Раса (СИ) - Зеа Рэй Даниэль - Страница 13

• Предыдущая
• 13/30
• Следующая

— Пойдем, потом почитаешь.

— Спасибо, — засмеялась она.

Мы вошли в комнату отдыха. Я сразу направился к камину и разжег огонь. Затем достал из сумки большое покрывало и постелил на пол. Она подошла ко мне.

— Что ты еще припас?

— Плед, большой термос с чаем и немного еды.

— Основательно, — засмеялась она.

— Я подумал, что вечером лучше посидеть здесь вдвоем, чем в гостиной со всеми.

— Это замечательно! Конечно, здесь лучше.

Она достала плед, укуталась и села напротив огня. Я с термосом устроился рядом.

— Твой любимый чай? — спросила она.

— Да!

— Теперь и мой тоже, — констатировала она.

Елена смотрела на огонь, а я не мог оторваться от нее. Она повернулась и подняла глаза. Мне показалось, что она заглянула прямо ко мне в душу. Выражение моего лица невольно стало серьезным.

Я протянул руку и снял заколку с ее волос. Они рассыпались по ее плечам. Я медленно наклонился и прикоснулся губами к ее шее. Елена напряглась. Я услышал, как ее сердце уже отбивает бешеный ритм чечетки. Я пододвинулся к ней ближе и одним движением стянул с нее кофту. Она не противилась моей настойчивости.

Я стал медленно целовать ее, смакуя каждый миллиметр ее нежной кожи. Шея, ямочка у ключицы, все ниже и ниже, пока не достиг груди, спрятанной от меня в кружевной соблазнительный бюстгальтер.

Я чувствовал, как дрожит ее тело. Мурашки расползались по нему там, где я касался ее. Я слышал, как воздух с шумом заполняет ее легкие. На мгновение я оторвался и посмотрел в ее прекрасное лицо. Она открыла глаза. В них было столько огня! Только сейчас я осознал, как сильно хочу ее. Чресла словно свело судорогой. Я предвкушал, как буду любить ее, ласкать, наслаждаясь каждым мгновением, каждым ее вздохом и движением.

Елена прикусила свою губку, и я сорвался с места. Ее аромат, ее губы, ее сладостный вкус, ее дыхание на моей коже, — все зазывало меня в далекое путешествие, предрекая наслаждение и трепет.

Я целовал ее, проникая в нее языком и ощущая ее вкус у себя во рту. Мои руки расстегнули застежку, и черный кружевной аксессуар упал на пол. Ей уже не хватало воздуха, но я продолжал настойчиво добиваться своего. Руками я притянул ее к себе, затем опрокинул на покрывало и прижал своим телом сверху.

Когда ее обнаженная грудь коснулась меня сквозь ткань рубашки, я приподнялся, чтобы сбросить эту преграду со своих плеч. Я взглянул на нее, и у меня перехватило дыхание: румянец залил ее лицо, глаза потемнели от желания, волосы разметались по покрывалу. Я протянул руку и прикоснулся к ее груди: маленький холмик согрел ладонь, а бледно-розовый набухший сосок защекотал кожу.

Это было выше моих сил. Я знал, что если сейчас припаду к ее груди, то остановиться и посмотреть на нее, полностью обнаженную, уже не смогу. Поэтому я потянулся к ее брюкам, и, расстегнув застежку, одним движением освободил ее от всякой одежды. Я вновь посмотрел на нее и оторопел. Она была прекрасной. Она была совершенной. Она была всем, о чем я только мог мечтать.

В этот момент Елена потянулась ко мне, погладила своими бархатными ладонями по груди и спустилась ниже. Застежка на моих брюках сдалась без сопротивления, и спустя мгновение я престал пред ней абсолютно нагой. По выражению ее лица, я не мог понять, что конкретно она чувствует. Вожделение было разбавлено каким-то замешательством, и, что еще более удивило меня, волнением. Посмотрев на доказательство моего сильнейшего желания, она вдруг залилась краской. В этот момент она казалась совсем невинной.

Я наклонился к ней и прикоснулся губами к ее соску. Елена охнула и откинулась на покрывало. Я не мог оторваться от ее груди, поглаживая ее, беря в ладони, покусывая и целуя ярко — розовые горошины. В ответ на мои ласки она выгибалась дугой, касаясь меня своим телом.

Я спустился ниже, к животу, и продолжил исследовать ее. Когда мои губы оказались возле треугольника темных маленьких волос, она вдруг напряглась и сжалась. Я догадался, что ее никогда не ласкали подобным образом, и это стало приятным открытием для меня. Я понял, что стану первым мужчиной, который подарит ей подобное удовольствие. Погладив руками ее бедра, я плавно раздвинул их и опустился ниже.

— Лайо? — тихо позвала она.

— Не бойся, родная.

Она закричала и вцепилась руками мне в плечи, когда мой язык коснулся ее возбужденной плоти. Она была восхитительной. Ее сладость сводила меня с ума. Начав, я не мог уже остановиться. Ее стоны и непроизвольные движения бедрами заставляли меня продолжать свои ласки. Все это время она что-то глухо шептала, пока, наконец, я отчетливо не расслышал слово "еще". Невольно улыбнувшись, я не прекращал столь желанные для нас обоих прикосновения. В конце — концов, она забилась в моих руках и что-то глухо прокричала. Я знал, что это не та вершина, на которую она поднимется сегодня, но и этого было достаточно для того, чтобы я получил ни с чем не сравнимое удовольствие.

Решив больше не медлить, и продлить тем самым ее истому, я приподнялся над ней и одним движением завладел ее нежным, трепещущим телом.

Крик боли вырвался из груди Елены на свободу, и словно лезвием полоснул мне сердце. Я почувствовал сопротивление, но понял только сейчас, что это было. В порыве собственной страсти одним движением я лишил ее невинности. Елена изогнулась, ее мышцы сжались, до боли сковав меня внутри.

Я склонился к ее губам и начал тихо нашептывать:

— Прости меня, любимая. Я дурак. Не понял сразу. Прости. Сейчас боль уйдет, и тебе будет только приятно и хорошо со мной. Ты же и сама это знаешь, родная? Расслабься, пусть тело привыкнет ко мне.

— Лайо, — позвала она и открыла глаза.

— Да, моя сладкая?

— Лайо, поцелуй меня.

Я прикоснулся к ее губам. Поцелуй был таким мягким, неспешным. Я вкладывал в него всю свою нежность, все свою любовь к ней. Я хотел забрать у нее эту боль.

Вдруг я почувствовал, как она начала расслабляться. Тогда я совершил первое движение. Она охнула и прогнулась, словно навстречу мне. В этом звуке, что вырвался из нее, не было и намека на боль, и я понял, что теперь ей будет только хорошо. Я продолжил целовать ее, повинуясь одному единственному ритму своего тела. Она вбирала меня, принимала и отдавала себя без остатка. А я владел ей и, в то же время, хотел раствориться, слиться с ней. Она больше не могла отвечать на мои поцелуи. Все, на что она была способна, это прижиматься ко мне и стонать от удовольствия.

— Обхвати меня ногами, — прошептал я ей на ухо, и она тут же выполнила просьбу. Меня захлестнул омут чувственного наслаждения. Она была такой тугой, но, в то же время, такой мягкой и теплой, что это сводило с ума. Ее бедра двигались мне навстречу, и это настолько обостряло удовольствие, что делало его практически невыносимым. С каждым новым движением я бесконтрольно шептал ей на ухо, что она моя, только моя, и что я люблю ее.

Почувствовав, как она приближается к своей вершине, я отстранился от нее и стал наблюдать за ее лицом. Эти выражения неподдельного острейшего наслаждения, которые сменялись одно за другим, вызвали во мне непередаваемую бурю эмоций. Непроизвольно, из моей груди вырвался крик, и все происходящее стало похожим на сон. Я понимал, что еще немного, и я не смогу дождаться ее, но в этот момент она, что было силы, закричала, изогнулась, и я почувствовал трепещущие сокращения ее мышц.

— Елена! — прокричал я, выгнулся над ней и отдал ей все, что ее тело готово было принять.

Больше у меня не было сил. Я упал, и едва что — либо соображая, перевернулся на спину, потянув ее за собой и уложив сверху на себя. Она не двигалась, но я чувствовал, насколько быстро бьется ее сердце и как неровно она дышит.

— Я люблю тебя, Елена, — повторил я.

Спустя некоторое время мы, все еще обнаженные, лежали под пледом у камина. Я нежно поглаживал ее спину, бедра, перебирая в памяти все, что между нами произошло. Казалось, будто Вселенная раскрылась передо мной, и я смог познать ее великолепие и совершенство. Я переживал лучшие мгновения своей жизни. Она подарила их мне, а я без остатка отдал все ей.

• Предыдущая
• 13/30
• Следующая