Наваждение - Квик Аманда - Страница 26

Услышав тихий тревожный женский голос, Шарлотта остановилась. Слева от нее за живой изгородью притаилась парочка. Она уже намеревалась продолжить путь, как вдруг услышала еще один голос, резкий и отрывистый, который принадлежал, без сомнения, Бакстеру.

– И что, черт возьми, я должен сделать, мадам? Гамильтону уже двадцать два года. – Бакстер помолчал и сухо добавил: – И он граф Эшертон ко всему прочему.

– И все же он еще мальчик во многом. – В женском голосе слышалось нескрываемое отчаяние. – И совсем как отец. Ты обязан что-нибудь сделать, Бакстер. После того как граф умер, Гамильтон буквально от рук отбился. Я думала, его своевольное упрямство не продлится долго и как только он излечится от печали, то станет прежним. Но недавно я узнала, что он со своим другом Норрисом…

– Это Леннокс-младший?

– Да. Они вступили в какое-то новое общество, и с тех пор я опасаюсь самого худшего. Они больше не посещают прежних клубов по вечерам. Гамильтон говорил мне, что они теперь предпочитают новый – «Зеленый стол».

– Все молодые люди отдают предпочтение новым клубам, более соответствующим их вкусам, чем те, которые посещали еще их отцы.

– Да, но я уверена: этот клуб не что иное, как карточный притон.

– Не волнуйтесь, Мериэнн. Гамильтон не проиграет наследство Эшертонов за одну ночь. Вы же знаете: я буду контролировать его денежные дела еще три года.

– Никогда не думала, что буду благодарить Бога за такое предусмотрительное решение его светлости, и, признаюсь, рада, что Гамильтон все еще не имеет доступа к деньгам. Я чувствую: мальчика с его темпераментом подстерегает множество опасностей.

– Например?

– Не знаю точно, – нерешительно промолвила Мериэнн и в отчаянии воскликнула: – И это хуже всего, Бакстер! Я не знаю, чем он занимается, в какие авантюры его могут завлечь. И повсюду слышу ужасные истории об этих карточных клубах.

– Вы нервничаете, Мериэнн, успокойтесь.

– Не просто нервничаю – места себе не нахожу. Рассказы о порочности и развращенности молодых людей из высшего общества не могут не тревожить материнское сердце. Я слышала, что многие принимают огромные дозы опиума, вызывая фантастические сновидения.

– Вполне вероятно, что некоторые из наших поэтов и балуются опиумом, но эта мода, я думаю, не получила широкого распространения.

– Кто знает, что в действительности происходит в этом новом клубе, куда ходит Гамильтон? Я же вижу, мой сын последнее время сам не свой. Он не слушает меня. Ты должен с ним поговорить.

– А с чего вы взяли, что он послушает меня?

– Ты – моя последняя надежда, Бакстер. Твой отец обязал тебя присматривать за Гамильтоном, пока тот не повзрослеет. Не пытайся этого отрицать. Мы все слышали последнюю волю его светлости.

– Поразительно, не правда ли? – задумчиво промолвил Бакстер. – Даже лежа в могиле, отец умудряется внести сумятицу в нашу жизнь. Наверное, он до сих пор забавляется, наблюдая, как разворачивается поставленная им драма.

– Не смей говорить с таким неуважением о его светлости. Бакстер, я полагаюсь только на тебя. Ты должен остановить Гамильтона, иначе он попадет в беду.

Шарлотта услышала, как женщина приглушенно всхлипнула, затем зашуршали шелковые юбки и послышались тихие шаги по мягкой траве. Шарлотта поспешно отступила в тень. В то же время Мериэнн появилась в дальнем конце изгороди и поспешила к освещенной веранде.

Вдруг среди тишины раздался голос Бакстера:

– Вы слышали достаточно, или мне повторить наиболее существенные моменты беседы?

– Мистер Сент-Ивс! – воскликнула Шарлотта, резко обернувшись.

Некоторое время она не могла различить его в темноте. Затем увидела, как он отделился от изгороди и приблизился к ней. Он вступил в полосу лунного света, и девушка заметила на его лице суровое, мрачное выражение.

– Пора бы вам звать меня по имени, Шарлотта.

– Извините, сэр, у меня и в мыслях не было подслушивать.

– Тем не менее вы присутствовали при нашей беседе.

– Мне ничего другого не оставалось. Я невольно услышала конец вашего разговора с леди Эшертон.

– Не стоит оправдываться. – Он остановился перед ней. – Ведь мы же с вами партнеры, разве нет?

– Но это не дает мне права вмешиваться в ваши семейные дела.

– Да вмешивайтесь сколько угодно. Общество не первый год только и делает, что забавляется, наблюдая наши семейные драмы. Вы успели поговорить с Ленноксом?

Шарлотта вздохнула.

– Да. Похоже, это единственная информация, которую мне удалось получить сегодня. Он был приглашен в дом миссис Гескетт в ночь убийства, но получил извещение, что она больна и не может его принять.

– Хм-м. Вряд ли он признался бы в этом, если бы был виновен в ее смерти.

– Совершенно верно. Я тоже не могу вообразить его убийцей.

– Согласен. Ну что ж, если вы удовлетворили свое любопытство, нам можно уходить. – Бакстер взял ее за руку и решительно направился к дому. – На сегодня с меня довольно светской кутерьмы. Еще немного, и я умру от скуки.

– Я прекрасно вас понимаю, но Ариэл так здесь нравится. Мне не хочется просить ее покинуть бал. Ведь еще около полуночи.

– Верно, и для большинства вечер только начался. Не беспокойтесь о сестре. У меня есть план: мы отправим ее вместе с тетушкой, которая наверняка пробудет здесь до рассвета.

Шарлотта бросила на него быстрый взгляд:

– А леди Тренглосс не рассердится?

– Ничуть, уверяю вас. Объявляя о нашей помолвке и представляя Ариэл обществу, она развлекается вовсю. – Он провел Шарлотту по ступенькам веранды в ярко освещенный зал. – Подождите, я разыщу Розалинду и все устрою.

– А я тем временем пойду к сестре и скажу, что она может вернуться с вашей тетушкой. Держу пари, она весь вечер не сходит с танцевального паркета. – Шарлотта приподнялась на цыпочки, оглядывая толпу.

– Я вижу ее, – сказал Бакстер.

– Ах да, вот же она. – Шарлотта улыбнулась, заметив Ариэл, кружившуюся в вальсе. – Танцует с красивым молодым человеком, у которого галстук завязан каким-то уж очень замысловатым способом. Интересно, кто это?

– Его зовут Гамильтон, – сухо отозвался Бакстер. – Граф Эшертон. Мой сводный брат.

Полчаса спустя экипаж остановился у подъезда дома Шарлотты. Бакстер очнулся от мрачных раздумий, которые одолевали его большую часть пути. Он взглянул на Шарлотту, сидевшую напротив, и задумался: что заставило его предложить ей так рано покинуть бал?

Конечно, он не имел ни малейшего желания там оставаться, особенно после разговора с Мериэнн, но и не собирался так скоро расстаться с Шарлоттой.

Что ж, вечер завершен. Он потерял целых полчаса! Для человека разумного и умеющего мыслить и поступать логически, каковым Бакстер себя считал, он порой выглядит совершенным идиотом.

Шарлотта выглянула в окно.

– Кажется, мы приехали, мистер Сент-Ивс.

Бакстер услышал, как кучер тяжело спрыгнул с козел.

– Черт побери!

Шарлотта вскинула брови, но ничего не сказала. Он гадал про себя, о чем она думает. Иногда, вот как сейчас, например, он особенно остро чувствовал, что совершенно не понимает представительниц противоположного пола. Но Бакстер хорошо знал, что не собирается желать ей спокойной ночи.

– Шарлотта…

Дверца кареты отворилась. Бакстер не смог придумать ничего, что оттянуло бы неизбежный момент расставания.

Мягко зашуршав юбками, Шарлотта спустилась с подножки и вышла из экипажа. Бакстер неохотно последовал за ней. Он взял ее под руку и повел к ступеням парадного крыльца.

«Глупец. Проклятый идиот. Потерял целых полчаса!» Он мог бы провести это время с Шарлоттой в объятиях, вместо того чтобы размышлять о прошлом и настоящем. Во всем виновата Мериэнн. Леди Эшертон испортила ему настроение и остаток вечера. Это на нее похоже.

Шарлотта вынула ключ из своего ридикюля.

– Вы не зайдете выпить глоток бренди, мистер Сент-Ивс?

Вопрос застал Бакстера врасплох – он решил, что плохо расслышал, и, взглянув на девушку, увидел насмешливое выражение ее лица.