, сами не могут?

Эля покачала головой.

Прошло ещё несколько часов. Юра стоял на истоптанном пятачке перед чащей. Огромные стебли почти чёрной крапивы густо поднимались справа и слева. Как в том анекдоте: «…не, братишка, конопля — на самом деле дерево…»

За крапиву не заходи, вспомнил Юра слова Тайвы. Не буду, Тайва. Прощай.

• Предыдущая
• 55/57
• Следующая