Мы еще встретимся с тобой - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 50

• Предыдущая
• 50/70
• Следующая

Адвокат сидел за рабочим столом, заваленным бумагами. Его лицо было мрачным.

– Я только что говорил с Молли, – сказал он. – Она никак не может прийти в себя от потрясения. Эдна Барри сегодня утром отказалась у нее работать. И знаете, по какой причине? Как вам это понравится: экономка боится Молли, ей страшно находиться рядом с женщиной, убившей двоих.

– Как она посмела такое сказать! – Фрэн гневно смотрела на Мэтьюза, отказываясь поверить услышанному. – Филип, поверьте мне, эта женщина что-то скрывает.

– Фрэн, я уже просмотрел показания Эдны Барри, которые она дала полиции после того, как нашла тело Тэрн Лэша. Они полностью соответствуют тому, что она говорила вам с Молли вчера.

– Вы говорите о той части, где она утверждает, что Молли взяла запасной ключ и не вернула его в тайник в саду? Молли отрицает это. Филип, после того, как миссис Барри нашла тело, полиция всех опрашивала. Разве они не спрашивали саму Молли о ключе?

– Когда Молли проснулась, вся залитая кровью мужа, и узнала, что произошло, она практически впала в кататонию и находилась в этом состоянии довольно долго. Я не видел записей о том, что ее спрашивали о запасном ключе. Не забывайте, что не нашли никаких следов взлома, и отпечатки пальцев Молли были на орудии убийства.

– А это означает, что истории Эдны Барри все равно поверят, сколько бы Молли ни утверждала, что экономка лжет. – Фрэн в раздражении мерила офис шагами. – Господи, Филип, Молли не дают передышки.

– Фрэн, утром звонил могущественный Келвин Уайтхолл. Он хочет пригласить опытных адвокатов, Гаскелла и Хьюза, чтобы они помогли мне защищать Молли. Он уже проверил, они сейчас свободны. Им сообщили детали дела, и, если верить Уайтхоллу, они оба считают, что единственный выход из ситуации – заявить суду, что Молли невиновна по причине безумия.

– Филип, вы не должны этого допустить.

– Я не хочу этого, но есть другая проблема. Прокурор готов горы свернуть, только бы совет отменил досрочное освобождение Молли и она вернулась в тюрьму.

– Джо Хатник из «Гринвич тайм» рассказал мне об этом. Значит, все укладывается в схему: экономка заявляет, что боится Молли, друзья Молли пытаются объявить ее недееспособной. И чем же кончится такая линия защиты? Молли проведет остаток дней где-нибудь в сумасшедшем доме.

– Ни один суд присяжных не будет снисходителен к Молли после второго убийства, так что ее изолируют от общества в любом случае. Мы не сможем больше получить «согласованного признания вины», и я совсем не уверен, что признание ее недееспособной поможет.

Фрэн заметила, каким несчастным стало лицо Филипа.

– Вы принимаете это дело слишком близко к сердцу, да? – спросила она.

Адвокат кивнул:

– Это давно стало моим личным делом. Но я клянусь, что, если пойму, что мои чувства к Молли мешают мне защищать ее, я немедленно передам дело лучшему адвокату по криминальным делам, которого только смогу найти.

Фрэн сочувственно посмотрела на Мэтьюза, вспомнив свое первое впечатление, когда она увидела его возле тюрьмы рядом с Молли. Адвокат уже тогда всеми силами старался защитить ее.

– Я вам верю, – тихо ответила она.

– Фрэн, должно произойти чудо, чтобы Молли снова не отправили в тюрьму.

– Завтра я встречаюсь с сестрой Анна-Марии, – сказала Фрэн. – А сегодня, как только вернусь на работу, то попрошу отдел информации выяснить все, что только можно, о ХМО «Ремингтон» и обо всех, кто с ним связан. Чем больше я узнаю, тем сильнее мне кажется, что убийство Гэри Лэша связано не с его амурными похождениями, а с проблемами в клинике Лэша и ХМО «Ремингтон».

Фрэн взяла сумку и по дороге к двери остановилась у окна.

– У вас потрясающий вид на статую Свободы, – заметила она. – Это подбадривает ваших клиентов?

Филип Мэтьюз улыбнулся.

– Забавно, – сказал он, – но именно об этом меня спросила Молли шесть лет назад, когда впервые вошла в этот кабинет.

– Что ж, ради Молли будем надеяться на то, что Свобода окажется еще и Удачей. Мне кое-что удалось раскопать, и если я права, то Молли получит передышку, на которую мы так надеемся. Пожелайте мне удачи, Филип. До встречи.

Серьезные изменения в состоянии Таши начались около пяти часов дня. Барбара Колберт видела все своими глазами.

Последние два дня сиделки не делали Таше макияж, который придавал ее пепельному лицу розоватый оттенок, но теперь на щеках проступили красные пятна.

Напряжение рук и ног, которое снимали ежедневным массажем, исчезло. Медсестра на цыпочках отошла от кровати к телефону в гостиной. Барбаре было ясно, что она вызывает врача.

Она пыталась убедить себя, что для Таши так лучше, и просила господа дать ей силы и позволить Таше дожить до приезда братьев. Они хотели быть с ней рядом.

Миссис Колберт встала с кресла и осторожно присела на край кровати, стараясь не уронить стойку с капельницей и баллон с кислородом.

– Таша, Таша, – прошептала она. – Утешает только одно... Скоро ты будешь рядом с папой, который любил тебя так же сильно, как и я.

Медсестра встала на пороге. Барбара посмотрела на нее.

– Я хочу остаться наедине с дочерью.

Глаза медсестры были полны слез.

– Понимаю. Мне так жаль.

Барбара кивнула и отвернулась. На мгновение ей почудилось, что Таша шевелится, что она чувствует пожатие ее пальцев.

Дыхание Таши участилось. Барбаре казалось, что ее сердце рвется на части, пока она ждала последнего вздоха дочери.

– Таша, Таша...

Она едва сознавала чье-то присутствие у двери. Врач. Уходите, подумала Барбара, но не осмелилась повернуть голову, боясь пропустить последний миг жизни дочери.

Неожиданно Таша открыла глаза. Ее губы изогнулись в привычной улыбке.

– Доктор Лэш, так глупо получилось, – прошептала она. – Я наступила на шнурок и упала.

Барбара смотрела на нее во все глаза.

– Таша!

Девушка повернула голову.

– Привет, мамуля...

Ее глаза закрылись, потом снова медленно открылись.

– Мамочка, помоги мне... Пожалуйста. – Ее последний вздох был похож на стон.

– Таша! – крикнула Барбара. – Таша! – Она резко повернулась. Питер Блэк, не двигаясь, стоял у двери. – Доктор, вы слышали? Она говорила со мной! Не дайте ей умереть! Сделайте что-нибудь!

– Дорогая моя, – успокаивающе произнес доктор Блэк, давая дорогу медсестре. – Позвольте нашей дорогой девочке уйти. Все кончено.

– Она говорила со мной! – крикнула Барбара Колберт. – Вы слышали это!

Она отчаянно обнимала дочь.

– Таша, не уходи! Ты же выздоравливаешь!

Сильные руки обняли Барбару, мягко заставляя ее отпустить тело Таши.

– Мама, мы здесь.

Барбара взглянула на сыновей.

– Она разговаривала со мной, – зарыдала она. – Господь свидетель, перед тем как умереть, Таша разговаривала со мной!

Лу Нокс смотрел дома телевизор, когда получил долгожданный приказ выезжать. Кел заранее предупредил Нокса, что надо будет отвезти пакет в Уэст-Реддинг, но не знал точно, в котором часу.

Лу нашел Кела и Питера Блэка в библиотеке. Он сразу понял, что партнеры только что серьезно поругались. Губы Кела сжались в тонкую жесткую полоску, на щеках горели красные пятна. Доктор Блэк держал стакан с виски, судя по всему, неразбавленным. Его глаза казались стеклянными, и Нокс понял, что это не первый стакан за вечер.

Телевизор был включен, но экран светился ярко-синим цветом. Понятно, они только что просматривали видеокассету. Когда Кел увидел Лу, он рявкнул, обращаясь к Блэку:

– Отдай ему пакет, дурак!

– Кел, послушай меня... – запротестовал Блэк. Его голос звучал монотонно, устало.

– Отдай, говорю, и все!

Блэк взял с низкого столика небольшую коробку, небрежно завернутую в плотную бумагу, и, не говоря ни слова, протянул ее Ноксу.

– Я должен отвезти это в Уэст-Реддинг, сэр? – спросил Лу.

– Черт бы тебя побрал, Лу, ты все отлично знаешь. Поторопись.

• Предыдущая
• 50/70
• Следующая