Взгляни в лицо любви - Чайлд Морин - Страница 18

• Предыдущая
• 18/25
• Следующая

– Кто вы, черт побери? – рявкнул он и ринулся к женщине, в глазах которой заметался ужас.

– Красотка на ночь? – спросила Дженна.

– Послушайте, я вижу, что ошиблась… – из-под одеяла сказала рыжая.

– Только не уходите из-за меня, – ехидно отозвалась на это Дженна, развернулась и решительно направилась в свою спальню.

– Вот черт! Дженна, подожди, – в ярости заорал Ник, но она не обратила на это никакого внимания. Не хочет она слышать никаких объяснений. Да и что он может сказать? В его постели голая женщина! Да и он не столько удивлен, сколько рассержен. Дженна узнала все, что ей нужно: такое с ним не редкость.

Давно пора было уйти.

Господи, какая же она идиотка! Не следовало даже думать о том, что она его любит. Ей всего этого еще мало?

Она шагала в свою комнату как на автопилоте. Как слепая подошла к шкафу, выдернула чемодан и кинула его на кровать. Посдергивала с вешалок одежду и пошвыряла все в чемодан. Опять вернулась к шкафу, и в этот момент появился Ник.

Он налетел на нее, схватил за руку и повернул к себе:

– Ты думаешь, что делаешь?

Она вывернула руку и так взглянула на него, что он чуть не поджарился. Дженна была взбешена, ранена и сбита с толку. Опасное сочетание.

– Само собой разумеется. Я ухожу.

– Из-за этой рыжей?

– А в чем дело, ты забыл ее имя?

– Да я с ней никогда не встречался! – взревел он. – Откуда мне знать ее чертово имя?

– Перестань ругаться! – выкрикнула Дженна. Она задыхалась от злости и знала только, что больше здесь не останется. Ни на минуту. – Я ухожу, и ты меня не удержишь.

– Черт! Дженна, пришли результаты из лаборатории…

He так она воображала себе этот разговор. Почему-то ей представлялось, что они с Ником будут читать сообщение вместе. Она мысленно видела, как меняется его лицо. Ведь он точно узнает, отец – он. Разумеется, она и не мыслила, что в этой сцене примет участие еще какая-то рыжая.

– Тогда ты знаешь, я говорила правду. Мое дело сделано, – она схватила свои тапочки, пару платков, платье, босоножки на высоких каблуках и тоже затолкала их в чемодан. Конечно, все помнется. Ну и пусть.

– Мы должны объясниться.

– Мы сказали уже все, что должны были сказать друг другу, – ответила она и отскочила, потому что он хотел опять ее схватить. – Обращайся ко мне через своих юристов, – отрезала она и пошла в ванную, чтобы собрать туалетные принадлежности.

– Тьфу, черт! – голос у Ника был такой же напряженный, как и у нее. – Я только узнал, что я отец. Мне нужна всего минута. Если бы ты немного остыла, мы могли бы все обсудить…

– Не пойти ли тебе к черту вместе с мисс Рыжая Страсть? – вежливо поинтересовалась Дженна, пытаясь пройти мимо него.

Он покачал головой, схватил Дженну за руку и опять повернул лицом к себе:

– Она одевается и сейчас уйдет.

Господи, помоги! Ее тело все еще реагирует на его руки. Несмотря ни на что, ее опять опалил жар разрастающейся страсти, смешиваясь с затопившей ее яростью. Очень нехорошо. Надо уходить.

Но Ник держал крепко:

– Я ее не приглашал. Она подкупила горничную.

Дженна опустила глаза на державшие ее руки и сказала:

– Мне больно.

На самом деле она не ощущала никакой боли, зато он сразу ее отпустил.

– Дженна…

– Странно, что кого-то нужно подкупать. Я уверена, горничные привыкли видеть в твоей каюте голых женщин.

– В мою каюту без моей санкции никто доступа не имеет. – И Ник торопливо добавил: – Я не об этом случае. И надеюсь, взятка была большой, ведь она стоила горничной работы.

Дженна отвернулась, чтобы закрыть молнию на чемодане:

– Прекрасно. Уволить горничную за то, что ты просто самец.

– Прости?

Дженна выпрямилась, скрестила руки на груди и притопнула каблуком:

– Все на корабле знают, что ты бабник, Ник. Возможно, желание какой-то женщины попасть в твою каюту не очень удивило горничную, поскольку она полагала, ты сам этого хотел.

– Моя личная жизнь – это мое дело.

– Ты совершенно прав, – Дженна взялась за ручку чемодана и стащила его с кровати. Даже не поинтересовалась, не забыла ли чего. Она и секунды здесь больше не останется. Надо как можно скорее уйти от Ника. Покинуть судно. И вернуться в мир, который имеет смысл. Который ей нравится и который ей нужен.

– И я ничего не обязан тебе объяснять, – зачем-то добавил он.

– Ага, не должен. Только ты не должен увольнять горничную лишь потому, что она-то уверена, что здесь это дело обычное. Но поступай как хочешь, Ник. Как всегда делал. Вини прислугу. Ту, которая с трудом зарабатывает на жизнь. Уволь ее. И будешь лучше себя чувствовать. Только не жди, что я останусь за всем этим наблюдать.

– Черт возьми, Дженна, я тебя не пущу, – он придвинулся к ней, и она ощутила исходивший от него жар. – Я хочу все знать о моих сыновьях. Я хочу поговорить о том, что нам теперь делать.

Крепко вцепившись в ручку чемодана, Дженна откинула волосы за плечи и тихо сказала:

– Сейчас нам надо каждому вернуться в свою жизнь. Чтобы установить размер детского пособия, свяжись с юристом. Обещаю посылать тебе фотографии мальчиков. И вообще буду держать в курсе, что с ними происходит.

– Этого мало, – пробормотал он.

– Достаточно, поскольку это все, что я могу тебе предложить, – она прошла мимо него в гостиную, где на диване лежала ее сумочка. Но остановилась в дверях, чтобы в последний раз взглянуть на Ника.

Проникавшее сквозь ряд окон солнце осветило его темные волосы, однако глаза оказались затенены, и она не поняла их выражения. В теле ощущалось напряжение.

У нее заныло сердце.

Но она научится жить с разочарованием.

– Прощай, Ник.

Дженна ушла.

Значит, рыжая. А уволить горничную он не может.

Как противно, что Дженна права, но, действительно, как он может уволить служащую, если все на корабле знают, что у него в каюте бывают и остаются женщины? Вместо увольнения он приказал Терезе перевести горничную на самую нижнюю палубу и объяснить ей – если она еще хоть раз возьмет взятку от кого-то из гостей, то будет уволена к чертовой матери.

Сидя в своем кабинете, он так развернул кресло, чтобы его взору открылся морской простор. Но он не видел, как блистают на водной поверхности остатки предвечернего света. Он не замечал красок заката. Он видел только Дженну. Мысленно. Видел, как она стоит в дверях спальни с чемоданом в руке, с разочарованием и сожалением на лице.

С чего это она в нем разочаровалась? И не все ли ему равно, что она о нем думает? Он же и собирался сначала затащить ее в постель, а затем выставить вон. Хороший план. И хорошо исполнен. Вполне можно быть довольным. А вместо этого он все время спрашивает себя, какого лешего Дженна валяет дурака из-за рыжей дуры.

Защищает свою территорию?

В самом деле им интересуется?

Потом он опять посмотрел на листок бумаги, который держал в руке. Факс из лаборатории Сан-Педро был предельно ясен.

Его ДНК полностью совпадала с ДНК двойняшек Дженны.

Ник Фалько – отец.

Он был и горд и напуган.

– У меня двое сыновей, – сказал он вслух.

Ему необходимо было услышать, как это звучит. Он удивленно помотал головой. В груди у него стеснилось, и стало трудно дышать.

Он – отец.

У него семья.

Двое крошечных мальчиков, которые даже не подозревали о его существовании. Только на свет появились благодаря ему. Вскочив с кресла, он подошел к широкому окну, отделявшему его от океана.

Упираясь ладонями в прохладное стекло, он бормотал еле слышно:

– Вопрос в том, как теперь быть. Как справиться с ситуацией?

Дженна ушла в уверенности, что его надо держать на расстоянии. Дело с ним она хотела иметь только через адвоката. Он смотрел на море, хмурился и чувствовал, что не может справиться с обидой, смущением и гордостью. В конце концов, он не привык к таким эмоциям!

Он всегда держался на некотором расстоянии от людей. Ему нравилось, что никто не может подойти к нему слишком близко. Ему так удобнее. А теперь все изменилось. Должно измениться.

• Предыдущая
• 18/25
• Следующая