Чёрная магия (Сборник) - Данкан Энди - Страница 29

День за днем Свней заботилась о нем, пока мужчина не поправился настолько, что заговорил с ней. К тому времени сердце Свней принадлежало этому мужчине.

Он не был красив, как лорд-волшебник, не владел никакой магией, и в жилах его не текла древняя кровь. Он был всего лишь мастером в одном из городов детей Солнца, делал игрушки, и звали его Кендах. Но Свней так подолгу и с таким волнением смотрела на него, пока он спал, что когда сама ложилась отдыхать, ей представлялся его образ.

И конечно же, когда Кендах открыл глаза, первым, что он увидел, было лицо Свней, и это была любовь. Да разве могло быть иначе?

И они, довольные жизнью, стали вить гнездышко — пока не сообразили, что родственники могут за них беспокоиться. Тогда они отправились домой к Свней, и Кендах познакомился с ее семьей («Что-что он делает? Игрушки?!» — развеселились ее братья), а позже Кендах представил ее своим родителям («Очень славная девушка. Высоковата, правда, но все равно славная», — сказал ничего не подозревающий отец Кендаха. Молодые предпочли не сообщать ему, кто у него в сватьях).

Они поженились в Конен-Фей, скромно и без претензий.

— Надеюсь, у мальчика не будет проблем с ее братьями? — с беспокойством произнес отец Кендаха вечером в номере гостиницы, — Ты заметила, как сердито они на него смотрели? Особенно тот красавчик. У меня прямо кровь в жилах застыла.

— Теперь понятно, она пошла ростом в отца, — рассуждала мать Кендаха, наливая супругу чай, — Насколько я понимаю, он очень солидный коммерсант. Держит какую-то страховую фирму. Интересно, почему ее мать носит вуаль? Как ты думаешь?

Кендах открыл в Конен-Фей магазин игрушек и продавал там воздушных змеев в виде насекомых, военных кораблей и метеоров. Свней воздвигла скромный дворец среди деревьев, где они стали жить в любви и согласии. Свней была полностью довольна своей жизнью и считала, что большего и желать нельзя.

Но однажды…

Однажды она проснулась и заметила серое пятно на лике солнца. Свней моргнула и протерла глаза. Пятно никуда не исчезло. Оно было и на ее утренней чашке чая. Оно мелькало на страницах книг, которые Свней пыталась читать, и лежало, словно грязь, на лице ее возлюбленного.

Свней решила разобраться, что происходит. Она прошла в кабинет и достала большой шар из черного хрусталя, в глубине которого мерцали огни. Свней удалилась с шаром в тихое местечко и гладила его до тех пор, пока от него не стали отскакивать потрескивающие искры. Наконец из темных глубин всплыли слова: «ТВОЯ МАТЬ ТЕБЯ НЕ ПОНИМАЕТ».

Они скользили по поверхности шара, слегка пульсируя. Свней пристально вглядывалась в них, но они не менялись.

Тогда Свней решила полететь и увидеться с матерью. Она накинула свой плащ из павлиньих перьев и запрягла в небесную колесницу пару грифонов (очень удобно, если у твоего возлюбленного нет крыльев и с небом его связывают лишь воздушные змеи).

Святая Мира сидела в одиночестве в своем саду, у тихого озерца с зеркальной гладью. На ней было простое белое одеяние. На поверхности воды сияли белые лилии, в отдалении пела птица. Святая была погружена в медитацию; ее прозрачные, как хрусталь, глаза были безмятежны.

Но вдруг на поверхности воды промелькнуло цветное пятно. Святая подняла голову и увидела свою старшую дочь, несущуюся по небу. Запряженная грифонами колесница с грохотом приземлилась неподалеку. С нее соскочила Свней, теребя свой яркий плащ. Она направилась к матери и преклонила колени.

— Матушка, мне нужно поговорить с тобой, — сказала она. — Это правда, что ты меня не понимаешь?

Святая Мира помолчала, потом ответила:

— Да, правда. Мне очень жаль, милая. Это что-то меняет?

— Матушка, я тебя разочаровала? — грустно поинтересовалась Свней.

На этот раз Леди думала долго.

— Нет, — наконец произнесла она. — Мне хотелось бы видеть интерес моей дочери к искусству исцеления. Это то, что уместно передавать от матери к дочери. Но твой брат Демаледон превосходный ученик, о таком можно только мечтать. К тому же у меня есть множество других последователей. Так с чего бы твоей жизни копировать мою?

— Но никто из остальных девочек не сделался целительницей, — слегка раздраженно заметила Свней.

— Совершенно верно. Они пошли своим путем: возлюбленные, мужья, дети, сады и танцы.

— Вообще-то у меня тоже есть муж, — напомнила Свней.

— Дитя мое, моя Темноглазка, я радуюсь твоему счастью. Разве этого недостаточно?

— Но я хочу, чтобы ты понимала меня! — воскликнула Свней.

— А ты меня понимаешь? — спросила Святая Мира.

— Тебя? Конечно понимаю!

Мать взглянула на нее с насмешливой улыбкой.

— Я родила твоему отцу четырнадцать детей. Я смотрела, как он уходит совершать ужасные вещи, и перевязывала его раны, когда он возвращался, совершив их. Я управляла штатом в тысячу с лишним слуг, большинство из которых великаны. Помимо этого, я вела переписку со своими бедными учениками, которые пытались исполнять мою работу в мое отсутствие. Что ты знаешь обо всем этом?

Свней молчала.

— Ты всегда охотилась за сокровищами, дорогая, и кидалась открывать любую встреченную дверь, желая выяснить, что за ней, — мягко продолжала Святая Мира. — Но остались двери, которые ты все еще не открыла. Мы с тобой можем любить друг друга, но как мы можем друг друга понять?

— Должен быть какой-то способ! — настаивала Свней.

— Ты сейчас так похожа на своего отца! Глядя на тебя, мне одновременно хочется и смеяться, и плакать. Не переживай, моя Темноглазка, ты сильная, счастливая и хорошая, и я рада за тебя.

Тем же вечером Свней вернулась к себе. Она вошла в комнату, где Кендах рисовал ярких, причудливых птиц на своих воздушных змеях. Свней села напротив мужа и посмотрела на него.

— Я хочу ребенка, — сообщила она.

Кендах поднял голову и удивленно моргнул. Когда до него дошел смысл этих слов, он заулыбался и обнял жену.

Родила ли Свней? А как же иначе? Она ведь всегда исполняла задуманное.

На свет появилась крепкая и здоровая девочка. Она была похожа и на отца, и на мать, но больше всего — на себя саму и часто удивляла своим поведением.

Кендах был из простой многодетной семьи, и рождение ребенка не застало его врасплох. Он знал, как купать младенца, и имел хороший навык засовывания вертлявого малыша в одежку.

Свней, выросшая в детской в окружении дюжины слуг, оказалась совершенно неопытной в этих делах. Собственная беспомощность потрясла ее, как и всепоглощающая беспомощная любовь. До сих пор младенцы мало интересовали Свней. Для нее они были кем-то мелким в пеленках, к кому следует проявлять вежливый интерес, дарить серебряные чашки с именем и колдовать заклинание удачливости.

Но ее собственный младенец!!! Свней могла часами лежать, глядя на свою спящую деточку и восхищаясь зевающим беззубым ротиком или медленным движением крохотной ручки.

Когда малышка достаточно подросла и с ней можно было путешествовать, они закутали дочку в одеяло, отделанное жемчугом, и отправились в гости к бабушке и дедушке со стороны матери, нагруженные обычными подарками. Кендах поехал учить своих племянников и племянниц, как управляться с его чудесными воздушными змеями. Торжествующая Свней понесла свою дочь к Святой Мира.

— Вот теперь-то я сделала нечто, понятное тебе! — произнесла она.

Святая Мира взяла малютку внучку на руки, поцеловала в лобик и сказала:

— Надеюсь, это не единственная причина, заставившая тебя обзавестись ребенком.

— Ну… конечно же нет! — покраснев, запротестовала Свней. — Я хотела понять, что это такое — материнство.

— И что же ты о нем думаешь, дитя мое?

— Оно приводит в трепет. Оно священно. Ее существование придало всей моей жизни новый смысл! — с пылом воскликнула Свней.

— О да! — согласилась Святая Мира.

— Я имею в виду, что это вершина творения! Это сила! Я просто жду не дождусь, так мне хочется узнать, о чем она будет думать, как к чему относиться, что она будет говорить и делать. Я явила миру абсолютно новое существо! Разум, способный мыслить! Что обычная магия по сравнению с этим?