Крылья, ноги... главное - хвост! (СИ) - Лосева Александра Анатольевна - Страница 70

- Зверь! – с некоторым запозданием дошло до Стива.

Кватал крикнул, выронил меч, заметался, пытаясь оторвать от себя неведомое жуткое создание. Шустрый несколько мгновений наблюдал за его тщетными попытками – во взгляде саиба явственно читалось сожаление – а потом повернулся к дварфу и приглашающе махнул мечом – продолжим, мол. Стив нетерпеливо дернул плечом.

Появление фамильяра могло означать две вещи – во-первых, планар не позволит своему коту сражаться в одиночку, а, во-вторых, где-то рядом (живая или не очень – это уж как повезет), скорее всего, находится Иефа. Первым делом дварф поискал взглядом Зулина – заметил ли тот, что полку прибыло? – увидел его в одном из проходов, и вот тут-то ему стало по-настоящему нехорошо. Маг больше не прятался. И на своего фамильяра он не смотрел. Он стоял, готовый отправить в полет недюжинную грозовую сеть, и не отрывал глаз от чего-то (кого-то?) на другом конце пещеры. У планара было сосредоточенное лицо фанатика. Стив проследил направление его пристального взгляда и похолодел. Время остановилось.

У одного из боковых ходов, покачиваясь и обводя пещеру мутным взглядом, стояла Иефа. Вернее, то, что когда-то было Иефой. В пигалице не осталось ничего человеческого. И ничего эльфийского. Словно какая-то неведомая сила изломала, искорежила ее изнутри и снаружи, уничтожив все, что связывало барда с внешним миром, превратив ее в залитое кровью, безумное нечто, готовое уничтожить каждого, кто встанет на пути. И этому существу – Стив понял это четко и ясно, как будто кто-то убрал темную повязку с глаз – предназначалась грозовая сеть, потрескивавшая в отведенной назад руке планара.

Время тронулось с места и понеслось, набирая обороты. Шустрый гортанно крикнул, привлекая к себе внимание, и бросился в бой, но Стиву было не до него. Поражаясь собственной прыти, дварф нырнул под султанатский меч, рогом высек искры из вражеской кольчуги и вышиб из Шустрого дух, со всего размаху впечатав его в скальный выступ. Саиб закатил глаза и осел на каменный пол. Стив обернулся. Существо колченого двигалось к центру пещеры, то пропадая из виду за спинами сражающихся, то снова появляясь. Там, где оно проходило, оставались трупы. Из дальнего конца пещеры, выжидая подходящий момент, за существом следил планар.

- Зулин, не надо! – в отчаянии проревел Стив, но маг даже головы не повернул. То ли не слышал, толи не хотел слышать. Он был сосредоточен, собирался бить наверняка. – Зулин, не надо!

Стив прорубался к центру и понимал – не успеет. Он молился Мораддину о том, чтобы гоблины и саибы накинулись на пигалицу всем скопом, закрыли ее своими телами от внимательного взгляда планара, дали ему, Стивану Утгарту, малюсенький шанс добраться вовремя, а там уж он как-нибудь справится, прикроет, защитит… Мораддин не услышал. Иефа отшвырнула в сторону окровавленное тело и остановилась. Она была видна, как на ладони. Зулин отправил грозовую сеть в полет.

- Иефааааааааааааа! – надсадно закричал Стив и рванулся вперед так, что затрещали жилы, прекрасно понимая, что все равно опоздает. Уже опоздал.

Она обернулась на крик, распахнула глаза – серые. Синие? Потом перевела взгляд на Зулина. Грозовая сеть окутала ее. Стив споткнулся и повалился на колени. Пещера, дымный чад факелов, мелькание разгоряченных схваткой тел, лязг оружия – все это отдалилось, расплылось мутным пятном, осталась только она, пигалица, с горестным недоумением глядящая в равнодушное лицо мага. Стив ждал крика, запаха горящей плоти, короткой и страшной предсмертной агонии. Но Иефа просто впитала в себя грозовую сеть, как губка впитывает воду. Постояла несколько секунд, неловко раскинув руки и покачиваясь, а потом вдруг вспыхнула ярким желтым пламенем – вся, от головы до пят, и вот тогда запрокинула голову и закричала. Бойцы, оказавшиеся рядом, испуганно шарахнулись в стороны от жара, прикрывая лица. Языки пламени выстреливали из живого костра, в который превратилась полуэльфка, хватали гоблинов за одежду, плясали, набирая силу, на красных плащах саибов. По каменному полу покатились воющие тела, сбивая пламя. Бой прекратился сам собой. Иефа кричала.

Стив, так и не поднявшись с колен, потрясенно смотрел, как вспыхивают волосы-веточки, взметаются вверх оранжевым огненным вихрем и вдруг превращаются в иссиня-черные кудри, грозовым облаком мечутся в языках пламени; как стираются и возникают вновь черты лица, но это уже чужое лицо. В огненном столбе, раскинув израненные, покалеченные руки, кричит босая черноволосая девушка в грязной изодранной рубахе до колен. Огонь жадно пожирает ветхую ткань, лижет белое тело, вспыхивает рубаха, горят волосы, и снова все меняется. Невидимая рука рисует другое лицо, волосы пшеничным плащом падают на плечи и тут же скручиваются от жара, в прорези изломанного мукой рта сверкают клыки, курчавятся клейкие листочки на голове, но огонь слизывает их оранжевым языком, и снова мечется черное грозовое облако кудрей…

Стив не заметил, когда отчаянный крик горящего существа сложился в речитатив на незнакомом языке. Беспрестанно меняясь, оно вскинуло руки вверх, и гудящий столб пламени взметнулся к потолку пещеры, расшибся о каменный свод, растекся по нему огненными каплями, и обрушился вниз смертельным дождем. Сгустки пламени живыми каплями падали на головы сражающимся, оплетали их жадными оранжевыми щупальцами. Пещера заполнилась отчаянным ревом и воем гибнущих гоблинов.

Стив вышел из ступора, встрепенулся, метнулся в сторону, прикрылся от огненных капель ополоумевшим от ужаса саибом, пробежал несколько шагов, таща его за собой, потом оттолкнул, прыгнул к стене и укрылся в боковом проходе. Через секунду в коридор дымящимся клубком выкатился Вилка, скуля и нещадно воняя жженым пером. Стив осторожно выглянул из-за выступа. По пещере беспорядочно метались объятые огнем фигуры, сталкиваясь и сбивая друг друга с ног, катались по каменному полу, пытаясь сбить пламя, вскакивали, бежали и в конце концов снова падали, чтобы больше не встать. Самые сообразительные жались к стенам и пытались за выступами спрятаться от огня, но капли горящими слизняками сползали по стенам, находили их и убивали. Дварф обшаривал пещеру взглядом, надеясь и одновременно страшась найти сопартийцев, и не находил.

Его взгляд все чаще возвращался к существу в центре пещеры, и настырная мысль о том, что его нужно остановить, и что, наверное, прав был маг, потому что остановить – означало убить, обжигала нутро хуже огня. Стив убеждал себя, что это уже не Иефа, что пигалицы больше нет, и не верил, отказывался верить сам себе, и молился, чтобы его избавили от этого выбора.

А потом кто-то милосердный решил все за него. Существо захлебнулось криком, замолчало и пошатнулось. Из его левого плеча торчала стрела – оперение горело. Кто-то метил в сердце, но промахнулся – рука дрогнула?

Существо ухватило древко правой рукой, потянуло стрелу из тела и снова закричало, постепенно переходя на ультразвук. У Стива потемнело в глазах и пошла кровь носом. Дварф шарахнулся из прохода, споткнулся, упал на четвереньки, схватил в охапку брыкающегося совомедведя и пополз прочь от пещеры, слепо натыкаясь на стены. Он успел проползти шагов двадцать и нырнуть в воняющее нужником боковое ответвление, перед этим забросив туда Вилку, когда за его спиной раздался чудовищный взрыв. Стены зашатались, Стива швырнуло на пол, с потолка посыпались осколки камня, а потом пещера выплюнула длинный язык пламени. Огонь облизал стены коридора, поджег дварфу подошвы ботинок и пропал. В наступившей тишине удары собственного сердца показались Стиву оглушительными.

* * *

- Доволен? – горько усмехнувшись, спросил эльф.

- Я не этого хотел, - голос Зулина дрогнул. Они стояли у одного из входов в пещеру, в котором успели укрыться, когда пошел огненный дождь. Зулин, Ааронн, Этна и Зверь. Усталые, обгоревшие, покрытые кровью и копотью, но все-таки живые. В пещере стояла удушливая вонь от сгоревших тел, клубился дым, хлопья сажи оседали на камни.