Рамсес II Великий. Судьба фараона - Мессадье Жеральд - Страница 52

• Предыдущая
• 52/78
• Следующая

Начался поход благополучно. Огромная масса людей, колесниц и повозок двинулась вдоль побережья Ханаана. Подойдя через восемь дней к верховьям Амурру, армия перестроилась в боевой порядок: в авангард переместилось соединение Амона под командованием самого фараона, следом за ним шли соединения Ра, Птаха и, наконец, Сета. Военачальники и командиры ехали в повозках в арьергарде. Находившегося до поры до времени вместе со своими командирами Рамсеса вдруг охватило нетерпение: он переместился в авангард и отдал приказ своему соединению ускорить движение, так ему хотелось поскорее достичь сперва Шабтуна, где Амурру можно было перейти вброд, а затем и Кадеша.

— Наши разведчики до сих пор не вернулись? — спросил Рамсес у Урии.

— Нет, твое величество. Они вернутся вечером или даже завтра. Мы еще не знаем, где находятся войска Муваталли, — ответил военачальник, обеспокоенный тем, что расстояние между соединением Амона и тремя остальными стремительно увеличивается.

Через час колесницы соединения Амона подъехали к броду. Вернулись разведчики, приведя с собой нескольких шасу, судя по всему, лазутчиков противника. Пленные, представ перед Рамсесом и офицерами, жалобными голосами завели рассказ о том, что их послали к египтянам племена, вынужденные подчиняться царю хеттов Муваталли, гнет которого они уже не могут выносить. И племена эти якобы желают от этого гнета избавиться.

— И где сейчас главы этих племен? — спросил Рамсес.

— С Муваталли в Алеппо, что к северу от Тунипа.

Итак, по сведениям перебежчиков, армия хеттов находилась от авангарда египетской армии в двух днях пути верхом.

Египетские военачальники были удивлены тем, что Муваталли, которого, без сомнения, уже уведомили о приближении армии Хора, не подошел ближе.

— Он боится фараона, — так объяснили это перебежчики.

Ни у кого не вызывали сомнения эти слова. Пообещав покровительство их племенам, Рамсес приказал отпустить перебежчиков и обратился к своим военачальникам:

— У нас появилась редкостная возможность взять Кадеш. Муваталли далеко, и мы захватим крепость раньше, чем он успеет прийти на подмогу.

— В цитадели большой гарнизон хеттов, твое величество, — заметил Урия. — Осада может быть долгой, достаточно долгой, чтобы Муваталли успел подойти с большими силами к Кадешу. Твой славный предок Аменхотеп III провел у стен этой крепости семьдесят дней.

Рамсес метнул на него сердитый взгляд. Зачем вспоминать о плохом? Его душа жаждала действия. Урия нервно сглотнул.

На рассвете следующего дня армия Рамсеса, переправившись через реку, двинулась к Кадешу. Между делом фараон избавился от чрезмерно осторожного военачальника Урии, послав его за наемниками-неаринами — воинами стойкими и закаленными в боях. Предполагалось, что последние вступят в бой, если перевес окажется на стороне противника. Соединение Амона фараон повел на северо-запад от Кадеша. На место они прибыли к вечеру, и, несмотря на то что еще не совсем стемнело, по приказу офицеров были зажжены факелы. Лагерь разбили в месте, указанном фараоном, а вокруг сделали загородку из веток, нарубленных в близлежащей роще, и щитов. Слуги разбили палатки для Рамсеса, Именхерхепешефа, Парехерунемефа и командиров. Повара занялись приготовлением ужина. Западный проход в лагерь обозначили двумя изваяниями лежащих львов. От этих ворот вглубь лагеря вела широкая дорога, она упиралась в четыре палатки, одна из которых была предназначена для наследных принцев.

Его величество, пребывавший в отличном настроении, поужинал поздно, сидя на своем складном кресле, отделанном золотом, в компании сыновей и военачальников. Время от времени он с улыбкой поглядывал на живого льва, за которым присматривал дрессировщик. Настало время вечернего кормления животного, и лев с жадностью поглощал принесенное ему мясо.

В это же время простые солдаты ели рагу, приготовленное поварами в огромных котлах, писцы проверяли обмундирование и оружие, дети, прижившиеся в армейских подразделениях, чистили лошадей, лекари переходили от группы к группе со своими ларчиками, наполненными мазями и эликсирами, оказывая помощь тем, кто страдал от несварения, растяжения или вывиха.

Ночь не предвещала неприятностей; и простые солдаты, и командиры мечтали о победном вторжении в крепость, темный массивный силуэт которой вырисовывался на востоке, обещая первым, кто туда проникнет, самую богатую поживу.

Она оказалась слишком короткой. Перед рассветом дозорные послали Менну, возничего царской колесницы, разбудить его величество: они захватили двух бродяг, которые, как выяснилось, были вражескими разведчиками. В процессе дознания их порядочно избили, и перед фараоном лазутчики предстали в жалком виде.

— Зачем вы пришли?

— Мы пришли узнать, где ты разбил свой лагерь.

— Вы быстро узнали?

— Наш царь уже близко.

— Как это — близко?

— Он стоит с армией к востоку от крепости.

— Он не в Алеппо?

— Нет. Он на расстоянии часа верхом отсюда, за рекой, недалеко от моста.

Рамсес побледнел. Именем Апопа! Он позволил себя надуть этим мнимым перебежчикам! И отослал подальше военачальника Урию! Фараон поторопился призвать военачальников. Следовало срочно отправить гонцов в соединения Ра, Птаха и Сета с приказом поторопиться: хетты могли начать атаку с минуты на минуту. Военачальники в ответ только таращили глаза: как организовать оборону в столь короткие сроки? Рамсес посмотрел на сыновей — они все поняли.

— Ты поскачешь на юг и предупредишь соединение Ра, а ты — на запад, к неаринам.

Через несколько минут мальчики, пришпоривая лошадей, унеслись через ворота со львами.

Мост! Если бы у него было больше солдат, он мог бы заблокировать мост силами одного из соединений. Но теперь думать об этом было поздно.

Весть о том, что хетты близко, стремительно разнеслась по лагерю, вызвав у воинов лихорадочное беспокойство.

Рамсес приказал Менне готовить колесницу. Мгновение спустя послышался металлический грохот — приближались колесницы Муваталли. Занимался рассвет. Дозорные расслышали ржание хеттских лошадей и подняли тревогу. Но отступать было уже поздно.

— Все к оружию! — крикнул Рамсес.

Гвардейцы-шардана сплотились вокруг него. Разрабатывать тактический план тоже было поздно.

— Они напали на соединение Ра, когда оно было на марше, — с трудом переводя дух после бега, сказал один из офицеров.

В сложившейся ситуации успех обороны зависел от двух неопределенностей: во-первых, неясно, когда придет подкрепление; во-вторых, неизвестно, какие силы бросил противник в первую атаку. Столкновение с соединением Ра могло отсрочить нападение противника на лагерь, и все же соединение Амона могло стремительно утонуть в море хеттской бронзы, копий и человеческой массы.

У Рамсеса перехватило дыхание от ужаса: его пехота разбегалась в разные стороны. Солдат охватила паника. Но, именем Ваала, где их командиры?

— К оружию! — снова крикнул он срывающимся в визг голосом и запрыгнул на колесницу.

Солдаты оборачивались и с удивлением смотрели на своего фараона — с огненно-рыжими волосами, потрясающего своим луком. Командиры, справившись с паникой, стали отдавать команды.

Вернулись разведчики. Слишком поздно!

Хруст веток под колесами вражеских колесниц дал понять, что ограждений, возведенных вокруг лагеря несколько часов назад, больше не существует. В блеклом свете раннего утра хеттов уже хорошо было видно. На каждой колеснице было трое солдат — возница и два лучника, орущие во всю глотку.

Рамсес помчался навстречу колесницам, подавая пример своим солдатам. Он одну за другой посылал во врага стрелы, протягиваемые ему Менной. И все же был большой риск потерять равновесие на несущейся во весь опор колеснице, поскольку он не мог одновременно править и стрелять; тогда он обвязал себя вожжами вокруг талии, освободив таким образом руки. Кони несли колесницу на запад, словно угадав его мысли. Несколько воинов-хеттов зашатались на своих колесницах, и вскоре первые трупы врагов упали на землю.

• Предыдущая
• 52/78
• Следующая