Волчица и пряности (ЛП) - Хасэкура Исуна - Страница 22

— И ты не сожалеешь о своем выборе?

Даже Хоро показывала слабость, когда речь заходила о ее родине. Лоуренс потянул вниз краешек капюшона Коула и вытер слезы, которые мальчик пытался спрятать за веками.

— Только старейшина и моя прапрабабка согласились.

— Вот как? Должно быть, они верили, что тебе это по плечу.

Коул кивнул. Вытерев слезы о плечо, он зашагал вновь.

— Они тишком дали мне немного денег, и я ушел из дома, чтобы учиться.

Это объясняло стремление мальчика раздобыть деньги на продолжение обучения. Лишь те, кто сражается во имя других, обладают внутренней силой, потребной для такого.

Лоуренс, однако, не принадлежал к числу богатых торговцев, которые могли бы оплатить Коулу обучение. Он мог лишь немного помочь — показать, как можно заработать на еду, как избегать ловушек, возможно даже — как сделать путешествие более веселым.

— Я, конечно, не могу сейчас предложить тебе денег…

— О нет, я –

— …но эта задачка с медными монетами может принести тебе какое-никакое вознаграждение… если ты найдешь ответ, который удовлетворит нашего доброго капитана Рагусу.

Лоуренс сказал «ответ», а не «правильный ответ», ибо правильныйответ можно получить лишь одним способом: спросив у Торгового дома Джин. Этого, конечно, не произойдет, но и сами по себе они могли бы логическими рассуждениями дойти до чего-нибудь умного. Вполне можно было рассчитывать на какую-нибудь награду за это… даже тот, кто вытаскивает занозу из пальца другого, заслуживает благодарности.

— Ну, то, что я сказал, это само собой, но попробовать стоит, даже просто чтобы убить время в дороге.

Лоуренс улыбнулся и шутливо тюкнул Коула по голове. Хоро всегда смеялась над тем, какой Лоуренс нервный, но по сравнению с Коулом он был само спокойствие.

— Я так понимаю, праздник, о котором ты говорил только что, — это какой-то праздник, который отмечают у вас в Пине?

Он указал на застрявший корабль — впрочем, правильнее было бы его описать как несколько груд обломков. Несколько человек сушили одежду возле разведенного на берегу костра, но главным зрелищем было другое — люди, что тянули корабль к берегу за тросы.

Они были разных возрастов, в разных одеждах… объединяло их лишь общее невезение: именно им выпало тянуть корабль против течения. Те, кто поумнее, должно быть, уже забрали свои вещи и отправились вниз по течению пешком; но у большинства, похоже, все осталось на корабле, и вот теперь они изо всех сил тянули за тросы.

Эта картина привлекла взгляды даже нескольких рыцарей на лошадях и в длиннополых плащах. Еще несколько человек следили за лодками, чтобы не дать им перевернуться или уплыть, и возгласами поддерживали работающих.

Какое-то время Коул был полностью поглощен зрелищем, потом наконец повернулся к Лоуренсу и ответил:

— Здесь веселее.

Глядя на мальчика, Лоуренс с трудом сдержал слова, пришедшие на ум. Коул, конечно, не Хоро, но если бы Лоуренсу пришлось бы искать ученика, Коул подходил бы лучше всех. Лучшего кандидата найти было трудно.

Более того: когда его путешествие с Хоро завершится, Лоуренсу останется лишь холодная реальность одиночных странствий. Коул, хоть ему и было далеко до Хоро, все же мог бы оказаться стоящим спутником, который делил бы с Лоуренсом козлы его повозки.

Но у мальчика были свои цели и устремления, и отнюдь не себялюбивые. Лоуренсу пришлось усилием воли подавить желание спросить, не хочет ли Коул стать его учеником. В конце концов, Коул не интересовался работой торговца… из-за чего Лоуренсу хотелось вознести жалобу всем богам.

— Пожалуй, нам стоит к ним присоединиться. Заодно и согреемся, пока тянуть будем.

— Да.

Когда Лоуренс и Коул добрались наконец до места, Рагуса поднятием весла поприветствовал их с самой легкой и быстрой лодки.

С близкого расстояния все выглядело совсем по-другому. На берегу было очень грязно; настолько грязно, что если наступить слишком сильно, обувь может и увязнуть. Что уж говорить о том, что тянуть тросы голыми руками в сухую зимнюю погоду — отличный способ изранить себе руки.

Но хуже всего то, что тросы были зацеплены за непрочную часть корабля. Стоило как следует потянуть, как этот кусок отломился, и все потеряли равновесие и попадали в грязь.

Торговцы и остальные, кто был вместе с Лоуренсом, трудились не покладая рук. Но когда все начали уставать, общий пыл куда-то испарился. Очень трудно поддерживать в себе стремление работать, когда приходится всего-то тянуть обломки корабля… ничего героического.

Лица лодочников, привязывавших тросы к кораблю, от холода побелели, губы приобрели бледно-зеленый оттенок. На берегу горел костер, но гревшиеся возле него бродячие лицедейки и скорняки по призыву Хоро тоже попрыгали в реку.

Конечно, из-за ледяной воды все тянуть веревки просто не могли. Некоторым из более старых лодочников было жалко на это смотреть, и они стали просить других остановиться. Но те были упрямы, и в воздухе повисло напряжение.

Все погрустнели. Среди торговцев поблизости от Лоуренса распространилось общее ощущение безнадежности. Когда впереди не ждет прибыль, они теряют целеустремленность… еще одна характерная черта торговцев.

Лодочники упрямо продолжали упрашивать остальных помочь вытянуть корабль — ведь задержка била по их репутации, — но люди один за другим бросали тросы. Скорее всего, они чувствовали, что ничего не смогут поделать. Необходимо было прекратить усилия, пока это не привело к еще большему падению репутации лодочников. Они были на полпути между Ренозом и Кербе, и солнце уже садилось. Если они продолжат тянуть, для них это может плохо кончиться. Поэтому в конце концов тянуть корабль прекратили.

Лоуренс вел вполне здоровый образ жизни, но столь тяжелым физическим нагрузкам он подвергал себя редко. Все его тело словно налилось свинцом. Ладони горели. Левая сторона лица распухла, но боли не было — то ли от холода, то ли от чего еще, он не знал.

— Ты как?

Лоуренс нашел глазами Коула; мальчик отвалился от тросов почти сразу. Сперва он старался изо всех своих силенок, как будто действительно участвовал в празднестве. Но тело его было хрупким, и силы закончились очень быстро. После этого он мог лишь наблюдать со стороны.

— А, это… простите.

— Ничего, ничего… судя по лицам других торговцев, они все думают, что ты правильно сделал, что вовремя остановился.

С этими словами Лоуренс указал подбородком на торговцев; те сидели на земле кучками по три-пять человек и подсчитывали, кто каких прибылей лишился. Они были явно недовольны тем, что заплатили больше, чем смогут выручить. Некоторые изливали свой гнев на лодочников… должно быть, те, кто вез меха.

— Как вы собираетесь возмещать нам убытки?!

Если бы Лоуренс перевозил товары, он бы чувствовал себя точно так же. И сейчас ему недостало духу остановить их, хотя лодочники-то были ни в чем не виноваты.

Хуже всех чувствовали себя те, кто плыл на затонувшей лодке. Она была втрое больше, чем лодка Рагусы, и доверху загружена мехами. Даже при предельной осторожности любой ошибки могло хватить, чтобы она утонула.

Каждый здесь был легкой мишенью. Одного взгляда хватило бы, чтобы понять, как тревожно все себя чувствовали. Все боялись нападения… и кто бы их за это винил, в такой напряженной атмосфере?

В торговле чье судно раньше придет к месту назначения, тот и получит самую большую прибыль — особенно это относится к городам, куда могут заходить большие корабли. Если все везут один и тот же груз, вполне может получиться, что лишь первые одна-две лодки окажутся с прибылью.

То, что лодка затонула, было крайне необычно; похоже, этот несчастный случай был спланирован Ив. Это самый надежный способ обезопасить ее доход и в то же время вызвать как можно больше проблем у ее соперников. Одному лишь Единому богу ведомо, сколько из них были сейчас на грани помешательства; и вполне понятно, что они хотели выместить на ком-то свой гнев.