Папина дочка - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 19

• Предыдущая
• 19/53
• Следующая

Я включила ноутбук и бросилась проверять файлы с информацией на Роба Вестерфилда. Буквально днем я черкнула заметку с описанием мужчины, который остановил меня на стоянке у железнодорожной станции. Файл оказался на месте, только в нем появилось еще одно предложение. Я описала этого парня, как человека среднего роста, худого, с небольшими глазами и узким ртом. Теперь в конце было приписано: «Очень опасен, соблюдать осторожность».

У меня задрожали колени. Мало того что кто-то сюда залез, пока я находилась у миссис Хилмер, так он еще и не скрывал своего присутствия! Это пугало еще больше. Я точно помнила, что, уходя, закрыла дверь. Правда, замок простой и дешевый, так что взломать его для профессионала не составило бы труда. Может, что-то пропало?

Я кинулась в спальню и увидела, что дверца шкафа приоткрыта. Тем не менее одежда и туфли лежали точно так же, как я их и оставила. Кожаный футляр с драгоценностями я прятала в верхнем ящике комода. Там у меня хранилось то немногое, чем я обзавелась, — сережки, золотая цепочка, простая длинная нитка жемчуга, и, что намного важнее, — кольца матери, обручальное и с помолвки, и бриллиантовые серьги, которые ей подарил отец на пятнадцатую годовщину их свадьбы, за год до смерти Андреа.

Все драгоценности оказались на месте. Стало ясно, что кем бы ни был загадочный посетитель, это не простой вор. Он приходил за информацией. Тут я поняла, насколько же мне повезло, что я взяла с собой копию протокола и старые газеты. Не сомневаюсь, все это уничтожили бы. И если протокол еще можно восстановить, пусть даже потратив уйму времени, потеря статей была бы невосполнима, ведь в них — не только отчет о ходе суда, но и интервью, и множество другой полезной информации. И все это могло кануть в Лету, если бы газеты пропали.

Я решила не беспокоить сейчас миссис Хилмер. Мне не хотелось, чтобы она, узнав, что ко мне кто-то вломился, не спала всю ночь.

Утром нужно обязательно взять газеты с протоколом и сделать ксерокопии, подумала я. Работа утомительная, но она того стоит. Я просто не могла себе позволить так рисковать.

Я еще раз проверила дверь. Засов задвинут, но на всякий случай я подперла его тяжелым стулом, затем закрыла все окна, кроме одного в спальне, — мне нужен свежий воздух. Я люблю спать в прохладной комнате и не собиралась лишать себя такого удовольствия из-за неизвестного визитера. К тому же гостевые апартаменты все равно располагаются на втором этаже, и попасть в окно можно только по приставной лестнице. Уверена, если кто-то и захочет причинить мне вред, он найдет более простой способ, чем тащить к окну лестницу, опасаясь, что я его услышу. Тем не менее когда я легла спать, то и дело просыпалась, напряженно вслушиваясь в ночь. Но за окном только завывал ветер, срывавший последние листья с деревьев за гаражом.

Уже на рассвете, проснувшись в четвертый или пятый раз, я поняла, о чем я сразу не подумала: кто бы ни рылся в моей записной книжке, он теперь знал, что этим утром я еду в Арбинджер, а в понедельник — в академию Кэррингтон.

Я планировала выехать в Арбинджер в семь. Зная, что миссис Хилмер — ранняя пташка, я позвонила ей в десять минут седьмого и поинтересовалась, нельзя ли мне заглянуть к ней на пару минут. За чашкой превосходного кофе я рассказала ей о взломщике и о том, что собираюсь отксерокопировать газеты и протокол.

— Нет, зачем тебе тратить на это время? — перебила меня миссис Хилмер. — Мне все равно нечего делать. К тому же я добровольно помогаю в библиотеке и могу в любое время воспользоваться нашим копировальным аппаратом. Никто и не узнает, чем я занимаюсь. Конечно, кроме Руди Шелла. Но он работает там все эти годы, и ему можно доверять. Он никому ни слова не скажет. — Затем, после секундного колебания, она добавила. — Элли, давай ты переедешь ко мне. Я не хочу, чтобы ты жила там одна. Кто бы ни приходил к тебе прошлой ночью, он может вернуться. К тому же, думаю, нам стоит обратиться в полицию.

— Нет, я останусь в гостевом домике, — отрезала я. — Если что, мне проще съехать. — Миссис Хилмер отрицательно затрясла головой, и я тут же добавила. — Но я этого не сделаю. Мне слишком уютно рядом с вами. О полиции я тоже подумала, и решила, что это плохая идея. Никаких следов проникновения и взлома нет. Мои драгоценности на месте. Если я заявлю копам, что кто-то влез ко мне, чтобы сдвинуть ручку и добавить пару слов к файлу, какой они сделают вывод? — Я не стала ждать ответа. — Вестерфилды уже и так пытаются убедить всех, что я была слишком впечатлительным и неуравновешенным ребенком и что мои показания — сомнительны. Представляете, что они раздуют из подобной истории? Меня выставят одной из тех особ, которые посылают сами себе письма с угрозами, чтобы привлечь к себе внимание. — Я допила последний глоток кофе. — Но кое в чем, если хотите, вы можете мне помочь. Позвоните Джоан Лэшли и спросите у нее, не могли бы мы с ней завтра встретиться.

К моему облегчению, миссис Хилмер сказала: — Езжай осторожно, — и чмокнула меня в щеку.

В районе Бостона я попала в пробку, так что, когда я миновала тщательно охраняемые ворота частной старшей средней школы Арбинджер, было уже почти одиннадцать. Вживую это учебное заведение выглядело даже более впечатляюще, чем на фотографиях с сайта. Симпатичные здания из розового кирпича казались легкими и умиротворенными на фоне ноябрьского неба. Вдоль длинной подъездной аллеи, через всю территорию школы тянулись два ряда старых деревьев, которые, наверное, весной и летом смыкались над дорогой густым и пышным зеленым сводом. Мне сразу стало ясно, почему у большинства детей, заканчивающих такие школы, вместе с дипломом появляется чувство избранности и ощущение собственной уникальности и превосходства над окружающими.

Паркуя машину на стоянке для посетителей, я перебирала те школы, в которых училась я. Первый год в старших классах средней школы в Луисвилле. Второй год в Лос-Анджелесе. Нет, там я задержалась до середины третьего года. Что дальше? Да, точно. Портленд, штат Орегон. И, наконец, снова Лос-Анджелес, где я проучилась еще год в школе и четыре в колледже. Хоть какая-то стабильность. Мама продолжала ездить из города в город по своим гостиницам до моего последнего года в колледже. Затем ее печень перестала справляться с алкоголем, и она прожила до самой смерти в моей маленькой квартирке.

«Я всегда хотела, чтобы у вас, девочек, были хорошие манеры, Элли. Чтобы вы, встретившись с образованным человеком из знатной семьи, могли держаться на высоте».

Спасибо, мама, подумала я, когда меня наконец-то впустили в главное здание и направили в офис Крейга Паршелла. По стенам вдоль коридора висели портреты людей с хмурыми лицами. Насколько я успела рассмотреть, большинство из них когда-то являлись президентами школы.

Крейг Паршелл выглядел гораздо менее впечатляюще, чем можно было предположить по его интеллигентному голосу. В свои почти шестьдесят он все еще носил школьное кольцо[10]. Его редеющие волосы были безупречно уложены, но это не могло скрыть намечавшуюся лысину. Вдобавок, несмотря на все его старания, я заметила, что он определенно нервничает.

Его кабинет оказался большим и не лишенным вкуса. Обшитые деревом стены, уютные кожаные кресла, строгие классические шторы, персидский ковер, потертый ровно настолько, чтобы никто не усомнился в его старинности, и стол из красного дерева, за который мистер Паршелл спрятался сразу, как только поздоровался со мной.

— Как я уже сказал вам по телефону, мисс Кавано... — начал он.

— Мистер Паршелл, зачем нам с вами напрасно терять время? — быстро перебила его я. — Я прекрасно понимаю, вы — человек несвободный, и я это уважаю. Ответьте всего на пару моих вопросов, и я исчезну.

— Я могу дать вам только дату поступления Робсона Вестерфилда и...

— Я и так знаю, когда он здесь учился. Это упоминалось на суде, где ему предъявили обвинение в убийстве моей сестры.

Паршелл поморщился.

• Предыдущая
• 19/53
• Следующая