Я буду просто наблюдать за тобой - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 8

• Предыдущая
• 8/68
• Следующая

Он обиженно отстранился.

— Эй, да ладно... — сказала Меган. — С чего это ты?

К своему удивлению, она увидела в его глазах слезы:

— Я думал, что ты мой друг. — Он стремительно отвернулся и побежал к двери.

— Я разберусь с ним, — пообещал Мак и бросился догонять сына.

В семь часов вечера в расположенном неподалеку Бриджуотере Дина Андерсон с Джонатаном на коленях допивала очередную чашку кофе и рассказывала мужу о встрече в клинике Маннинга.

— Мы можем стать знаменитыми, — говорила она. — Меган Коллинз, ну ты знаешь, репортер с третьего канала, хочет получить у своего начальства разрешение присутствовать в клинике во время моих родов и снять Джонатана со своим маленьким братцем сразу же после его появления на свет. Если ее босс даст «добро», она впоследствии, время от времени, будет фиксировать на пленке, как они растут.

На лицо Дональда Андерсона легла тень сомнения.

— Дорогая, я не уверен, что нам нужна подобная известность.

— О, да что ты. Это будет так интересно. К тому же я согласна с Меган, что чем больше желающих иметь детей узнают о различных методах искусственного оплодотворения, тем скорее они поймут его преимущества. Этот парнишка, без всяких сомнений, стоит всех расходов и потраченных сил.

— Голова этого парнишки скоро окажется в твоей чашке с кофе. — Андерсон встал, обошел вокруг стола и взял у жены сына. — Пора в постель, Бонзо, — объявил он и добавил: — Если ты хочешь этого, то я не возражаю. И в самом деле, было бы неплохо иметь кое-какие профессиональные видеозаписи детей.

С нежностью во взгляде Дина смотрела, как ее синеглазый и светловолосый муж нес по лестнице как две капли воды похожего на него Джонатана. Она уже приготовила все ранние фотографии своего первенца, чтобы сравнить их с будущим фото Райана. В клинике у нее остается еще один эмбрион. "Года через два мы попытаемся завести еще одного ребенка, и, возможно, он будет похож на меня, — подумала она, глядя в зеркало над сервированным столом, откуда на нее смотрела женщина с матовым оттенком кожи, карими глазами и жгуче-черными волосами. «Это будет не так уж плохо», — пробормотала она про себя.

В гостинице, потягивая вторую чашку кофе в обществе своей матери и Филлипа, Меган слушала его хладнокровные рассуждения об исчезновении ее отца.

— Большой заем, который Эдвин сделал под залог страхового полиса, играет на руку страховой компании. Как вам было уже сказано, они воспринимают это обстоятельство как свидетельство того, что по известным ему причинам, он собирал наличные. Меня уведомили, что наряду с его личной страховкой, они не собираются также выплачивать предпринимательскую страховку, которая полагается вам как компенсация за то, что он являлся старшим компаньоном фирмы.

— Таким образом, — тихо произнесла Кэтрин Коллинз, — из-за того, что я не могу подтвердить смерть мужа, я должна всего лишиться. Филлип, причитаются ли Эдвину еще какие-либо деньги за его прошлую работу?

Его ответ был прост:

— Нет.

— Как идет охота за головами в этом году?

— Не очень хорошо.

— Вы одолжили нам 45 тысяч долларов, пока мы ждали, что тело Эдварда будет найдено.

Неожиданно его взгляд стал жестким:

— Кэтрин, я рад помочь вам и охотно бы увеличил эту сумму. Когда смерть Эда будет подтверждена, вы сможете вернуть мне эти деньги из суммы, на которую застрахована его доля в фирме.

Она положила свою руку на его.

— Я не могу этого себе позволить, Филлип. Старый Пат перевернулся бы в своей могиле, если бы узнал, что я живу в долг. Дело обстоит так, что, если мы не сможем найти какое-нибудь доказательство гибели Эдвина в этом происшествии, мне придется лишиться дела, которое мой отец создавал всю жизнь, и, кроме того, я буду вынуждена продать дом. — Она взглянула на Меган. — Слава Богу, что у меня есть ты, Мегги.

Именно в этот момент Меган решила не ехать назад в Нью-Йорк, как она планировала до этого, а остаться на ночь с матерью.

Вернувшись, домой, ни мать, ни Меган больше, ни словом не вспоминали человека, который был им мужем и отцом. Посмотрев десятичасовые новости, они стали готовиться ко сну. Меган постучала в дверь спальни матери, чтобы пожелать ей спокойной ночи. И тут вдруг поняла, что больше не называет эту комнату родительской. Открыв дверь, она с горечью в сердце отметила, что мать сдвинула свои подушки на середину кровати.

Меган знала: это могло означать, что, если Эдвин Коллинз жив, для него нет больше места в этом доме.

Берни Хеффернан провел воскресный вечер со своей мамашей за телевизором в убогой гостиной своего дома на Джексон-Хайтс. Он с огромным удовольствием предпочел бы делать это в своем центре связи, который он оборудовал в подвале дома, но, как правило, вынужден был находиться наверху до десяти вечера, пока мать не отправлялась спать. После своего падения десять лет назад, она никогда больше и близко не подходила к шаткой лестнице, ведущей в подвал.

Репортаж Меган из клиники Маннинга передавали в шестичасовых новостях. Берни так уставился на экран, что на лбу у него выступили капли пота. Если бы он был сейчас внизу, то смог бы записать Меган на свой видеомагнитофон.

— Бернард, — скрипучий голос мамаши прервал его грезы.

Он изобразил на лице улыбку.

— Что, мама?

Ее зрачки за бифокальными линзами очков без оправы были как у кошки.

— Я спросила тебя, нашелся ли отец этой женщины?

Однажды он упомянул в разговоре с ней об отце Меган и теперь жалел об этом.

— Я сказал ей, что мы молимся за нее, мама, — он похлопал ее по руке.

Ему не понравился ее взгляд.

— Уж не думаешь ли ты об этой женщине, Бернард?

— Нет, мама, конечно же, нет.

После того как мать заснула, Берни спустился в подвал. Он чувствовал усталость и подавленность. Существовал только один способ, чтобы хоть как-то избавиться от этого.

Он тут же начал делать свои звонки. Вначале выбор пал на религиозную радиостанцию в Атланте. Пользуясь устройством для изменения голоса, он выкрикивал оскорбления в адрес проповедника до тех пор, пока там не бросили трубку. Затем он набрал номер ток-шоу в Массачусетсе и сказал ведущему, что прослышал о заговоре с целью его убийства.

В одиннадцать очередь дошла до женщин, чьи имена были обведены у него в телефонной книге. Одной за другой он нашептывал, что вот-вот проникнет к ним в дом. По звучанию их голосов он мог живо представить их себе. Молодая и хорошенькая. Старуха. Так себе. Стройная. Толстуха. В его воображении возникало лицо, которое обрастало деталями с каждым сказанным словом.

Но только не сегодня. Этим вечером все они были на одно лицо.

Этим вечером все они были похожи на Меган Коллинз.

Когда в понедельник в шесть тридцать утра Меган спустилась вниз, она увидела, что мать уже хлопочет на кухне. В воздухе плавал аромат кофе, сок был разлит по стаканам, а в тостере поджаривались гренки. Слова протеста по поводу того, что она не должна вставать так рано, замерли на устах Меган. По глубоким теням вокруг глаз Кэтрин Коллинз было ясно, что ночь у нее прошла почти без сна.

«Так же, как у меня», — подумала Меган, протягивая руку за кофейником.

— Мама, я много думала, — произнесла она, тщательно подбирая слова. — И не смогла придумать ни одной причины, по которой отец мог бы решиться на такое. Предположим, что у него есть другая женщина. Такое вполне возможно, но, если бы это было так, он мог попросить у тебя развод. Это не доставило бы тебе радости, и я бы сердилась на тебя, но, в конце концов, мы обе с тобой реалистки, и отец знал это. Страховые компании уцепились за то, что его тело и автомобиль не найдены, а также за то, что он взял займ под полисы. Но ведь это были его полисы, и, как ты сама говорила, он, возможно, хотел вложить их куда-нибудь и знал, что ты не одобришь это.

— Все возможно, — тихо сказала Кэтрин, — включая и то, что я не знаю, как мне быть.

• Предыдущая
• 8/68
• Следующая