Дочь моего врага - Чайлд Морин - Страница 4

• Предыдущая
• 4/27
• Следующая

— Привет. Входите. Малыш на кухне, и я не хочу оставлять его одного, поэтому мне нужно бежать к нему. Закройте дверь, а то холодно.

Саймон открыл рот, чтобы поздороваться с Тулой Барронс, но она уже ушла. Разумеется, у него был шанс с ней заговорить, но вместо этого он пялился на нее.

Ее большие голубые глаза зачаровывают. Всякий раз, когда он в них смотрит, все его мысли улетучиваются. Ему неприятно это признавать, но факты налицо. Нахмурившись, он напомнил себе, что пришел в этот дом устанавливать свои правила. Объяснить Туле Барронс, как будет развиваться эта странная ситуация. Вместо этого он почему-то стоит на пороге и думает о том, как хорошо женщина может выглядеть в потертых голубых джинсах.

Саймон напомнил себе, что он здесь не из-за Тулы Барронс, а из-за ребенка. Его сына? Он не станет ничего предпринимать, пока не узнает наверняка. Если ребенок действительно его, он не допустит, чтобы его воспитывал кто-то другой.

С того момента, как Тула Барронс сообщила ему, что у него есть сын, он не мог больше думать ни о чем другом. После ее ухода он не смог сконцентрироваться на работе и, промучившись несколько часов, отправился к своему нотариусу. По дороге сюда он думал о Шерри Тэйлор и их коротком романе. Ему больше ничего не удалось о ней вспомнить, но он по-прежнему не исключал вероятности того, что ребенок может быть его. Именно поэтому он здесь.

Саймон переступил через порог, и у него под ногой что-то пискнуло. Обнаружив, что это резиновый олень, он покачал головой, закрыл дверь и осмотрелся в помещении. Если в этой маленькой гостиной окажутся два взрослых человека, они не смогут одновременно дышать. Стены в ней ярко-голубого цвета с ярко-желтой лепниной под потолком. Перед маленьким камином, в котором за чугунной решеткой горит огонь, стоит небольшой диванчик, по полу разбросаны игрушки. В дальнем конце комнаты узкая лестница, ведущая на второй этаж.

В этом домике, похожем на кукольный, Саймон почувствовал себя Гулливером. С кухни донесся голос Тулы. Она говорила нараспев, как обычно разговаривают с маленькими детьми. Он велел себе идти дальше, но его ноги словно приросли к полу. Он не боялся встречи с ребенком, но знал, что, если это его сын, жизнь никогда уже не будет прежней.

Малыш весело рассмеялся, и сердце замерло у Саймона в груди. Глубоко вдохнув, он снова приказал себе двигаться дальше, но не пошевелился. Вместо этого он принялся разглядывать рисунки в рамочках. Все они изображали серого кролика в разных позах. Причина, заставившая женщину украсить свой дом детскими рисунками, оставалась за пределами его понимания, но он уже понял, что Тула Барронс отличается от всех женщин, которых он знал до сих пор.

Ребенок снова рассмеялся. Тогда он, собравшись с духом, пошел на этот звук. Всего три больших шага — и он оказался в кухне с ярко-желтыми стенами, которая была не больше встроенного шкафа в его доме. Он снова почувствовал себя неуместным в этом домике, словно специально построенным для маленьких людей. В кухне чисто, но она захламлена, как и гостиная. На стойке рядом с микроволновкой и маленьким телевизором находились всевозможные банки и контейнеры. В белых шкафчиках со стеклянными дверцами выставлена фарфоровая посуда. На столике стоит корзина с чистым детским бельем, очевидно только что снятым с веревки. Кухня наполнена восхитительными ароматами жареного мяса и специй.

Затем его взгляд упал на Тулу Барронс, достававшую ребенка из высокого стульчика. Выпрямившись, она показала малыша Саймону и ослепительно улыбнулась:

— Вот он. Ваш сын. Натан.

Саймон переключил внимание на мальчика, который уставился на него большими темно-карими глазами, так похожими на его собственные. Нотариус посоветовал ему ничего не предпринимать до тех пор, пока он не получит результаты анализа ДНК. Гарри всегда был слишком осторожен. Возможно, именно поэтому он и стал таким хорошим юристом. Принимая важные решения, Саймон обычно полагался на свою интуицию. Она до сих пор еще ни разу его не подводила. Поэтому он решил сначала посмотреть на ребенка, прежде чем делать анализ ДНК.

Он нисколько не пожалел о том, что поступил именно так. Мальчик оказался так на него похож, что необходимость в анализе ДНК отпала. Впрочем, он все равно на всякий случай его сделает. Он бизнесмен и привык все тщательно перепроверять.

— Натан, это твой папа, — сказала Тула. — Саймон, познакомьтесь с вашим сыном.

Женщина начала двигаться ему навстречу, и Саймон поднял вверх ладонь. Резко остановившись, она наклонила голову набок и вопросительно посмотрела на него:

— Что-то не так?

«Как будто она не понимает!» — подумал Саймон с бешено колотящимся сердцем. Как такое могло произойти? Как он мог не знать о существовании собственного сына? Почему мать ребенка ничего ему не сказала? Черт побери, он имел право знать. Быть рядом с сыном в первые дни его жизни. Шерри украла у него эти бесценные мгновения.

— Дайте мне минутку, хорошо? — Саймон рассматривал мальчика, пытаясь игнорировать недовольное выражение лица Тулы Барронс. Разве имеет значение, что она о нем думает? Самое главное, что у него есть сын. Он испытывал чувство гордости и что-то похожее на панику. Только что его жизнь бесповоротно изменилась.

Он заметил, что нижняя губа мальчика начала дрожать.

— Сейчас он из-за вас заплачет. — Тула начала покачивать ребенка, чтобы его успокоить.

— Но я ничего не делаю.

— Вы выглядите сердитым, а маленькие дети чувствуют настроение окружающих. Скажите, вы постоянно хмуритесь?

— Я не…

— Вы ведь не умрете, если улыбнетесь ему, правда?

Слегка раздосадованный ее правотой, Саймон изобразил на своем лице что-то похожее на улыбку.

Тула закатила глаза и рассмеялась:

— Это лучшее, на что вы способны?

— Могли бы сделать вид, что вам понравилось, — пробурчал он.

— Не понимаю зачем, — мягко возразила она. — Шерри назначила меня опекуном Натана, и мне не нравится, как вы с ним обращаетесь.

— Но я ничего не сделал.

— Вот именно. — Она отрывисто кивнула. — Вы даже не позволили ему к вам приблизиться. Неужели вы никогда раньше не видели маленьких детей?

— Разумеется, видел. Я просто…

— Потрясен? Смущен? Обеспокоен? — перебила его она. — Представьте, каково Натану. Его мать погибла. Он оказался в чужом месте, о нем заботится малознакомая тетя, и в довершение всего появился большой дядя и сердито смотрит на него.

Саймон напрягся:

— Дайте мне всего минуту, черт поб…

— Не ругайтесь в присутствии ребенка.

Резко вдохнув, Саймон смерил ее яростным взглядом, которым обычно пугал нерадивых сотрудников. Он ожидал, что Тула попятится назад, но она никак на это не отреагировала.

— Если вы не можете быть приветливым или хотя бы притворяться, вам лучше уйти, — сказала она ему, затем обратилась к Натану: — Не бойся, маленький, Тула не отдаст тебя этому злому дяде.

— Я не злой!

С него достаточно. Он не позволит никому его критиковать, тем более какой-то пигалице.

Подойдя к ней, он взял у нее малыша и приподнял его, так что их глаза оказались на одном уровне. Мальчик перестал кукситься, и они уставились друг на друга.

Оказалось так приятно держать в руках теплое плотное детское тельце. Задергав ручками и ножками, Натан продемонстрировал отцу беззубую улыбку. Саймон почувствовал биение его сердца под своей ладонью, и у него сдавило грудь. Между ними установилась связь, незримая, но прочная.

В это мгновение Саймон понял, что сделает все, чтобы его сын был рядом с ним. Должно быть, выражение его лица выдало его мысли, потому что хрупкая блондинка дерзко вскинула подбородок и встретилась с ним взглядом. Ее голубые глаза сказали ему, что она так просто не сдастся.

Прекрасно.

Скоро она узнает, что Саймон Брэдли никогда не проигрывает.

— Саймон, вы держите его так, будто он ручная граната, которая вот-вот взорвется, — сказала Тула.

• Предыдущая
• 4/27
• Следующая