Спираль - Лазарчук Андрей Геннадьевич - Страница 24

• Предыдущая
• 24/57
• Следующая

Такой сосед Юру устраивал.

Днём заходил Чернобрив, интересовался самочувствием. Юра отдал ему добытый Алей рецепт «пионерской зорьки» и сказал, что вообще-то всё нормально, наверное, слегка простудился, пока ехал.

А вечером позвонила Алёнка. Нет, она ещё не вернулась, она в Киеве, у сестры Эллы, у неё тут траблы, надо помочь, сама-сама, ну как же неудачно, ты на неё не сердись, она вообще-то хорошая, люблю, но ты же уже скоро, да? Да, сказал Юра, ещё месяц — и буду приезжать просто с завидной регулярностью, как кукушка из ходиков. Телефон на этот раз определился, и Юре это показалось добрым знаком.

Ночь он проспал восторженно и проснулся новым человеком, что доктор не преминул отнести к своим заслугам. Ну да, шесть уколов (два из них болели до сих пор) витаминов в лошадиных дозах, да ещё всяческие гормоны и стимуляторы и мёртвого подымут и заставят бежать марафон с барьерами…

Автобус простоял на КПП полчаса, пропуская вперёд себя крытые грузовики, бэтээры и бээмпэшки с эмблемами СКК, Смешанной контрольной комиссии, для простоты (хотя и неправильно) называемой «миротворческой». Юра слышал, что уже после Нового года СКК распускают, и охраной Зоны будут заниматься ЧОПы (в том числе и «Волкодав») и войска МВД Евро-Азиатского Союза; но пока что СКК существовала и старалась напоследок наделать побольше шума и взметнуть побольше пыли. А может быть, и замести какие-нибудь стрёмные следы. Рассказывали о «миротворцах» много всего нехорошего.

Позади почти сплошняком лежал снег, и только на болотце чернела вода и торчали косо, будто придавленные ветром, стебли камыша. Ну и дорога, конечно, сильно выделялась на белом… Зато небо было голубым, подёрнутым высокими перистыми облаками, сулящими свежесть. Впереди же, сразу за первой линией проволоки, снег лежал пятнами, а дальше и пятен не было, сплошная блёклая серо-зелёная трава, серо-жёлто-буро-зелёные кусты и деревья — и блёклые голубовато-серые облака, висящие низко, чуть заметно двигались слева направо; со спутников постоянно был виден как бы вытянутый овальный циклон, спиральные рукава облаков и очень мало просветов, и только где-то ближе к середине его чернело круглое отверстие километров пять-шесть в диаметре. Ничего особенного под «глазом Зоны» не происходило, да он и не висел всё время в одном месте, а ползал над довольно обширной местностью. Наверное, наблюдал.

Внешний ряд ограждения, обратил внимание Юра, был выполнен явно на скорую руку и явно из материалов б/у: на деревянных кольях виднелись следы побелки, а проволока проржавела не то что до рыжины, а местами дочерна. Зато внутренний ряд, метрах в пятидесяти от того, отличался добротностью и наверняка стоил бешеных денег: бетонные столбы, а между ними густо натянута не проволока даже, а стальная лента «репейник» с зазубренными шипами, из которых не выпутаться. Сами ворота были сдвижные, из толстого железа; такие, Юра знал, удержат и несущийся на полной скорости «Урал»; помнутся, покорёжатся, но удержат. Две пулемётные вышки с бронеколпаками справа и слева от ворот придавали этому узлу дополнительную неуязвимость; а позади, метрах в двухстах, Юра заметил, когда ехали, минимум четыре замаскированные огневые точки. Здесь предполагали держаться долго…

Наконец кто-то где-то принял решение, из вагончика вышел поджарый майор в малиновом берете, заглянул в автобус, удостоверился, что никто не пропал и не появились лишние; козырнул Чернобриву:

— Проезжайте.

Ворота с лязгом отъехали в сторону, автобус тронулся, мягко перевалил через рельс…

— Здравствуй, Зона, — тихо сказал кто-то сзади.

Юра прикрыл глаза, прислушиваясь к себе. Ещё ничего не произошло, а его начало вдруг охватывать чувство неизбежной неудачи, бесславного провала… Потом он отчётливо ощутил на себе чей-то взгляд. Пристальный внимательный взгляд. В его взводе был сержант Гарик Береш, из обрусевших венгров; он говорил, что чувствует, когда в него целятся, особенно если целится снайпер. И действительно, несколько раз он буквально чудом ускользал от выстрела. Увы: подорвался на мине… не насмерть, но так, что лучше бы насмерть.

Юра осторожно оглянулся. Да, на него смотрели. Но это была всего лишь Настя.

— Как ты? — спросила она одними губами.

Юра дёрнул щекой: хреново. Он понял, что чувствует себя как при стремительной смене погоды. Распирает башку, тошнит…

— Пройдёт, — сказала она.

Но — долго не проходило.

Полевой лагерь «Ромашка» (в память о старом пионерском, стоявшем здесь же и сожжённом в пепел ещё лет десять назад), который «Волкодав» делил с ещё одним ЧОПом, «Аскольд», располагался километрах в пятнадцати от КПП на развилке дорог и представлял собой хоть и хорошо укреплённый, но совершенно обычный переносной городок из щитовых разборных домиков, вагончиков-балков и трейлеров; в центре стояли две огромные палатки, в каких обыкновенно разворачиваются штабы и госпитали; так и здесь: одна палатка вмещала штабы и полевые канцелярии, а другая — медпункт и научные лаборатории.

Хотя географически это была вполне себе Зона, пусть и периферия её, но, кроме характерного сероватого оттенка травы вокруг и неестественной сочности и живости будто бы осенней листвы на деревьях в близком лесу, ничто больше о существовании Зоны не напоминало. И даже многочисленные бесстрашные мыши, живущие в домиках, были самые что ни на есть обыкновенные, никакие не мутанты.

В комнатках разместились по двое или по четверо. Юре и Саше Назаренко досталась двухместка, причём более просторная, чем у остальных. Привилегии разведчиков. По опыту Юра знал, что через месяц начальство будет сквозь пальцы смотреть и на неуставную обувь, и на тельняшку вместо синей форменной фуфайки с эмблемой, да и на всё что угодно — лишь бы был результат. Хотя в таких вот маленьких частных армиях единообразию формы придают куда большее значение, чем в настоящих, и стоит поставить рядом два отделения, как сразу понятно, откуда кто.

Звания тоже отличались. Пока что, до окончания испытательного срока, все были курсантами и старшими курсантами; по окончании все получат звание бойца, а дальше как пойдёт: старший боец, звеньевой, десятник, поручик, ротмистр, бригадир… Чернобрив был ротмистром. «Армия» пока что была крошечной — четыреста человек, — и ступенек в ней было раз-два, и обчёлся.

Первый день прошёл в классах: тщательно изучали местность, места вероятного появления мутантов, места концентрированного проявления аномальной активности, наиболее простые и доступные маршруты следования. Зона нашей ответственности, объяснял молодой бритоголовый, но бородатый инструктор по фамилии Откупщиков, распространяется от КПП до аномальных скоплений «Девятка», «Серый боров», «Бахчисарайский фонтан» и «Стремена», то есть представляет собой почти правильный квадрат пятнадцать на пятнадцать километров, — на тех, кто в этом квадрате находится постоянно, ну а также на всех тех, кто нашего покровительства возжелает. Официальный пункт скупки находится у КПП, мы его проезжали. Туда мало кто ходит, потому что цены там государственные, низкие. Но ходят тем не менее и что-то приносят. Второй пункт — это сталкерский лагерь «Электро» на территории заброшенной районной подстанции. Продать добычу там можно в баре «Пять киловольт» и у пары бродячих барыг. Цены опять же там дают не слишком высокие, поэтому и клиентура так себе. Но это место почти безопасное — пришёл, продал, деньги получил, что надо — перевёл по сети родным или в банк, что не надо — пропил на месте. И над барыгами там достаточно жёсткий контроль: приносят им обычно вещички простенькие и недорогие, хотя и помногу; часть перекупают учёные тут же, а остальное идёт через таможню на легальный рынок, а в нелегальный оборот поступает процентов пять-семь от силы. Но есть в нашей же зоне ответственности и лагерь «Клуб» — и потому, что располагается в бывшем клубе бывшего дома отдыха, и потому, что доступ только для своих, чужие там не появляются. Вот туда, похоже, и несут вещи неизвестные, особо ценные, опасные. Не далее как месяц назад через «Клуб» прошли два «гнезда кукушки», которые на границе едва успели перехватить наши атомщики — не сами, понятно, а с помощью КГБ и Интерпола. Чтоб знать: «гнездо кукушки» позволяет создать полноценную атомную бомбу из низкообогащённого урана; манхэттенский взрыв позапрошлого года был такой вот бомбой. Теперь от нас ждут, чтобы мы взяли «Клуб» под полный контроль. Взять — не проблема, но проблема в том, что функция его тут же перейдёт на любой другой произвольно взятый локус в Зоне; людей можно перебить или засадить надолго, а функции останутся… До недавних пор эта проблема если не решалась в полной мере, то хотя бы накал её снижался тем, что именно учёные покупали — и дорого — либо неизвестные, либо самые опасные предметы. Но тут у учёных случилась маленькая некровопролитная междоусобная войнушка, и этим кто-то воспользовался; возможно, он же и спровоцировал междоусобицу, мы выясняем… В общем, задача номер раз: сделать так, чтобы старатели-одиночки или независимые артели несли сюда, в лагерь «Ромашка», как можно больше найденного, а к конкурентам нашим не несли. Поэтому нашим клиентам мы обеспечиваем полнейшую безопасность, а клиентам конкурентов — ни фига не обеспечиваем… Задача номер два: эскортировать наших учёных туда, куда они скажут, и выполнять все их прихоти, если это не вступает в противоречия с контрактом. Ну и задача номер три: всеми возможными способами вытеснять вооружённые банды из зоны нашей ответственности.

• Предыдущая
• 24/57
• Следующая