Сомнительная репутация - Квик Аманда - Страница 42

• Предыдущая
• 42/57
• Следующая

— Почта незаметно, — твердо сказала Лавиния.

— А я заметила.

— Это небольшое пятно на моей накидке не вызывает никаких подозрений, в отличие от пятен крови на вашей. Так будете меняться или нет?

Морщинистое лицо цветочницы презрительно скривилось.

— Ты чего, дорогуша, думаешь, я окончательно спятила? Моя отличная накидка намного дороже той, что ты предлагаешь, и это факт.

Лавиния глубоко вздохнула, пытаясь не выказать отчаяния:

— Чего еще вы хотите?

Цветочница захихикала:

— Твою накидку, красивые сапожки и монеты.

— Мои сапожки? Но в чем же я пойду домой?

— Не бойся, дорогуша. Я отдам тебе свои старые ботинки. Никакой крови, ни пятнышка. Не то что на розах. — Искра разума исчезла из глаз сумасшедшей. Они снова стали бессмысленными. — Никто не хочет покупать кровавые розы.

— Я пересмотрел свой диагноз. — Тобиас помог Лавинии сесть в экипаж. — Я больше не считаю цветочницу абсолютно сумасшедшей. Напротив, полагаю, в ней ты нашла достойную соперницу по части торга.

— Я рада, что тебя это забавляет. — Лавиния устало опустилась на сиденье и мрачно посмотрела на свои ноги в старых ботинках. Каблуки протерлись, и несколько швов разошлось. — А мои сапожки были почти новые.

— Ты не одна проиграла от своей «успешной» сделки. — Тобиас сел в карету и закрыл дверцу. — Зачем было давать ей так много моих монет?

— Я решила, что раз теряю накидку и сапожки, ты тоже можешь внести свой вклад.

— Надеюсь, ты довольна своим приобретением? — Тобиас опустился на противоположное сиденье и посмотрел на накидку. — Что ты надеешься узнать, заполучив ее?

— Не знаю. — Лавиния порылась в складках. — Но цветочница была права насчет пятен крови. — Она вывернула капюшон и вздохнула. — Смотри. Следы раны на голове, не так ли?

Глаза Тобиаса сузились при виде засохшей крови.

— Похоже на то. Раны на голове обычно сильно кровоточат, даже если и не очень серьезны.

— Значит, моя гипотеза о том, что Салли подверглась нападению, уцелела и вернулась домой за вещами, возможно, верна.

— Да, и понятно, зачем ей понадобилась накидка цветочницы, — ответил Тобиас. — Салли раньше жила в трущобах. Туда же она и вернется в поисках укрытия. Дорогая одежда привлекла бы лишнее внимание в таком месте.

— Верно, Тобиас. У нас появился след… В это мгновение Лавиния увидела внутренний карман в накидке и нащупала в нем клочок бумаги.

— Мы знаем только то, что последняя любовница Невилла избежала участи предыдущих, — заметил Тобиас. — Накидка подтверждает твои выводы, но не дает нам никакой информации и не подсказывает новое направление поиска.

Лавиния уставилась на билет, который вынула из кармана накидки.

— Напротив, — прошептала она. — Это снова ведет нас в музей Хаггета.

— Ярость и боль, — сказала миссис Воэн. — Боль и ярость. Поразительно!

Слова были произнесены так тихо, что Лавиния едва расслышала их. Она взглянула на Тобиаса, стоящего позади нее в дальнем конце тускло освещенной галереи. Он молчал, его внимание было приковано к миссис Воэн.

Хаггет настороженно топтался у двери, словно скелет, готовый при первой возможности исчезнуть в темноте, гремя костями.

— Чрезвычайно неприлично, — бормотал Хаггет. — Никогда не предполагал показывать эти фигуры приличным дамам. Галерея предназначалась только для джентльменов, уверяю вас.

Все проигнорировали его слова. Миссис Воэн медленно прошла к следующей композиции восковых фигур и остановилась, пристально рассматривая их.

— Мне не знакомы лица этих женщин, но убеждена, они сделаны с живой натуры. — Миссис Воэн заколебалась. — Или, возможно, с мертвой.

— Посмертные маски? — уточнил Тобиас.

— Не могу утверждать. Есть три способа достичь сходства с помощью воска. Первый, которым пользуюсь я, предполагает лепку такую же, как из глины, или при работе с камнем. Второй способ заключается в том, что с лица живого человека снимают восковой отпечаток и используют его как образец для скульптуры. Третий — это изготовление посмертной маски.

Лавиния посмотрела на лицо женщины, извивавшейся на постели от боли или экстаза:

— Но разве посмертная маска не бывает э… менее выразительной? Ведь у трупа явно не может быть такое живое лицо.

— Опытный мастер по воску мог бы, вероятно, используя посмертную маску, воссоздать образ живого лица.

— Как неприлично! — Хаггет заломил костлявые руки. — Дамам здесь не место.

Никто даже не посмотрел на него.

Тобиас подошел поближе к одной из восковых фигур и всмотрелся в лицо одного из мужчин.

— А что насчет мужчин в этих сценах? Как по-вашему, они вылеплены с живых или мертвых моделей?

Миссис Воэн приподняла брови:

— Для всех мужских фигур послужило образцом одно лицо. Разве вы не заметили?

— Нет. — Тобиас более пристально вгляделся в мужские фигуры. — Я не заметил этого.

Вздрогнув, Лавиния посмотрела на искаженное яростью лицо одной из мужских фигур.

— Да, вы правы, миссис Воэн.

— Сомневаюсь, что большинство мужчин, приходивших сюда, тратили время на разглядывание лиц мужских фигур, — заметила миссис Воэн. — Их внимание приковали другие моменты композиций.

— Но лица женщин выполнены очень четко. И все они — разные. Все пятеро.

— Да, — отозвалась миссис Воэн. — Пожалуй. Лавиния посмотрела на Тобиаса. Он приподнял бровь:

— Не согласен. Я не узнаю ни одну из них.

Лавиния покраснела.

— А мужская фигура?

Тобиас решительно покачал головой:

— Я не знаком с ним. — Он повернулся к Хаггету:

— Кто продал вам эти восковые фигуры?

Хаггет вздрогнул; его глаза едва не вылезли из орбит. Он пятился до тех пор, пока не уперся спиной в дверь.

— Никто не продавал их мне. — В голосе его послышались ужас и сожаление. — Клянусь.

— Но вы получили их от кого-то. — Тобиас шагнул к нему. — Значит, вы сами скульптор, а?

— Нет. — Хаггет судорожно сглотнул и попытался овладеть собой. — Я не художник. И конечно, не делал этих фигур.

— А как имя их автора?

— Не знаю, сэр, и это истинная правда.

Тобиас подошел вплотную к Хаггету:

— Как они к вам попали?

— Существует договоренность, — вдруг затараторил Хаггет. — Когда фигура готова, я получаю записку, иду по указанному адресу и забираю ее.

— Что за адрес?

— Он все время меняется. Обычно это склад где-то у реки, но каждый раз это другой склад.

— А как вы расплачиваетесь за них? — настаивал Тобиас.

— Это я и пытаюсь объяснить вам, сэр. — Хаггет сжался. — Я не плачу за них. По договоренности я бесплатно получаю их, если обязуюсь выставлять на обозрение публики.

Тобиас указал на коллекцию:

— А какая из фигур была доставлена последней?

— Вот та. — Хаггет ткнул дрожащим пальцем в ближайшую к нему композицию. — Получил записку месяца четыре назад о том, что она готова.

Лавиния взглянула на фигуру женщины, застывшей в мрачном экстазе, и вздрогнула.

— Больше от художника не было посланий? — осведомился Тобиас.

— Нет, — ответил Хаггет. — Ни одного.

Тобиас пронзил его ледяным взглядом:

— Если получите новую записку от скульптора, немедленно сообщите мне. Поняли?

— Да, — прохрипел Хаггет. — Немедленно.

— Предупреждаю вас, речь идет об убийстве.

— Я не хочу иметь никакого отношения к убийству, — заверил его Хаггет. — Я ни в чем не повинный владелец галереи, пытающийся заработать на жизнь.

Лавиния обменялась взглядом с миссис Воэн.

— Вы сказали, что художник такого масштаба пожелает выставлять свои работы на публику.

Миссис Воэн кивнула:

— Естественно. Однако очевидно, что этому скульптору незачем зарабатывать себе на жизнь этой работой.

— Значит, мы ищем человека со средствами, — подытожил Тобиас.

— Пожалуй. — Миссис Воэн задумалась. — Только имея иные источники дохода, человек может позволить себе создавать и отдавать бесплатно такие крупные и прекрасно выполненные работы.

• Предыдущая
• 42/57
• Следующая