Я ищу тебя - Клейпас Лиза - Страница 23

• Предыдущая
• 23/64
• Следующая

– Я и представить не могла, что вы оба так отнесетесь к этому браку, – прошептала Ив. – Как ни странно, но тогда этот поступок казался разумным. Две знатных семьи позаботились о том, чтобы у их детей была достойная супружеская жизнь. Я радовалась, зная, что будущее моей дочери обеспечено и что когда-нибудь у нее будут титул и состояние. Возможно, любая другая девушка была бы рада своей судьбе, но только не Джулия. К несчастью, мне не приходило в голову, что она уйдет из этого дома навсегда. У нее несгибаемая воля и поистине мужской характер.

– На кого она похожа? – едва выговорил Дамон.

– Ни на меня, ни на отца. Даже в детстве она полагалась лишь на собственные суждения и редко прислушивалась к нашим. Мне, конечно, хотелось бы, чтобы она не была столь независима, – вряд ли это качество подобает женщине. Но в душе Джулия мечтательница, страстная натура и очень уязвима. И крайне непредсказуема.

И тут Дамон, глядя на леди Харгейт, заметил, как среди белоснежных рюшей жабо что-то блеснуло. Женщина продолжала говорить, но ее голос заглушил безумный стук его сердца. Кровь шумела в ушах, доводя его едва ли не до потери сознания. Дамон опустил голову, чтобы скрыть свои мысли, но внезапное озарение чуть не лишило его рассудка. Единственное, на что он был способен сейчас, – не выдать себя.

На леди Харгейт красовалась рубиновая брошь, подаренная им Джессике Уэнтуорт. Другой такой не было в целом мире, и Ив не могла получить драгоценность иным путем, кроме… Кроме как… от дочери… Джессики Уэнтуорт… Джулии Харгейт.

Дамон едва удерживался, чтобы не смотреть на брошь. Он купил ее Джессике и с нежностью представлял, что иногда она будет носить изящную вещицу и, может быть, вспоминать о нем. Теперь многое стало понятным: ее отчужденность, нежелание встречаться, вечно отсутствующий муж… Радость при виде роз, подаренных ее матерью семье Савидж…

В голове Дамона теснилось множество вопросов и весьма нелестных заключений. Губы его горько сжались. Почему Джулия с самого начала не призналась, кто она? Что за игру ведет? Ему казалось, что их влечет друг к другу, но, возможно, это не более чем иллюзия? В конце концов она актриса, причем талантливая, и скорее всего просто задумала влюбить его в себя, в душе смеясь над незадачливым мужем, задетая гордость и гнев заговорили в нем. У Дамона чесались руки добраться до Джулии и задать ей хорошую трепку за все, что она заставила его вынести. Три года бесплодных поисков, и все это время она скрывалась в самом людном месте – в театре! А он-то, глупец, представлял Джулию Харгейт нежной голубкой, упорхнувшей в поисках убежища от жестокого отца и насильно навязанного брака. Лицедейка, законченная притворщица, способная на любой обман!

Неудивительно, что родные стыдились ее занятия! Неслыханно, чтобы богатая девушка из приличной семьи пошла на сцену!

Друзья и знакомые, несомненно, посчитали бы, что имя Харгейтов опозорено! Однако в глубине души Дамон невольно восхищался смелостью Джулии. Только очень мужественный человек вынесет такое и начнет новую жизнь, полагаясь лишь на себя. Она принесла огромные жертвы и сильно рисковала, чтобы достичь цели. Как, должно быть, велики ее ненависть к поступку отца и желание ни от кого не зависеть!

Все эти годы он испытывал те же чувства, но они пошли разными дорогами. Джулия отказалась от всего – от денег, положения в обществе, даже от имени. Дамон, со своей стороны, взвалил на себя ответственность за семью, полный решимости стать не только хозяином своей судьбы, но и властвовать

Над окружающими.

Слушая леди Харгейт, Дамон неожиданно ощутил к ней жалость. Она казалась доброй, но недалекой женщиной, не способной противостоять жестокому мужу и своевольной дочери.

Ив вопросительно воззрилась на гостя, заметив, что выражение его лица почему-то изменилось.

– Насколько я могу судить, Джулия не желает, чтобы ее отыскали, – с деланным спокойствием выдавил Дамон, – но все это слишком затянулось. У меня появились обязательства, о которых вам неизвестно. Необходимо принять важное решение и как можно скорее. Я очень долго ждал. Времени больше не осталось.

Леди Харгейт смущенно вспыхнула под его пристальным взглядом.

– Да, лорд Савидж. Я понимаю… Если мне удастся узнать адрес Джулии, я напишу и постараюсь убедить ее приехать.

– Ты не сделаешь этого! – раздался чей-то громовой, резкий голос, прежде чем Дамон успел ответить. Подняв глаза, Маркиз увидел своего тестя, лорда Харгейта.

– Эдвард! – воскликнула Ив, смертельно побледнев. – Я… не ожидала, что ты вернешься так рано.

– Зато вовремя, – угрожающе прошипел тот. – Тебе не следовало принимать лорда Савиджа в мое отсутствие, дорогая.

– Не могла же я отказать мужу Джулии… Не обращая внимания на слабые протесты жены, Эдвард Харгейт злобно уставился на Дамона. За последние два года отец Джулии сильно постарел, и густая грива волос отливала серебром. Паутина морщин не смягчила его худое лицо, наоборот, придала ему вид иссеченного дождем и снегом гранита. Глаза, маленькие и черные как маслины, почти скрывали нависающие мохнатые брови. Очевидно, этот высокий сухощавый человек был так же неумолимо требователен к себе, как к посторонним.

– Чему обязан удовольствием вашего неожиданного визита? – саркастически осведомился он.

– Полагаю, вам это известно, – коротко ответил Дамон.

– Не стоило приезжать. По-моему, я достаточно ясно дал понять: от нас вы ничего не узнаете о Джулии.

Дамон старался держать себя в руках, несмотря на бушевавшую в нем ярость. Как ему хотелось наброситься на этого самодовольного болвана и стереть с его лица снисходительную ухмылку! Очевидно, Харгейт ничуть не раскаивался в содеянном и думать не думал о тех, кого так больно ранил.

– Вряд ли вы можете обвинить меня в создавшемся положении, – тихо процедил Дамон. – Я имею право знать, что случилось с Джулией.

Собеседник хрипло расхохотался.

– Боюсь, вам не захочется услышать о позоре, который она навлекла на наши головы: на себя и даже на вас, своего мужа. Делайте с ней все, что хотите, только не упоминайте в моем присутствии ее имени!

– Эдвард, – умоляюще всхлипнула Ив, – не понимаю, почему ты так…

– Это был ее выбор, не мой, – перебил он, казалось, ничуть не тронутый слезами бедной женщины.

Джулия, оцепенев, точно приросла к полу. Инстинкт самосохранения подсказывал немедленно бежать, но она чувствовала себя ужасно беззащитной, словно проклятия отца могли испепелить ее на месте. Девушка по-прежнему боялась его. Но потребность увидеться с отцом, заставить признать свое существование побудила Джулию действовать. И девушка не помня себя распахнула дверь и вошла в гостиную.

При виде дочери Ив в ужасе охнула. Лорд Савидж почти не переменился в лице, лишь стиснул зубы. Эдвард Харгейт застыл, словно громом пораженный.

Джулия спокойно шагнула к матери и положила руку на ее узкое плечо. И хотя со стороны могло показаться, что девушка пытается поддержать Ив, на самом деле она черпала в прикосновении к ней утешение и силу. Ощущение хрупких косточек под ладонью и сознание, что именно отец виноват во всех несчастьях Ив, еще больше подогревали ярость Джулии.

– Да как ты посмела переступить порог этого дома! – взорвался отец.

– Поверь, исключительно из желания увидеть маму!

– Так вы сговорились против меня, – завопил лорд Харгейт.

Джулия молча смотрела на отца, отмечая, как он изменился. Жаль, конечно, зато ему в голову не придет заметить, что и она потеряла за это время девическую застенчивость и наивность и превратилась во взрослую женщину. Почему он не может дать ей отцовскую нежность, о которой Джулия всегда мечтала? Несколько добрых слов, похвала, ободрение могли бы необратимо изменить жизнь девушки. Как ей хотелось избавиться от потребности в отцовской любви, окончательно забыть о нем… Но что-то в душе упорно сопротивлялось, мешая навсегда похоронить последние надежды.

• Предыдущая
• 23/64
• Следующая