Избранное 2009-2012 - Рубинштейн Анна - Страница 33

--------------------------------

...не будет бед, не будет немоты,

не будет помешательства ночного,

останутся безлики и чисты

старания несказанного слова,

не будут биться, славя и трубя,

дерзая и терзаясь, наши вены,

не задохнусь, подумав про тебя,

не будет больше раненых и пленных,

не будет слёз, упрёков и вины,

и поцелуев, краденых и нежных,

не будут шрамы грубые видны

под клоунской затрёпанной одеждой,

не будет стонов в душной темноте,

не будет штор, метнувшихся друг к другу,

и голову не запрокинет тень

под стук минут отмеренного круга,

не будет лжи, не будет и любви –

намоленной, нелепой, нежеланной...

...а ты живи, прошу тебя – живи,

хранимый мной, ненужным талисманом.

«Ничто не может считаться более явным признаком умопомешательства, чем повторение одних и тех же действий в надежде получить разные результаты».

                            Альберт Эйнштейн

___________________________

...в который раз – одни и те же грабли, прожитое не учит ничему...

мозги (ужель от климакса?..) ослабли, как воля бедной маленькой Муму...

заблудший сын ошибок трудных – опыт в подкорку закопался и затих,

и даже – раньше бдительная – жопа не помогает, мать её ети...

...да сколько ж можно? вон – башка седеет! пора уж поумнеть, помилуй Бог...

а я опять влюбляюсь, пламенея, забыв сто раз повторенный урок.

и снова "мммилый...", снова охи-ахи, "навек ты мой, навеки я твоя" –

безумие вселенского размаха, бессмысленность земного бытия...

...насколько проще мне б жилось, когда бы

"не вздохи и прогулки при луне"...

глупее нет создания, чем баба,

влюблённая, как кошка по весне.

________________________________

мужик влюбленный – тоже не подарок... подобен горемыке-глухарю... неважно – юный или перестарок, кликушествует: "в небо воспарю!"... ему б молчать мертвее, чем Герасим, ему б бежать злокозненных любвей, а он клюет, как жертвенный карасик, на свет очей и волшебство бровей...

потом опомнится, но – поздно на кукане... не избежать ему сковороды...

да кто ж тебя тянул-то на аркане? сам прискакал – тыг-дым, тыг-дым, тыг-дым...

Геворк

Когда на дачах пьют вечерний чай,

Туман вздувает паруса комарьи,

И ночь, гитарой брякнув невзначай,

Молочной мглой стоит в иван-да-марье.

         Борис Пастернак – "ЛЮБКА"

-----------------------------

...в тяжёлых чашках стынет горький чай, подёрнутый молчаньем, словно плёнкой...

сожму виски, смогу не закричать, качая боль, как спящего ребёнка...

уйдёшь? иди... пусть время утечёт под дудку Крысолова в тихий Хамельн –

украденное, глупое, ничьё, обманутое тёплыми руками...

куда уйдёшь? куда глаза глядят – в июньский зной, в нечёткий шаг прибоя,

в назойливость ослепшего дождя, в неровное дыхание ночное...

к кому уйдёшь? к той – серой и родной, неискренней, ненужной, нелюбимой?..

я не держу... мне проще быть одной – попутчики мешают пилигримам.

...я закурю, хлебну остывший чай и захочу, но не смогу заплакать.

и будет на столе гореть свеча из давних снов Бориса Пастернака.

Под впечатлением от Анна Рубинштейн "чайное" – Нелли Липкина

Ещё над чашкой чая ты молчишь,

но в мыслях – отошёл на километры,

а мы вдвоём – я с пламенем свечи...

Колеблемся... от горя – иль под ветром?

Я протяну ладони к огоньку,

и свет его причудливо изменит

крест линий жизни и любви –

в строку

печальнейшего из стихотворений...

Остывший чай горчит – docking the mad dog

 ........

...в тяжёлых чашках стынет горький чай, подёрнутый молчаньем, словно плёнкой...

сожму виски, смогу не закричать, качая боль, как спящего ребёнка...

уйдёшь? иди...

           Анна Рубинштейн

 ........

– Какая дурь...

– Какая благодать!

Намаялась душа и отлетела. Нет, ненадолго...

Телу надо спать – и сжалилась душа над этим телом.

И взгляд погас,

и будто пелена

н а б р о ш е н а,

н е п р о ш е н а,

нежданна.

Остывший чай горчит. Она бледна.

Ты знала всё заране, донна Анна.

– Уйдёшь? Иди...

Как звонка тишина,

распластанная по пустой постели

с нечётким контуром.

Постели белизна.

По комнатам, что разом опустели,

не слышно ни шагов, ни звука шпор.

Не видно даже тени командора.

Остывший чай.

Луна в проёме штор.

И чуть горчит воспоминаний ворох.

15.10.2011

Не бойся за меня... – Светлана Львова Запон

         на обжигающее "чайное" Анны Рубинштейн

Не бойся за меня, я не умру. Я за тобою выключила время. Я заменила углерод на кремний – и не ищу твоих горячих рук. Прости, прости, ты не сумел решить – а я устала боль свою баюкать. Я выбираю пустоту и скуку – покой для надорвавшейся души. Застыли стрелки. Знаю, не придёшь. В безвременье моё нет больше входа. Здесь я храню стерильную свободу и аккуратно спрятанную ложь.

Слова, слова – осколки битых фраз. А ты смолчал, ты предпочёл поверить.

Я буду жить – без слёз и без истерик... и доживу, пожалуй, до утра. А утром... утром будет тишина и хруст шагов по крошеву из счастья.

И, всё-таки, не стоит возвращаться.

Боль спит пока. И видит счастье в снах.

Неоконченное чаепитие – Бастракова Арина

        На "чайное" Анны Рубинштейн

...в тяжёлых чашках стынет горький чай, подёрнутый молчаньем, словно плёнкой...

сожму виски, смогу не закричать, качая боль, как спящего ребёнка...

       (А. Рубинштейн)

Твой чай нетронут, мой – едва отпит.

Мой горек, твой – до неприличья сладок.

               И тишины сгустившейся осадок

               ещё твоё молчание хранит.

И словно одиночество своё,

делю лимон на кислые кусочки.

               Наверно, мы с тобой дошли до точки,

               в которой всё горчащее – моё.

Ты так спешил, досадуя на ночь...