Плохая вода (СИ) - Лосева Александра Анатольевна - Страница 21

Зулин и Стив, у которых от изумления челюсти болтались в районе солнечного сплетения, дружно перевели взгляд на Иефу и дружно со стуком захлопнули рты. Она в упор смотрела на эльфа, и глаза у нее были абсолютно сухие и белые от ярости. Стив нащупал рукоять топора, Зулин пошарил вокруг рукой в поисках арбалета. Эльф невозмутимо обрабатывал порезы.

– Я тебя ненавижу, – очень тихо сказала Иефа.

– Это твое право, – ответил Ааронн.

– Вы все одинаковые, – сказала Иефа.

– Так и есть, – согласился Ааронн.

– Ты будешь драться со мной, когда закончится поход, – сказала Иефа. – И я тебя убью.

– Посмотрим, – кивнул Ааронн.

– Други мои! – опомнился маг. – Да что ж это такое!

– Не переживай, Зулин, – хором ответили бард и проводник. – Все в полном порядке.

Стив выдохнул и отпустил рукоять топора. Следующие пять минут прошли в гробовом молчании. Зулин вызвал Зверя и занялся телепатическим общением, Стив провел тщательный осмотр оставшегося имущества. Оба они избегали смотреть на полуэльфку, каждую минуту ожидая взрыва. Но Иефа молчала. Она угрюмо смотрела в землю, пока Ааронн обрабатывал ее порезы, потом все так же молча распотрошила свой обгоревший рюкзак, выудила из него старенький шелковый платок, который носила еще в Бристоле (Стив ностальгически вздохнул), и покрыла им голову, связав концы на затылке, как делали крестьянки из окрестностей Бристоля. Потом она зашвырнула треснувшее походное зеркальце подальше в кусты, села на землю рядом со своими пожитками и застыла, обняв руками колени. Стив вздохнул и подошел к эльфу.

– Слышь, Ааронн, – шепотом спросил он, украдкой поглядывая на барда, – а правда, что ли, шрамы останутся?

– С чего ты взял? – искренне удивился проводник. – Нет, конечно. Во-первых, я хорошо обработал порезы, а во-вторых, там нет никаких серьезных повреждений. Через неделю будет, как новенькая.

– А чего ты тогда с ней… так? – насупился Стив. – Довел девку до кондрашки. Слыханное ли дело, уже пятнадцать минут сидит молча!

– Зато ныть перестала. Хорошая порция здоровой злости для Иефы – лучшее лекарство. Ты заметил, что лучше всего она колдует, дерется и думает, если ее как следует разозлить?

– Она же тебя теперь ненавидеть будет!

– На здоровье, – усмехнулся эльф. – Честно говоря, меня это мало волнует. И потом, пусть уж лучше она ненавидит меня, чем себя.

– О как… – озадаченно пробормотал Стив и отошел.

Ну, конечно, полукровка, да еще и бродяга, да еще и бард, да еще и со скверным характером – это само по себе гнусно. Ну да ладно, пока у полукровки славная мордашка, мы, наша светлость, потерпим ее истерики, переждем ее капризы, закроем глаза на ее происхождение… Мы, черт возьми, за ручку ее будем брать, поглядим на нее пару раз ласково – авось, дурочка растечется в лужицу, ушки свои остренькие развесит. Все как-то веселее. Лапки-то у нее мягкие, волосики светлые, щечки розовые… Приятно…А теперь – чего? Теперь ни щечек, ни волосиков, лапки в мозолях, как у кузнеца… Только и осталось, что скверный характер. Нет, это нашей светлости неинтересно. Так что катись-ка ты, Иефочка, навозным шариком с высокой горки. А чтобы у тебя, дурочка, иллюзий лишних не осталось, мы, наша светлость, тебя по мордам, по мордам… Побольнее.

Хорошо, хорошо. Я запомню, ваша светлость. И лысую уродину со шрамами запомню, и позу для обморока…Я отвечать не буду, нет, и возражать не буду, и доказывать. Я думала, у меня наконец-то друг появился. Хотя бы друг. Расслабилась, дура, думала, выслушают, пожалеют, по головушке обгоревшей погладят… Мало меня учили. Мало. Надо было больше. Ничего, ничего. Я способная.

Ты думал, я совсем идиотка, ничего не понимаю? Истеричка примитивная, да? Ты для кого спектакли устраивал, эльфийский принц, психолог хренов? Ты думал, меня вздрючить надо, чтобы я разозлилась и пришла в себя? Ты ошибся, дорогуша. Ты очень ошибся, болван заносчивый. Мне ведь так мало нужно было… Так мало.

А вот унизил ты меня зря.

Ох, зря.

Зулин посмотрел на неподвижную Иефу, поерзал, потрепал Зверя за ухом… Нужно было что-то решать. Демон Баатора, опять нужно было что-то решать! Планар похрустел пальцами, вздохнул и поднялся на ноги.

– Други мои!

– Начинается… – пробурчал Стив.

– Стив, воздержись от иронии. Нужно решать, что делать дальше. Можно, конечно, бросить все это и отправиться по своим делам, но мне кажется, мы уже слишком глубоко закопались, чтобы вот так просто развернуться и уйти. Я считаю, нужно разведать, что происходит в остальных двух башнях, а дальше уже действовать по обстоятельствам. Что скажете?

– Гениально, – усмехнулся эльф.

– Возражения есть? – Зулин повернулся к Иефе.

– Нет, – коротко ответила полуэльфка, и планар чуть не свалился в обморок.

– Ты уверена?

– Да.

– Так что, двинули?

Иефа кивнула и поднялась на ноги. Маг растерянно посмотрел на Стива и Ааронна, пожал плечами и немного потоптался на месте, словно никак не мог выбрать направление.

– Может, все-таки обсудим ситуацию? – жалобно спросил Зулин, так и не тронувшись с места.

– А чего ее обсуждать-то, – удивился Стив. – И так все понятно. Мертвяки хотят откопать чмо из-под озера, и они его откопают, если мы не вмешаемся. Чмо не выберется, если все три стража будут дело делать, а не фигней маяться. Стражи будут дело делать, ежели у них будут на месте камни. Значит, нужно проверить, на месте ли камни в тех двух башнях, если не на месте, повставлять их куда положено, откопать где-то два камня для этой горластой эльфской дуры, упокоить мертвяков и пристукнуть их хозяина. Делов-то!

– Действительно, все предельно ясно, – сник Зулин, а потом с робкой надеждой посмотрел на Иефу. – Так что, возражений ни у кого нет? А, Иефа?

– Нет, – ответила Иефа и поправила лямки рюкзака.

Средняя башня оказалась намного целее, чем можно было ожидать. Привычная уже надпись на трех языках прерывалась только в одном месте, где кирпичи из стены выворотил здоровенный дуб. Ааронн осторожно перебрался через узловатые корни, отвел в сторону плети вездесущего плюща и заглянул внутрь башни.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Зулин, когда эльф вынырнул из пролома в стене.

– Ничего хорошего, – спокойно ответил Ааронн. – Мы в нее не войдем.

– Почему? – насупился Стив.

– Потому что кто-то уже вошел в эту башню до нас, – объяснил эльф. – И дело не в твоих знаменитых ловушках, Стив, прости, конечно. Кто-то его уже разбудил.

– Кого?

– Стража. Он там внутри, как раз над люком, и я не думаю, что он так просто возьмет и пропустит нас к своему саркофагу.

– Погоди, погоди, – помотал головой Стив. – То есть, ты хочешь сказать, что внутри башни телемпается человечий призрак, и поэтому мы развернемся и учешем отсюда, куда глаза глядят?

– Можно и так, хотя я предпочел бы другой вариант.

– Друг мой, Ааронн, а с чего ты взял, что он агрессивен? – Зулин потер лоб и нахмурился. – Ну, с той эльфкой вопросов не возникало – огневики по доброте душевной никто не швыряет. Но ведь этот призрак ничего такого не делает… Кстати, он тебя заметил?

– Конечно, заметил.

– Ну вот, а ты цел и невредим. Может, получится вступить с ним в контакт? Ну, например, если с ним поговорит представитель его расы… – Зулин посмотрел на полуэльфку. Иефа отвернулась. – Мне кажется, человека он послушает скорее, чем эльфа, дварфа или планара. А, Иефа?

– Зулин, среди нас нет представителей человеческой расы, – полуэльфка мрачно глянула на мага и усмехнулась. – Не надо на меня смотреть – я не гожусь для дипломатических переговоров с человеческим призраком, потому что я не человек.

– Но ведь…

– И никаких "но ведь". Эльфы видят во мне человеческого выродка, а люди – эльфское отродье, и так было всегда, и вчера, и сто лет назад, и триста, и пятьсот. Так что забудь.