Жизнь прекрасна - Клейтон Донна - Страница 17

• Предыдущая
• 17/24
• Следующая

– Ну, в самых общих чертах, – ответил Дилан и засмеялся.

Смех Дилана заставил ее сердце взволнованно прыгать в груди, ладони стали влажными, кровь быстро запульсировала в такт мотору Бесси.

Возглас Эрин вырвал ее из плена мучительных мыслей и разрядил обстановку.

– Пойдем в мою комнату, я хочу показать тебе маску. Я и Тоби почти и сделали ее.

– Мы с Тоби почти сделали ее, – автоматически поправил дочь Дилан.

Девочка взглянула на отца, смущенно сдвинув брови, и, пожимая плечами, произнесла:

– Я так и сказала. Но Дилан настаивал.

– Не совсем.

Тесc решила вмешаться.

– Мне очень хочется посмотреть маску, милая. Но, может, твоему папе нужно помочь приготовить ланч?

– Я почти закончил, – сказал Дилан, кивнув в сторону до блеска отполированной машины. – А потом я сразу же разожгу огонь. Погода сегодня чудесная, и, думаю, лучше провести время на воздухе.

– Это было бы здорово, – согласилась Тесc.

– Угли будут готовы только минут через тридцать. А пока вы с Эрин можете побыть вместе.

Девочка взяла маму за руку.

– Пойдем, – сказала она, потянув Тесc к дому.

– Да иду, иду, – смеялась та. – Какая же ты нетерпеливая.

Тесc удивлялась способности Эрин так быстро и легко развеивать серые тучи мыслей в ее голове. Она любила свою дочь и не могла поверить, что дала жизнь этому любвеобильному и жизнерадостному созданию.

Комната Эрин воплощала собой мечту любой маленькой девочки. Кровать с розовым балдахином, белого цвета гардероб, такие же книжный шкаф и диван. Все было подобрано в тон, даже ковер был розовый.

Вся комната была истинно девичьей. Что просто не соотносилось с характером дочери, любящей машины и спорт, с ее отвращением к платьям и вообще всему утонченному и кружевному.

Тесc узнала от Эрин, что этот гарнитур, постельное покрывало и занавески она получила на восьмилетие в подарок. От своей бабушки. Элен Минстер.

Эрин сопротивлялась, как могла, говорила, что хочет обычную кровать, а не с этим нелепым балдахином, но Дилан дал ей нагоняй и сказал, что она не должна быть такой неблагодарной. Эрин пришлось согласиться.

– Вот она, – сказала девочка, показывая маску.

Маска по размеру почти повторяла оригинал, была вылеплена из гипса и закрашена золотой краской. Эрин добавила еще голубую, что, очевидно, представляло лазурит.

– Красиво, – похвалила Тесc. – Вы с Тоби проделали отличную работу.

– Тоби придет завтра, и мы доделаем. Нам нужно сдать к понедельнику.

Затем Эрин начала рассказывать длинную историю, почему Тоби не пришел сегодня. Он поехал в больницу проведать свою бабушку.

Внезапно настала тишина, и Тесc взглянула на дочь. Та смущенно теребила кончик своего ремня. Кажется, Тесc знала, в чем дело. Эрин тоже, должно быть, интересно услышать что-нибудь о ней. Единственное, что дочь знала о маме, – это то, что живет она в Коннектикуте и работает врачом. Вполне естественно ее желание узнать, что делала Тесc все эти годы и почему не жила в Сосновой Роще.

Эти вопросы она прочитала во взгляде Эрин, вопросы, на которые Тесc не боялась ответить.

– Сколько ты еще здесь пробудешь? – робко и испуганно спросила Эрин, отчего сердце у Тесc заныло.

– Сегодня? – спросила Тесc. – Я останусь столько, сколько ты захочешь, сладкая.

– Нет, я имею в виду… – так же робко продолжила Эрин, – я имею в виду – в городе. Сколько ты еще будешь в Сосновой Роще?

– О, милая, – пролепетала Тесc, нежно обхватив плечи дочери. – Я не хочу тебя волновать, не хочу расстраивать опять. Попытаюсь все уладить как можно быстрее, но пока ничего точно не знаю. Мне бы не хотелось снова расставаться с тобой.

Девочка довольно хмыкнула.

– Мне нравится это.

Брови Тесc вопросительно изогнулись. Эрин застенчиво отвела глаза.

– Мне нравится, когда ты меня так называешь. Ну, ты знаешь – сладкая, милая. Обняв ее еще крепче, Тесc проговорила:

– Ты моя сладкая, милая.

Эрин захихикала, повиснув на талии у мамы и уткнувшись ей в живот. Тепло и дрожь прошли по телу Тесc, и она ощутила, как любовь к дочери растет и расцветает внутри нее, как будто сердце было большим воздушным шаром, наполняющимся приятными эмоциями. Его щемило до боли, но это была самая приятная боль.

Матрац просел под тяжестью Тесc, когда она с повисшей на ней дочерью опустилась на кровать.

– Я, правда, не знаю, насколько задержусь, – продолжила она тихо и искренне.

Мысль о возвращении к своей практике и расставании с Эрин расстраивала Тесc. Она действительно не думала до сих пор об этом.

– Но ты можешь быть уверена, я не уеду, не попрощавшись и не оставив номера телефона и адреса. Я представляю себе, как ты приедешь ко мне в Коннектикут, если, конечно, папа не будет против.

– Это возможно? – Глаза Эрин засветились.

Тесc кивнула:

– Думаю, да. Но при одном условии – если папа позволит.

– О, он мне разрешит, а если скажет “нет”, я буду надоедать ему до тех пор, пока он не смирится. – Затем она понизила голос, как конспиратор:

– Это мой способ его уламывать.

Улыбка Тесc поблекла. Она не могла поверить своим ушам. Допустим, она выступает в роли родителя не очень долго, но и без того ясно, что Эрин необходимо отучать от дурной привычки манипулировать людьми. План прост: не подстраиваться под ребенка.

Да, любовь и уважение дочери важны для нее, и Тесc хотела этого отчаянно. Но она не была подружкой Эрин. Она была для нее не тем человеком, у которого Эрин могла найти безоговорочную во всем поддержку.

– Эрин, папа очень любит тебя. Очень сильно. – Тесc пыталась сдержать слабое раздражение. – Он все делает ради тебя. Он поступает так, как, по его мнению, будет лучше для тебя. И если он решит, что тебе не стоит ехать ко мне, тогда ты не должна…

– Н-но, – Эрин вся задергалась, впав в неистовое возбуждение, – я хочу видеть тебя.

– Я понимаю. – Тесc говорила спокойно и очень уверенно. – И я хочу видеть тебя. Если ты не сможешь приехать ко мне, я приеду к тебе.

Девочка взглянула на нее чуть ли не в панике, но Тесc знала, что это хороший урок для дочери. Она поставила точку в этом вопросе, и Эрин поняла, что есть границы, которые нельзя переходить. Тесc своим решением встала на сторону Дилана.

Эрин сидела на кровати с кисточкой в руках, надувшись. Но было очевидно, что она еще о чем-то хочет поговорить. Тесc спокойно и терпеливо молчала.

Наконец, не глядя на нее, Эрин задала вопрос:

– Почему ты так долго ждала, чтобы увидеться со мной?

– Придвинься поближе ко мне, милая, – мягко попросила Тесc. – Сядь рядом со мной, и я расскажу тебе все.

И здесь, в спальне с плотно зашторенным окном, Тесc рассказала ей правду или, вернее, осветила некоторые факты. Ребенок должен знать, что мама не бросала его. Что мама может горы свернуть и обойти весь земной шар, чтобы только встретиться с ней.

Вскоре они обе растянулись на кровати. Эрин задавала вопросы, Тесc отвечала – настолько точно, как могла.

– Но если ты не знала, что я жива, как ты узнала обо мне?

– Я не знала о тебе, пока не увидела тебя в гараже твоего папы.

– О! – Эрин потерла нос. – Так вот почему ты так быстро уехала.

Тесc утвердительно кивнула головой.

– Я была…, потрясена.

– А зачем ты тогда вернулась в Сосновую Рощу?

– Я, ах… – Тесc замешкалась, решив не рассказывать пока о найденной книжке. – Я нашла кое-какие документы среди вещей моего отца, которые мне нужно проверить. Вот эти-то документы и привели меня сюда. Так я встретилась с тобой.

Это было крайне упрощенное объяснение, и Тесc очень надеялась, что Эрин не будет дальше расспрашивать ее.

– Ты…, ты правда любила моего папу, когда вы были молодыми?

– Милая, я любила твоего отца больше жизни. – Тесc улыбнулась. – Он был бунтовщиком, плохим мальчиком. А я испытывала к нему такие сильные чувства, так безнадежно была в него влюблена, что это меня пугает до сих пор. Эрин хихикнула.

• Предыдущая
• 17/24
• Следующая