Ты мне принадлежишь - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 27

• Предыдущая
• 27/73
• Следующая

Под последним номером она записала имя Дональда Ричардса. Что это — совпадение, что его любимым круизным лайнером был «Габриэль» и что он написал книгу о пропавших женщинах? Может, в этом человеке, столь располагающем к себе, кроется нечто ускользающее от поверхностного взгляда?

Сьюзен поднялась из-за стола. Недда наверняка уже пришла и заваривает кофе. Сьюзен заперла входную дверь, сунула ключ в карман и прошла по коридору.

В этот день дверь, ведущая в контору Недды, опять оказалась незапертой. Сьюзен пересекла приемную и направилась в кухоньку, куда ее безошибочно вел аппетитный запах напитка, булькающего в кофеварке. Там она и нашла Недду, можно сказать, застала «на месте преступления»: известная своей слабостью к сладкому, Недда как раз нарезала ломтями кофейный кекс с миндалем, только что разогретый в духовке.

Заслышав шаги Сьюзен, она обернулась, и ее лицо озарилось радостной улыбкой.

— Я знала, что рано иди поздно ты ко мне зайдешь: заметила свет под твоей дверью. У тебя инстинкт прямо как у почтового голубя — сразу прилетаешь, стоит мне только заглянуть в кондитерскую по дороге на работу.

Сьюзен достала чашку из шкафа и подошла к кофеварке.

— И почему ты не запираешь двери, когда остаешься здесь одна?

— А чего мне бояться? Я же знала, что ты уже здесь! Как дела на домашнем фронте?

— Слава богу, все тихо. Похоже, мама оправилась от юбилейного приступа хандры. Чарльз специально позвонил, чтобы спросить, как мне понравилась его вечеринка. Сам он считает, что это был «полный улет». Ме-5КДУ прочим, у меня на этом сборище действительно случилось интересное знакомство. Алекс Райт, друг Бинки. Весьма презентабельный, можно даже сказать, рафинированный. Управляет фондом своего семейства. Пригласил меня на ужин. Очень милый человек. Недда подняла брови.

— "Боженька мой милостивый!" — как сказала бы по такому случаю моя мать. Я под впечатлением. Фонд Райтов ежегодно тратит на благотворительность сказочные суммы. Я несколько раз встречалась с Алексом. Он несколько замкнут и явно не любит быть в центре внимания, но из того, что я о нем слышала, можно заключить, что он человек практический, а не надутый болван, которому придает важности одно только членство в правлении фонда. Говорят, он лично контролирует каждую крупную заявку на грант. Накапливать состояние начал еще его дед. Отец превратил миллионы в миллиарды, и ходят слухи, что при этом оба они до самой смерти сохранили деньги, полученные в подарок на первое причастие. Алекса называют прагматиком, но я слышала, что он не такой, как его отец и дед. С ним было весело?

— Он очень, очень симпатичный, — ответила Сьюзен, сама подивившись энтузиазму в собственном голосе, и бросила взгляд на часы. — Ладно, мне пора. Надо сделать пару звонков. — Она завернула щедрый ломоть миндального кекса в бумажную салфетку и взяла свою чашку. — Спасибо, это поможет мне выжить.

— Не за что. Заходи вечерком, выпьем по стаканчику.

— Спасибо, но только не сегодня. Меня пригласили на ужин. О нем расскажу тебе завтра.

Когда Сьюзен вернулась к себе в кабинет, Дженет уже была на месте и говорила по телефону.

— О нет, минутку, она только что вошла! — воскликнула Дженет и прикрыла трубку ладонью. — Алекс Райт. Говорит, что это личное. Ужасно огорчился, когда я сказала, что вас здесь нет. Бьюсь об заклад, он симпатяга.

«Придержи язык», — мысленно одернула ее Сьюзен.

— Передайте ему, что я сейчас сниму трубку. — Она с излишним усилием захлопнула за собой дверь, опустила чашку и кекс на стол и взяла трубку. — Привет, Алекс.

В его голосе прозвучала легкая насмешка.

— Ваша секретарша права, я действительно ужасно огорчился, но, должен признаться, до сих пор меня еще ни разу никто не называл «симпатягой». Я польщен.

— У Дженет просто невозможная привычка прикрывать трубку рукой, а потом повышать голос и делиться со мной своими впечатлениями.

— И все же я польщен. — Его тон переменился. — Я пытался застать вас дома полчаса назад, решив, что в то время уже прилично звонить, раз ваш рабочий день начинается около девяти.

— Я сегодня пришла к половине восьмого. Люблю начинать с утра пораньше. Кто рано встает... и так далее.

— В этом мы похожи. Я тоже предпочитаю вставать рано. Сказывается отцовское воспитание. Он считал, что каждый, кто встает позже шести утра, упускает шанс подкопить еще немного денег.

Сьюзен вспомнила рассказ Нёдды об отце Алекса Райта.

— А вы разделяете его чувства?

— Боже упаси! Честно говоря, в те дни, когда у меня не назначены встречи, я нарочно валяюсь в постели. Взбиваю подушки, читаю газеты, просто потому, что знаю, как он был бы взбешен.

— Будьте осторожны, вы говорите с психологом! — рассмеялась Сьюзен.

— О боже, я забыл. Если честно, мне искренне жаль отца. Он так много в этой жизни упустил! Жаль, что он так и не научился нюхать цветы. Во многих отношениях он был человеком выдающимся... Ну, как бы то ни было, я не для того позвонил, чтобы обсуждать своего покойного родителя или рассказывать вам о своем режиме. Я просто хотел сказать, что прекрасно провел с вами время в понедельник вечером и от души надеюсь, что вы свободны в эту субботу. Наш фонд выделил деньги для Нью-йоркской публичной библиотеки — целевой вклад в развитие отдела редких изданий. По этому поводу состоится официальный прием с торжественным ужином в Ротонде Макгроу, в главном здании библиотеки на Пятой авеню. Это не крупное мероприятие: всего человек на сорок. Вообще-то я собирался от него увильнуть под благовидным предлогом, но понял, что не смогу отказаться, а если вы пойдете со мной, я проведу этот вечер с удовольствием.

Сьюзен была польщена, расслышав в голосе Алекса Райта умоляющие нотки.

— Это очень любезно с вашей стороны. Да, я свободна и пойду с удовольствием, — искренне ответила она.

— Вот и отлично. Я заеду за вами в половине седьмого, если вас это устраивает.

— Прекрасно.

Его голос изменился, стал вдруг нерешительным.

— Да, кстати, Сьюзен... я говорил с вашей сестрой.

— С Ди? — с нескрываемым изумлением переспросила Сьюзен.

— Да. Вы же помните, я познакомился с ней на приеме у Бинки уже после вашего ухода. Вчера вечером она позвонила мне домой и оставила сообщение, я ей потом перезвонил. Она будет в Нью-Йорке в эти выходные. Я сказал ей, что собираюсь пригласить вас на обед, предложил ей присоединиться к нам. У нее было подавленное настроение.

— Это очень великодушно с вашей стороны, — заметила Сьюзен.

Минуту спустя она положила трубку и принялась отхлебывать остывший кофе, мрачно уставившись на кусок миндального кекса, больше не вызывавший у нее ни малейшего аппетита. Ей вспомнилось, как семь лет назад Ди позвонила Джеку и сказала, что страшно расстроена своими неудавшимися рекламными фото. Она попросила его взглянуть на них и что-нибудь посоветовать.

«И это стало началом конца для нас с Джеком, — с горечью подумала Сьюзен. — Неужели история повторяется?»

Тиффани не выспалась в эту ночь. Она была слишком взволнована возможностью послать весточку своему бывшему поклоннику через программу «Спросите доктора Сьюзен». В восемь часов утра в среду она села в постели и взбила подушки за спиной.

— Доктор Сьюзен, — продекламировала она вслух, репетируя свой будущий телефонный разговор. — Я очень скучаю по Мэтту. Вот почему я вчера назвала его кольцо дешевкой. Но потом я подумала и поняла, что все-таки не могу отдать вам кольцо. Извините, мне очень жаль. Дело в том, что оно мне очень нравится. Как взгляну на него, сразу вспоминаю Мэтта.

Она от души надеялась, что доктор Сьюзен не разозлится за то, что она передумала.

Тиффани подняла левую руку, с грустью посмотрела на колечко с бирюзой, надетое на безымянный палец, и вздохнула. Если хорошенько подумать, никакой радости это кольцо не принесло. Мэтт сразу забеспокоился, что она придает слишком большое значение надписи «Ты мне принадлежишь». Это привело к ссоре, из-за которой они расстались всего пару дней спустя.

• Предыдущая
• 27/73
• Следующая