Буря ведьмы - Клеменс Джеймс - Страница 5

• Предыдущая
• 5/118
• Следующая

— Лучше все-таки ехать с открытыми глазами, — привел ее в чувство голос Эррила, и видение дома мгновенно исчезло.

Елена выпрямилась и открыла глаза. По краям тропы в изобилии росли полярные березки и альпийские пинии. Впереди мелькал полог повозки.

— Мист идет за всеми и никуда меня не завезет, — недовольно пробурчала девочка.

Эррил дал шенкелей своему коню, высокому белому боевому жеребцу, чья шкура, казалось, впитала в себя всю белизну льда и горного снега. Воин Стендая был одет в высокие сапоги и коричневую куртку для верховой езды; красная кожаная полоска стягивала черные кудри, убирая их с обветренного лица, хотя упорному ветру все же удалось растрепать несколько локонов, которые теперь развевались за спиной Эррила, как знамя. Белая лошадь и наездник возвышались над Мист и ее всадницей, как памятник или скала.

— Давно ли ты практиковалась в том, в чем я тебя просил? — обратился к девочке Эррил, и глаза его сверкнули в лучах заката.

Елена оторвала взгляд от седельной луки.

— Немного.

Эррил уже давно занимался с ней магией элементалов, приемы которой были ему немного знакомы. Ведь его брат Шоркан до того, как принес себя в жертву созданию Кровавого Дневника, был великим магом, и за те десять лет, что братья были вместе, Эррил хорошо освоил некоторые арканы и приемы.

Старый воин вздохнул и перехватил поводья кобылы, управляя своим конем лишь с помощью бедер.

— Послушай, Елена, я понимаю, что ты не хочешь тревожить дремлющую в тебе силу, но...

— Нет, ты не прав. — Девушка стянула перчатку, обнажив пурпурную ладонь. — Я уже свыклась с этой ношей и больше не боюсь ее. — Она слега дотронулась пальцами до запястья Эррила, отчего тот, как она и предполагала, резко отдернул руку. — Ее боишься только ты сам. И другие.

Девушка подняла глаза, но Эррил отвернулся.

— Это не страх, — начал он, но Елена подняла руку, останавливая его. Значит, придется сказать вслух.

— Я же вижу, как все стараются отводить глаза, не смотреть, как избегают моих прикосновений. И это ранит меня куда сильнее, чем магия.

— Прости, Елена, но ты тоже должна понять. С того времени, как у кого-то был знак Розы, прошли века... А уж если теперь это женщина...

— И все же — разве ты не видишь за Розой простую девочку! ? — Елена натянула перчатку обратно. — Я ведь — не только это пятно на ладони!

И тогда Эррил посмотрел ей прямо в лицо задумчиво и нежно, и суровое лицо старого воина смягчилось.

— Хорошо сказано, Елена, — прошептал он. — Возможно, я слишком много думаю о ведьме, а не о... женщине.

Елена кивнула.

— Наверное, нужно видеть все-таки обеих. Поскольку я чувствую, что в этом путешествии испытания действительно ждут обеих.

Эррил промолчал, но вдруг крепко сжал ее колено.

— Ты очень повзрослела за эти полгода среди горцев. И больше, чем я думал.

— Это, должно быть, горный воздух, — потупилась девушка.

Эррил погладил ее колено и одарил юную ведьму одной из самых своих редких улыбок. И Елена смутилась. Смутилась даже не от прикосновения к колену, но от чего-то большего, что вдруг поднялось внутри ее. И когда Эррил убрал руку, она почувствовала опустошение и горечь.

Теперь он ехал в нескольких шагах от нее, а девушка старалась держать кобылу впритык за повозкой. Неожиданно для себя она вздохнула — путешествие к Алоа Глен отчего-то показалось ей слишком коротким.

Вдруг впереди послышался привлекший ее внимание топот копыт, и из-за повозки появился Мерик верхом на прекрасной лошади, сидя на которой он, казалось, не ехал, а парил. Серебряные волосы, завязанные в привычный хвост, развевались за его спиной, смешиваясь с летящим хвостом коня.

— Что такое? — удивился Эррил.

Но, не обращая на него внимания, Мерик остановился около Елены и склонил голову.

— Крал просит всех остановиться. Он обнаружил нечто странное и просит подъехать к нему.

Елена туже перехватила поводья.

— Но что он нашел?

Мерик лишь покачал головой.

— Не знаю. Но он сказал, что никогда среди этих троп подобного не видел.

Елена вспомнила образ волка. Путь дурно пахнет. Она невольно одернула куртку и зябко повела плечами.

Рука Эррила легла на рукоять меча.

— Веди нас, — коротко бросил он.

Мерик развернул лошадь и поскакал вперед. По пути Елена заметила, что Нилен и Могвид тоже уже вышли из повозки. Под пологом было пусто. Толчук, должно быть, уже ушел далеко вперед.

Мерик повел их по едва заметной тропинке, которая вскоре исчезла за пологим склоном холма. Все были уже на вершине, откуда напряженно всматривались вниз, в долину. Трое путников тоже спешились и подошли к остальным.

— Что ты нашел, Крал? — потребовал Эррил, подходя к горцу.

В ответ тот лишь махнул могучей рукой куда-то вниз.

Елена встала рядом с Нилен, чье лицо было искажено беспокойством и тревогой. Впереди тропа терялась в глубоких зарослях, служивших как бы подходом к темному лесу. В свете заходящего солнца он казался особенно мрачным. Черные дубы и красные клены, искривленные и словно изуродованные, составляли странный контраст с прямыми тонкими березками и пиниями холмов.

— Этот лес болен, — прошептала нюмфая, прислушиваясь к ветру, но не слухом, а каким-то внутренним чувством.

— А что это растет на ветках? — вдруг удивился Могвид.

Елена тоже увидела, что почти с каждой ветки свисает какая-то отвратительная паутина, похожая на космы привидений. Паутина кое-где заплеталась в толстые жгуты или свивалась в ленты, которые были длиннее, чем сами ветви.

— Что это? — еще раз повторил Могвид, обращаясь уже напрямую к Нилен, которая была среди них лучшим знатоком лесов и деревьев.

Но ответил на вопрос Толчук, чьи острые глаза огра лучше всех могли рассмотреть эти странные образования.

— Это настоящая паутина.

— Но как... — В голосе Могвида уже неприкрыто звенел страх. — Что это значит?

— Пауки, — твердо ответила ему Елена.

Нилен подошла к ближайшему одинокому дубу, ища у него ответа. Старый великан стоял на самом краю странного леса, как стражник на часах, отделенный от загадочной паутины небольшим пространством и кустами. Его ветви, усыпанные зелеными почками, лишь слегка касались ветвей остальных деревьев.

Что-то было здесь смертельно опасным.

— Нилен! Подожди! — крикнул Эррил, но нюмфая продолжала подходить, лишь подняв руку, давая понять, что услышала этот крик предупреждения. Остальные пытались протолкнуть повозку через кусты, за которыми снова открывалась тропа, идущая уже по странному лесу. Нилен хорошо слышала их голоса и, обернувшись, увидела, что Эррил и Елена идут за ней к краю леса.

Как для любой нюмфаи, сведущей в магии корней и крон, лес был для Нилен открытой книгой. И она не могла оставаться равнодушной, видя страдания деревьев. Она должна была найти то, что так оскорбило их дух — и заставить ответить за это оскорбление!

Нилен осторожно приблизилась к старому дубу, стараясь не наступать на валявшиеся повсюду желуди. Зачем еще больше оскорблять долгожителя леса, тем более что от него надо добиться ответа.

Его кора, местами отполированная до блеска зимними льдами и летними грозами, а местами корявая и грубая, вызвала у Нилен уважение. Ветви его угрюмо шумели, словно выказывая гнев по поводу того, что случилось с его меньшими собратьями. Но и этому великану не удалось полностью избежать тлена. Нилен увидела несколько наростов, размером с дыню, которые изуродовали могучее тело. Они напомнили ей гнезда каких-то паразитов, живущих порой на деревьях, но столь огромных гнезд она никогда еще не видела.

Нилен протянула тонкий палец и осторожно дотронулась до коры, стараясь держаться как можно дальше от опасных наростов. Закрыв глаза и склонив голову, нюмфая открыла свое сердце.

Проснись и услышь меня, старик! Мне нужен твой совет.

Она замерла на секунду, надеясь услышать тихое гудение, говорившее о том, что ее просьба услышана. Порой старые деревья бывают настолько погружены в свои сны, что не хотят отвечать привычному зову леса. Но на этот раз было не так — Нилен просто не слышала не только внутренней древесной музыки, но даже намека на нее.

• Предыдущая
• 5/118
• Следующая