Мы еще встретимся с тобой - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 47

• Предыдущая
• 47/70
• Следующая

Питер Блэк неохотно вернулся в кресло.

– Десять минут, мисс Симмонс, и ни секундой больше.

– Благодарю вас. Я поняла со слов Молли, что вы навещали ее в субботу вечером вместе с супругами Уайтхолл и попросили приостановить мое расследование из-за предстоящего слияния вашего ХМО с четырьмя другими такими же организациями. Это верно?

– Да. Я думал также и о благополучии Молли. Я уже объяснял.

– Доктор Блэк, вы знали доктора Джека Морроу?

– Разумеется. Он был врачом нашей клиники.

– Вы были друзьями?

– Мы хорошо друг к другу относились, я бы так это назвал. Мы уважали друг друга. Но никогда не проводили вместе свободное время.

– Ссорились ли вы незадолго до его смерти?

– Нет, не ссорились. Насколько мне известно, он поспорил с моим коллегой доктором Лэшем. Если я не путаю, конфликт произошел из-за того, что ХМО отказалась оплачивать процедуру, назначенную доктором Морроу одному из пациентов.

– Знали ли вы о том, что он называл вас и доктора Лэша «убийцами с дипломом врача»?

– Нет, не знал, но это меня не удивляет. Джек был человеком вспыльчивым и легко выходил из себя.

Он напуган, решила Фрэн, наблюдая за Питером Блэком. Он напуган и лжет.

– Доктор, вы знали о том, что у Гэри Лэша роман с Анна-Марией Скалли?

– Не имел ни малейшего понятия. Я был шокирован, когда Гэри признался в этом.

– Это произошло всего за несколько часов до его смерти, – напомнила Фрэн. – Я не ошибаюсь?

– Да, все обстояло именно так. Всю неделю я замечал, что Гэри чем-то расстроен, поэтому в воскресенье мы с Келом Уайтхоллом поехали навестить его. Тогда мы обо всем и узнали. – Питер Блэк бросил взгляд на часы и подвинулся ближе к краю кресла.

Он готовится выставить ее, поняла Фрэн. Но она должна задать еще пару вопросов.

– Скажите, доктор, Гэри Лэш был вашим близким другом?

– Очень близким. Мы познакомились во время учебы в институте.

– Вы часто встречались после окончания института?

– Я бы так не сказал. Получив диплом, я работал в Чикаго. А Гэри приехал в Гринвич сразу после интернатуры, чтобы заняться практикой вместе с отцом. – Блэк встал. – Мисс Симмонс, я настаиваю на том, что мне пора вернуться к работе. – Он повернулся и подошел к письменному столу.

Фрэн последовала за ним.

– Последний вопрос, доктор Блэк. Вы просили Гэри Лэша дать вам возможность работать в Гринвиче?

– Гэри сам послал за мной после смерти отца.

– Поймите меня правильно. При всем уважении к вам я не могу не заметить, что он предложил вам стать его партнером в клинике, которую основал его отец. В этом районе было немало хороших терапевтов, которые с удовольствием выкупили бы часть практики, но Гэри выбрал вас, хотя вы работали рядовым врачом в самой обычной больнице Чикаго. Чем вы так отличаетесь от других?

Питер Блэк мгновенно повернулся к Фрэн.

– Вон отсюда, мисс Симмонс! – рявкнул он. – Вы имели наглость явиться сюда и оскорблять меня своими инсинуациями, когда половина жителей этого города стала жертвами воровства вашего отца!

Фрэн поморщилась.

– Тише, – сказала она. – И все-таки, доктор Блэк, я не перестану искать ответы на мои вопросы. Вы ведь не собираетесь на них отвечать, правда?

В четверг утром в Буффало, штат Нью-Йорк, после скромной поминальной службы останки Анна-Марии Скалли были похоронены на семейном участке кладбища. О предстоящей панихиде никому не сообщали. Бдения у гроба не было. Только ее сестра Люсиль Скалли Бонавентура в сопровождении мужа и двух взрослых детей присутствовали в церкви и на похоронах.

Закрытая скромная церемония – таково было решение Люси, которое она выполняла с мрачной решимостью. Она была на шестнадцать лет старше Анна-Марии и всегда относилась к младшей сестре как к первому ребенку. Приятная, но совершенно незаметная Люси наслаждалась общением с хорошенькой девочкой, которая обещала стать не только красавицей, но и умницей.

Когда Анна-Мария выросла, Люси с матерью часто обсуждали ее мальчиков и выбор карьеры. Они сразу одобрили ее решение стать медсестрой. Это была хорошая работа, и Анна-Мария вполне могла выйти замуж за врача. Разве можно не захотегь жениться на такой девушке, как Анна-Мария? Это было их общее мнение.

Когда Анна-Мария поступила на работу в клинику Лэша в Гринвиче, мать и сестра расстроились, что ей придется так далеко уехать. Но после того как она дважды приезжала на выходные в Буффало вместе с доктором Джеком Морроу, они решили, что скоро их мечты исполнятся.

Когда Люси сидела на первой скамье в церкви, она вспоминала то счастливое время. Она не забыла, как Джек Морроу шутил с их матерью, говорил, что даже Анна-Мария не может готовить так вкусно, как она. Люси не могла забыть тот вечер, когда Джек спросил у миссис Скалли: "Скажите, что мне сделать, чтобы ваша дочка полюбила меня? "

Она была в него влюблена, думала Люси, пока этот ненавистный Гэри Лэш не решил за ней приударить. Горячие слезы обжигали щеки. Анна-Мария не должна была умереть, гневно повторяла про себя Люси. Она могла счастливо прожить эти семь лет в браке с доктором Морроу, быть и матерью, и медсестрой одновременно. Джек ни за что не захотел бы, чтобы она бросила работу. Анна-Мария была прирожденной медсестрой, как он был прирожденным врачом.

Люси повернула голову и посмотрела на гроб Анна-Марии под белым покрывалом – знаком того, что ее крестили. «Ты столько страдала из-за этого ублюдка Гэри Лэша. Он вскружил тебе голову, и тогда ты сказала мне, что не готова выйти замуж за Джека. Но это не было правдой. Ты была готова, но просто сбилась с пути. Анна-Мария, ты была совсем еще девочкой. Лэш знал, что делал».

– Пусть душа ее и души других усопших...

Люси почти не слушала священника, пока он читал положенные молитвы. Ее горе и гнев были слишком велики. "Анна-Мария, посмотри, что этот человек сделал с тобой. Он разрушил твою жизнь. Ты даже оставила работу медсестры в больнице, а раньше не мечтала ни о чем другом. Ты никогда не говорила об этом, но я-то знаю, что ты так и не смогла простить себе того, что происходило в этой клинике. Как теперь узнать, что там творилось? И еще доктор Джек... Что же случилось с ним? Бедная мама была от него без ума, она так уважала его. Никогда не называла просто Джеком. Только “доктор Джек”. Ты призналась мне, что никогда не верила в то, что его убил наркоман. Анна-Мария, чего ты так боялась все эти годы? Даже когда Молли Лэш сидела в тюрьме, ты продолжала бояться.

Сестричка моя... Сестричка... "

Люси услышала собственные громкие рыдания в тишине часовни. Муж похлопал ее по руке, но она оттолкнула его. В эту минуту она чувствовала себя связанной с единственным человеком во вселенной, и этим человеком была Анна-Мария. Люси утешала лишь одна мысль – возможно, в другом мире Анна-Мария и Джек Морроу будут счастливы.

После похорон дочь и сын Люси отправились на работу, а муж поехал в супермаркет, где он работал менеджером.

Вернувшись домой, Люси стала перебирать вещи в комоде, который принадлежал Анна-Марии в детстве. Комод стоял в спальне, где всегда ночевала ее сестра, когда приезжала в Буффало.

В верхних трех ящиках лежали белье, колготки и свитера, которые Анна-Мария оставила специально, чтобы носить здесь.

Нижний ящик заполняли фотографии, в рамках и без, семейные альбомы, конверты с моментальными снимками, письма и открытки.

Люси, заливаясь слезами, просматривала эти фотографии, когда ей позвонила Фрэн Симмонс.

– Я знаю, кто вы такая, – резко прервала ее Люси. – Вы та самая репортерша, которая хочет снова вытащить это грязное дельце на свет. Оставьте меня в покое и позвольте моей сестре покоиться с миром.

На что Фрэн ответила:

– Я сожалею о вашей потере, но я должна предупредить вас. Анна-Мария не сможет покоиться с миром, если дело Молли Лэш дойдет до суда. У адвоката Молли не будет другого выхода, кроме как расписать вашу сестру самыми черными красками.

• Предыдущая
• 47/70
• Следующая