Шалый малый - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 42
- Предыдущая
- 42/55
- Следующая
– Сказать по правде, да. А что тут надо есть?
– Вы жили в Париже, должны знать французскую кухню, вам и карты в руки.
– Да нет. Мне там было не до изысков... Кстати, это вы придумали заголовок «Изыски Полины Зацепиной»?
– Да боже упаси! Я его только утвердил. Как вы относитесь к луковому супу?
– Нормально, если он хорошо приготовлен.
Он долго что-то втолковывал официанту; а тот с большим почтением кивал. Видно, Бекетов проявил себя тонким знатоком французской кухни.
– Вина выпьете?
– Я за рулем, поэтому только овощной фрэш.
– Ох, я все время забываю, что современные молодые дамы днем ничего не пьют. Впрочем, это здраво. Ну, Поля, что вы еще придумали для нашего кафе?
– К лету обязательно надо будет устроить там маленький фонтанчик, в Питере жара бывает очень тяжелой...
– Сделаем, не проблема. Знаете, когда я был совсем еще пацаненком, мама водила меня на ВДНХ, и там был мой любимый узбекский павильон, рядом с ним по голубой стене стекала вода, мне это так нравилось... Вообще, для ребятишек моего поколения ВДНХ было чуть ли не самым желанным местом в Москве. Туда ходили чинно, с родителями... Но главной моей мечтой там были сосиски.
– Сосиски? – удивилась я.
– Да. Тогда это был страшный дефицит, а там, помню, две или даже три, да точно, три сосиски вкладывали в разрезанную половинку французской булки, и запивалось это великолепие или квасом из бочки или газировкой с двойным сиропом. Вот счастье-то было! А один раз, помню, приехал из Киева дедушка, и мы всей семьей отправились на ВДНХ. Но сосисок в булке мне не купили, а повели обедать в чайхану. Знаете, Поля, я объездил полмира, бывал в самых роскошных ресторанах, но никогда не забуду эту чайхану. К сожалению, ее уж больше тридцати лет нету. Она была на открытом воздухе, построена полукругом, и там тоже лилась вода по голубой стенке, стоял невероятно вкусный запах шашлыка... Ох, до сих пор слюнки текут. Помню, папа и дед взяли плов и шашлык, а мама люля-кебаб. Я хотел только шашлык, но мне дали попробовать всего... А потом пили зеленый чай из синих пиал со свежим чуреком и сахаром вприкуску...
Я смотрела на него с удивлением. И не верила, что этот человек, с таким выражением лица предающийся детским воспоминаниям, может быть опасен. Чепуха все это. Мало ли кто с кем знаком...
– Ох, Поля, простите, сам не знаю, что на меня нашло... Хотя нет... знаю... Вы страшно похожи на одну девочку, мою школьную любовь, Люську Попову... Знаете, когда я увидел вас на свадьбе, сразу вспомнил Люську...
– Это был серьезный роман? – улыбнулась я. Он мне сейчас даже внушал симпатию.
– О да! Я был влюблен до чертиков, и она не была ко мне равнодушна, но мы же тогда были другие, куда более целомудренные, чем нынешние детки... После школы она собиралась поступать в медицинский, но... ее сбила машина на Садовом кольце. Насмерть. Вот такая грустная история первой любви. Я, наверное, надоел вам, Поля, со своими стариковскими воспоминаниями.
– Нисколько, мне очень интересно. И кстати, я что подумала... Ваши слова навели меня на еще одну идею. А что, если нам устраивать в кафе, допустим, дни бывших союзных республик? Предположим, день Узбекистана. Подаем узбекские сладости, заморачиваться с целиком национальной кухней слишком громоздко для кафе, а вот сладости в национальном стиле, декор тоже, ну, еще можно какую-то деталь костюма для официанток. Тюбетейку, сванскую шапочку, украинский венок с лентами... А?
– Здорово! Просто здорово! И никто нас не обвинит в плагиате! В Пальме куда меньше выдумок... Вы чудо, Поля! И планы ваши все какие-то удивительно реальные и приемлемые. Я чувствую, вы действительно прониклись...
– Это правда!
– Вы уже посоветовались с мужем?
– Да. И он одобрил эту идею.
– Вы очень любите мужа, Поля?
– Да. А почему вы спрашиваете?
– Потому что на свадьбе вы не выглядели счастливой невестой.
Я только собралась ему ответить, как в зал вошла Аделаида Туманова в сопровождении какой-то тоже весьма гламурной девицы. Разумеется, Аделаида была вся в белом.
– Господи, что это за ангельское видение? – усмехнулся Бекетов.
– Женщина, которая считает, что Вильнюс находится в Греции, а Литва в Африке.
– Шутите?
– Какие шутки! Это моя бывшая клиентка, которая собирается со мной судиться.
– Из-за чего?
Я рассказала ему эту идиотскую историю с белыми валенками.
– И она пишет книги? О чем, господи помилуй?
– О незапятнанности русских снегов и русской души.
– О времена, о нравы! Она уже подала на вас в суд?
– Пока только грозилась.
– Думаю, и не подаст. Кто-то, наверное, ей объяснил, как она будет выглядеть. Но красива, ничего не скажешь.
– Бесспорно. Почти совершенство.
Бекетову кто-то позвонил. Он нахмурился, взглянув на дисплей.
– Извините, Поля, я отойду.
А мне с ним легко, даже приятно, и никакой он не преступник... А если даже, ко мне это отношения не имеет, я об этом ничего не знаю и буду с ним работать. Это такая фантастическая перспектива!
Краем глаза я видела, что на стол Аделаиде подали какие-то блюда и поставили ведерко с шампанским, которое дамы просто хлестали. Вскоре принесли новую бутылку. Видно, что-то обмывают. Может, очередную книгу?
Мне подали лангуста в вине, а Бекетов все не возвращался. Ну, не ждать же мне его, в самом-то деле. А кстати, в по-настоящему хорошем ресторане никогда не подадут блюдо одному из гостей, чтобы другой дожидался, глотая слюнки. Московские понты... Но пахло от этой красоты восхитительно. Ну и ладно, буду есть! Я только успела проглотить кусочек, как к моему столику, пошатываясь, подошла Аделаида Туманова собственной персоной. Похоже, она была пьяна в стельку.
– Сидишь? Жрешь? – злобно проговорила она.
– Сижу. Жру, – невозмутимо отозвалась я.
– Чтоб ты подавилась, сука рваная!
– Да ни за что на свете не доставлю вам такого удовольствия.
Она, видимо, ждала от меня другой реакции. На мгновение растерялась, потом издала какой-то воинственный клич и вцепилась мне в волосы. Я схватила стакан с зеленым овощным соком и выплеснула на ее белый туалет. Она завизжала и выпустила меня.
А я спокойно и громко заявила:
– Это к вопросу о незапятнанности.
- Предыдущая
- 42/55
- Следующая
