Я буду просто наблюдать за тобой - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 18

• Предыдущая
• 18/68
• Следующая

— Это недоразумение, — умоляла она, неожиданно сообразив, что ее записывают на пленку.

Одна из женщин, закрывая руками лицо, взорвалась от негодования:

— Это возмутительно. Неужели для того чтобы завести ребенка по вашей системе, надо обязательно попасть в одиннадцатичасовой выпуск новостей. — Она пулей вылетела из помещения.

Другая сказала:

— Миссис Уолтерс, я тоже ухожу. Отмените мое посещение.

— Понятно. — Мардж выдавила из себя сочувственную улыбку. — На какое время вы хотели бы перенести свой прием?

— Мне надо уточнить, когда у меня будет свободное время. Я позвоню.

Мардж смотрела ей вслед. «Нет, ты уже никогда не позвонишь», — вертелось у нее в голове. Встревоженная, она заметила, как к репортеру подходит миссис Каплан — клиентка, посещающая клинику уже во второй раз.

— Что случилось? — потребовала она ответа.

— Случилось то, что лабораторией клиники последние шесть лет, очевидно, заведовал неспециалист. В действительности она оказалась всего-навсего косметологом.

— О Боже. Моя сестра два года назад сделала искусственное оплодотворение в этой клинике. Возможно ли такое, что она не получит свой собственный эмбрион? — Миссис Каплан молитвенно воздела свои руки к небу.

«Бог нам помощник, — думала Мардж. — Это конец клинике». Утреннее сообщение в новостях о смерти доктора Элен Петровик потрясло и опечалило ее. Приехав на работу час спустя, она услышала, что у Петровик было что-то неладное с дипломом об образовании. Но только резкое заявление репортера и реакция на него миссис Каплан заставили ее осознать всю серьезность возможных последствий.

Элен Петровик отвечала за сохранность эмбрионов, находящихся в замороженном состоянии в ее лаборатории. За сотни пробирок, каждая из которых была не больше половины указательного пальца и содержала в себе потенциально возможную живую душу. Стоит только неправильно пометить одну из них, и женщине будет имплантирован не ее эмбрион. В этом случае она будет родительницей, но не биологической матерью ребенка.

Мардж видела, как Каплан выбежала из приемной в сопровождении репортера. Она выглянула в окно. Подъезжали еще фургоны с телевизионщиками. Все больше репортеров появлялось вокруг каждой из выходивших женщин.

Из очередной машины появился репортер третьего канала Пи-си-ди. Меган Коллинз. Так ее звали. Это она собиралась сделать тот специальный выпуск, который так неожиданно отменил доктор Маннинг.

Меган не знала, стоит ли ей находиться здесь. Особенно теперь, когда в ходе расследования по поводу подлинности диплома об образовании Элен Петровик неизбежно всплывет имя ее отца. После того как она вышла из кабинета Филлипа Картера, ей позвонили из отдела новостей исказали, что Стив, ее оператор, будет ждать возле клиники Маннинга. «Уайкер дал добро», — заверили ее.

Она пыталась дозвониться до Уайкера, но его еще не было на рабочем месте. Интуиция подсказывала, что ей необходимо предупредить его о возможных обвинениях в ее адрес в предвзятости в этом деле. Однако в сложившихся обстоятельствах ей не оставалось ничего другого, как принять задание к исполнению. К тому же она считала, что адвокаты клиники все равно не допустят никаких интервью с доктором Маннингом.

Она не стала вместе с другими репортерами осаждать вопросами покидающих клинику пациенток. Вместо этого ока нашла Стива и позвала его с собой в здание. Спокойно открыв дверь, она, как и рассчитывала, увидела Мардж Уолтерс, сидевшую за стойкой и занятую разговором по телефону.

— Нам надо отменить все посещения на сегодня, — настаивала она. — Скажите им там, чтобы они сделали хоть какое-нибудь заявление, иначе единственное, что увидят зрители, это то, как женщины бегут отсюда, как от чумы. — Когда за Стивом хлопнула дверь, Уолтерс вскинула глаза и поспешно бросила в трубку: — Я больше не могу говорить. — И положила ее на рычаг.

Меган молча устроилась в кресле напротив Уолтерс. Ситуация требовала тактичного и осторожного обхождения. Ей было хорошо известно, что нельзя забрасывать вопросами человека, когда тот перевозбужден.

— Довольно беспокойное утро для вас, миссис Уолтерс, — успокаивающим голосом сказала она.

Регистраторша смахнула пот со лба.

— Это уж точно. — В ее словах звучала настороженность, но Меган почувствовала в ней ту же борьбу, что и вчера. Она понимала, что ей надо быть осторожной, но в то же время ей не терпелось рассказать кому-нибудь о том, что творилось у них в клинике. Это желание было выше ее сил.

— Я беседовала с доктором Петровик на встрече в воскресенье, — сказала Меган. — Она показалась мне такой милой женщиной.

— Да, это так, — согласилась Уолтерс. — Трудно поверить, что она не была профессионалом в том деле, которым занималась. Но ведь свое медицинское образование она, наверное, получила еще в Румынии, где после этого произошло столько всяких катаклизмов. Ручаюсь, в конце концов, выяснится, что у нее все-таки были все необходимые бумаги об образовании. Я только не понимаю, почему в нью-йоркской больнице говорят, что она не проходила у них подготовку. Бьюсь об заклад, что это тоже ошибка. Но когда это выяснится, уже будет поздно. Дурная слава погубит нашу клинику.

— Это возможно, — согласно кивнула Меган. — Не кажется ливам, что ее уход как-то связан со вчерашним решением Маннинга отменить съемки телеочерка о клинике?

Уолтерс взглянула на камеру в руках у Стива. Меган поспешно добавила:

— Если бы вы смогли рассказать мне что-нибудь такое, что смягчило бы все эти неблагоприятные новости, я бы не замедлила включить это в репортаж.

Мардж Уолтерс решилась. Меган Коллинз внушала доверие.

— Тогда я вам скажу, что Элен Петровик была самой приятной и трудолюбивой сотрудницей из всех, кого я встречала. Никто не испытывал такого счастья, как она, когда эмбрион приживался в чреве своей матери. Она относилась с любовью к каждому без исключения эмбриону в своей лаборатории и всегда настаивала на регулярных проверках аварийных генераторов, чтобы в случае отключения городского электропитания температура оставалась без изменения.

На глаза Уолтерс навернулись слезы.

— Я помню, доктор Маннинг рассказывал нам на совещании в прошлом году, как он летел в клинику, чтобы убедиться, что аварийный генератор работает, во время той ужасной снежной бури в декабре, когда отключили электричество. Догадываетесь, кто приехал сразу вслед за ним? Элен Петровик. А ведь она ужасно боялась водить машину в снег и в гололед и, тем не менее, приехала сюда во время той бури. Настолько она была предана своему делу.

— Как раз это я и чувствовала, когда брала у нее интервью, — заметила Меган. — Она показалась очень заботливой. Я сужу об этом по тому, как она обращалась с детьми во время фотографирования на лужайке в воскресенье.

— Я пропустила этот праздник, так как была на свадьбе в тот день. Теперь вы можете убрать свою камеру?

— Конечно. — Меган кивнула Стиву. Уолтерс тряхнула головой.

— Мне очень хотелось быть здесь, но моя кузина Доди сподобилась, наконец, выйти замуж за своего дружка, не прожив и восьми лет с ним. Надо было слышать мою тетю. Вы бы подумали, что замуж выходит девятнадцатилетняя выпускница женской гимназии. Клянусь Богом, что вечером накануне свадьбы она рассказывала Доди, как появляются дети. — Уолтерс скорчила гримасу, когда она поняла, что в этих стенах ее слова прозвучали нелепо. — Как появляется большинство из них, я имела в виду.

— Есть ли какая-нибудь возможность увидеть доктора Маннинга? — Меган знала, что если такая возможность существовала, то воспользоваться ею можно было только благодаря этой женщине.

Уолтерс покачала головой.

— Только между нами, у него сейчас помощник федерального прокурора и какие-то следователи.

В этом не было ничего удивительного. Они наверняка интересуются причинами неожиданного увольнения Петровик и задают вопросы, касающиеся ее личной жизни.

— Были ли у нее здесь особенно близкие друзья или подруги?

• Предыдущая
• 18/68
• Следующая