На улице, где ты живёшь (На нашей улице) - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 48

• Предыдущая
• 48/56
• Следующая

— Я подожду заказывать, вдруг вы передумаете. Миссис Фриз может заглянуть.

— Миссис Фриз уезжает в Нью-Йорк. Навсегда.

Пэт вернулась за свой стол с чувством большого облегчения.

У себя в кабинете Уилл Стаффорд набрал номер агентства, рекомендовавшего ему два года назад Пэт Глинн.

— И ради бога, пришлите мне зрелую и сдержанную, которая умеет держать язык за зубами и не собирается подцепить себе мужа.

— К нам как раз обратилась одна кандидатка. Она уходит со своей прежней работы. Ее зовут Джоан Ходжес. Она работала у доктора Мэдден — психолога, которую убили на прошлой неделе. Она прекрасный работник, очень толковая и энергичная. Я думаю, вы останетесь довольны, мистер Стаффорд.

— Пусть пришлет свои данные в обычном конверте с пометкой «Лично».

— Разумеется.

Когда Уилл положил трубку, Пэт сообщила ему, что звонил следователь Дагган. Он сказал, что хочет видеть мистера Стаффорда как можно скорее.

В четверг днем, не желая снова встретиться с Бернис Джойс, Реба Эшби выехала из отеля «Волна» и поселилась в гостинице «Прибрежная» в Белмаре. Она ожидала, что в пятницу ее статья о Джойс с кричащим заголовком вызовет сенсацию, но была потрясена до глубины души, услышав по радио о ее смерти.

Но затем включился природный инстинкт самосохранения. Бернис должна была пойти в полицию, убеждала себя Реба. «Она сама виновата. Бог весть скольким, кроме меня, она еще рассказала о том, что видела, как кто-то взял шарф. Секрет никогда не открывают кому-то одному. В любом случае, если люди не умеют держать язык за зубами, они не могут ожидать, что и другие на это способны».

А может, Бернис смогла спросить даже у самого убийцы, брал ли он шарф в руки. Она была настолько наивна, что вполне могла задать такой вопрос.

И все же Реба позвонила своему издателю, Альваро Мартинес-Фонту, чтобы согласовать с ним свои дальнейшие действия, если полиция обратится к ней. Потом она рассказала ему, что в четверг вечером ужинала в «Бродяге», но Боба Фриза там не было.

— Я выложила пятьдесят долларов метрдотелю, Альваро, — сказала она. — За эту сумму он соизволил открыть рот. По его словам, Фриз странно вел себя в последнее время. Он думает, что у Фриза что-то вроде нервного срыва. Вчера в ресторан заходила его жена Натали Фриз, но она там не задержалась. Они с Бобом поругались, и метрдотель слышал, как она сказала, что боится его.

— Домашнее насилие. Все сходится.

— Да, но есть и еще кое-что. Официант, который обслуживал соседний столик, говорит, что слышал, как они говорили о разводе, и он готов порассказать нам кое-что. Только этот парень хочет очень большие деньги.

— Заплати и воспользуйся этим материалом, — распорядился, Альваро.

— Хочу встретиться сегодня с Натали Фриз.

— Разговори ее. Роберт Фриз когда-то был заметным человеком на Уолл-стрит. Даже если он не имеет отношения к убийствам, в заголовке его имя будет смотреться неплохо.

— Ну в ресторанном бизнесе он не такая уж звезда. Еда здесь неважная. Отделка вычурная, но никакого уюта. Полное отсутствие стиля.

— Трудись, трудись, Реба, на пользу общую.

— Постараюсь. Нашли что-нибудь о Стаффорде?

— Пока нет. Но если там есть какая-то грязь, мы до нее докопаемся.

— Хватит этому ублюдку отсиживаться в своей норе, — сказал Томми Дагган Питу Уолшу, когда они покидали место преступления. — Надо его оттуда выкурить и заставить его вылезти на свет — и нам следует с этим поторопиться.

Тело Бернис Джойс увезли. Судмедэксперты закончили работу, Томми было сказано следующее: «Никаких шансов найти следы. Мы проверим отпечатки пальцев, но всем известно, что убийца работает в перчатках. Он — профессионал».

— Что да, то да, — мрачно сказал Томми Питу, залезая в машину. Лицо Бернис Джойс стояло у него перед глазами. Он словно видел ее такой, какой она была неделю назад, когда он допрашивал ее в доме Уилла Стаффорда.

Она отвечала без запинки, когда он спросил ее, заметила ли она шарф. Бернис твердо помнила, что он был на Рейчел Уилкокс. Но помнила ли она, как кто-то взял его? Вряд ли, решил Томми. Скорее всего, она вспомнила об этом потом.

Она сказала тогда, что возвращается в Палм-Бич в понедельник. Но даже если бы он знал, что она здесь задержится, ему бы в голову не пришло снова беседовать с ней.

Он злился и не мог простить себе собственной беспечности. Убийца, конечно же, прочитал эту статью в газете и испугался, настолько испугался, что рискнул пойти на убийство среди бела дня. Если он и дальше будет действовать по плану, завтра будет еще одна жертва. Только на этот раз это будет молодая женщина.

— Куда едем? — спросил Пит.

— Ты звонил Стаффорду?

— Да. Он ждет нас в любое время. Он на месте.

— Начнем с него. Но сначала позвони на работу.

Вот тогда-то они и узнали об исчезновении Натали Фриз.

— Стаффорда оставим на потом, — буркнул Томми. — Ребята говорят сейчас с Фризом. Я хотел бы поприсутствовать.

Что, если маньяк уже выбрал следующую жертву: Натали Фриз?

Ник Тодд позвонил Эмили, услышав о смерти Бернис Джойс.

— Вы знали эту женщину, Эмили? — спросил он.

— Нет.

— Как вы думаете, могли ее убить из-за этого материала в газете?

— Понятия не имею. Я не видела газету, но все это ужасно!

— Это был смертный приговор для этой несчастной женщины. Такого рода факты меня и побуждают стараться попасть в генеральную прокуратуру.

— И как обстоят дела?

— Кое-какие связи я пытался нащупать. В прошлом году я выиграл одно важное дело, и это может либо помочь мне, либо повредить.

Голос его чуть заметно изменился.

— Я звонил вчера, но вас, очевидно, не было дома.

— Да, я уходила. Вы не оставили сообщения.

— Не оставил. А как идет ваше расследование?

— Может, это и самообман, но мне кажется, я вижу систему во всех этих убийствах, и она меня ужасает. Помните, я говорила вам, что Дуглас Картер, молодой человек, с которым Маделайн была помолвлена, застрелился?

— Да, помню.

— Ник, когда его нашли, револьвер валялся рядом. Его потрясло исчезновение Маделайн, но он был молод, хорош собой, с состоянием и перспективами работы на Уолл-стрит. Все пишут о нем в дневниках и других материалах исключительно тепло, никто ни словом не обмолвился о возможности его самоубийства. Есть и еще одно обстоятельство. Его мать была очень больна, а Дуглас Картер очень любил свою мать. Он не мог не понимать, что его смерть убьет ее. Подумайте только, что бы чувствовала ваша мать, случись подобное с вами?

— Она бы меня никогда не простила, — тоном легкой усмешки отвечал Ник. — А что бы чувствовала ваша мать в подобном случае?

— Ей бы это не понравилось, разумеется.

— В таком случае, пока ваш преследователь и этот маньяк, которого вы стараетесь вычислить, не оказались за решеткой, пожалуйста, держите двери на запоре и не отключайте сигнализацию, особенно когда вы одна в доме. Увидимся в воскресенье, если не созвонимся раньше.

И почему Ник говорит то же самое, что и ее здравый смысл? Эмили положила трубку. Было половина двенадцатого. Последние два с половиной часа она изучала полицейские отчеты и документы Лоуренсов.

Она позвонила в Чикаго родителям, к бабушке в Олбэни, дав им подробный и жизнерадостный отчет о жизни в собственном доме. Эмили не кривила душой. Но родным она сказала далеко не все.

Джулия Гордон Лоуренс годами вела дневники. Она писала не каждый день, но довольно часто. Эмили хотела бы прочитать каждую строчку этих записей, и она непременно прочитает, если Лоуренсы позволят подержать дневник подольше. Но сейчас нужно было найти в них информацию, относящуюся к исчезновениям девушек и смерти Дугласа. Эмили вдруг осознала, что больше не считает его смерть самоубийством. Теперь она рассматривала Дугласа как жертву того же таинственного лица, который убил трех молодых женщин.

• Предыдущая
• 48/56
• Следующая