Негодяй в моих мечтах - Брэдли Селеста - Страница 53

Пришло время отдавать.

Ему нужно за многое расплатиться. За столько лет, когда он был слеп и глуп. За столько раз, когда мог увидеть правду, но отворачивался от нее.

Больше всего он хотел, чтобы Лорел почувствовала, как он ее любит.

Он встал позади нее и медленно собрал в горсть ее волосы со спины и перекинул их вперед. Это предоставило его губам и рукам ее прелестную обнаженную спину. Она стояла тихо, опустив голову, а он целовал ее спину сверху вниз, пока не добрался до пуговичек.

Он довольно легко справился с ними. И несмотря на то что руки его дрожали, они уверенно погладили ее плечи и столкнули вниз глупые маленькие рукавчики.

Платье с легким шелестом скользнуло с ее тела, и она вдруг оказалась перед ним совершенно нагая.

«Спасибо тебе, Пуговка!»

Джек придвинулся к ней ближе и сплел ее пальцы со своими. На долгую минуту он просто уткнулся лицом в ее шею и вдыхал ее запах. Никогда, никогда в жизни не напьется он вдоволь этим ее чистым сладостным ароматом.

Она затрепетала, когда его ладони медленно скользнули по ее плечам. Отогнув ее голову назад, к своему плечу, он позволил своим рукам блуждать по ее телу, изучая изменения, привнесенные в него прошедшими годами.

Ее пышные груди тяжело легли в его ладони. Фигура ниже тонкой талии восхитительно расширялась, соблазняя его волнующими бедрами. Она вообще стала гораздо округлее. Повсюду. И он наслаждался этим.

Она льнула к нему. Он понял ее жгучее желание. Она была готова покориться… подчиниться. Как не прав он был тогда, овладевая ею без подготовки… без игры. Если возможно переиграть ту ночь обладания, он постарается совершить это сегодня. Обольстить ее.

Сегодня они сойдутся, как равные, как любовники, как два сердца, которые, телами доказывают друг другу свои истинные чувства.

Лорел не знала, как поступать с той бурей эмоций, которую зажгло в ней его ласковое прикосновение. В прошлом он проделал с ней столько разных вещей, но еще ни разу не ощущала она такой бережной нежности.

Что с ним случилось? Он больше не был прежним самоуверенным Джеком, но не был тем вернувшимся с войны сломленным красавцем.

Этот Джек был совершенно новым. В нем оставалось немножко от прежнего, довоенного, немножко от искалеченного войной – такое вряд ли когда-нибудь изгладится из его существа… Да она и не хотела этого. Его военные страдания стали теперь частью ее самой, частью ее мира. И Мелоди стала теперь частью их жизни.

И сейчас от Джека исходила какая-то новая сила, откликавшаяся в самых ее глубинах. Он больше не был потерявшимся, тонущим в водовороте ужаса и утраты.

И это делало его еще красивее в ее глазах.

Она попыталась обернуться к нему, объяснить, что поняла только сейчас, но именно в этот момент его чуткие пальцы нашли путь в ее ждущее лоно.

Лорел ахнула, и с этим выдохом все другие мысли исчезли из ее головы.

Осталось только его сладостное прикосновение, только его дыхание на ее шее, только его жаркое и мощное тело у нее за спиной.

Он окружал ее, обволакивал объятиями. Она чувствовала себя сокровищем, охраняемой и оберегаемой им.

Какая-то доля старой веры пережила все невзгоды, потому что она позволила голове упасть на его плечо, позволила делать с ней все, что хочет.

Было очевидно, что он хочет доставить ей удовольствие.

Она легко облокотилась на его руки. Он все еще был в своем вечернем костюме, а она была голой, за исключением чулок и бархотки на горле. Эта разница пробуждала к жизни каждую эротическую струну в ее теле.

Дразнящие пальцы Джека медленно двигались вверх и вниз. Она содрогнулась, но он не останавливался. Ее тело становилось неумолимо тяжелее от желания, а внутри нарастала пульсация.

Лорел задрожала, хотя в комнате было тепло… и тихо. В ней не раздавалось ни звука, кроме потрескивания угля в очаге и ее дыхания, ускорявшегося с каждым вдохом.

Его дыхание было тихим и жарким. Она ощущала его кожей шеи. Оно согревало ей плечо и грудь. Потом она почувствовала, как его пальцы скользнули в нее глубже, и ахнула, вцепилась в его предплечья, теснее прижалась к нему спиной.

Она задрожала. Если она снова затеряется в этой страсти, она может никогда из нее не выбраться.

А если не затеряется, то будет жалеть об этом до конца жизни.

Она хотела Джека. Она всегда хотела Джека.

Сможет она или нет удержать его, это вопрос, который она предпочитала отложить на другую ночь, на одну из одиноких холодных ночей, которыми будет заполнено ее, будущее.

Колени ее поддались: их ослабляло растущее желание, Джек обхватил одной рукой ее талию и держал крепко, продолжая другой рукой неторопливо ласкать ее. Медленно, медленно… он учил ее терпению.

Голова Лорел металась, моталась на его плече из стороны в сторону. Он притушил ее нетерпение, поцеловал шею. Его губы нашли самое чувствительное местечко: ямку у основания шеи. Медленно и сладко… туда и оттуда… вверх и вокруг. Вторая рука присоединилась к первой, так что теперь ею занимались обе. Ее колени жаждали раздвинуться. Она хотела упасть под него и наполниться им. Она так безумно хотела ощутить его руки на своей груди, что положила на них свои и сама сжала свои полные груди, зная, что он наблюдает, как она дразнит собственные соски.

Она услышала свой голос, невнятные всхлипы, стонущие вскрики желания, крохотные вздохи наслаждения… Толстые стены комнаты поглощали все звуки. Здесь она могла кричать, сколько захочется.

Туда и оттуда. Вокруг, вокруг. Его пальцы с ласковой нежностью вели ее все выше и дальше, а потом Лорел, вскрикнув, рассыпалась на тысячу осколков и, оставаясь в его объятиях, перекатила голову по его плечу, снова и снова выкрикивая его имя, спускаясь с высот экстаза. Она падала, парила, слетая вниз… Сердце отчаянно стучало в груди, дыхание царапало горло.

Ноги Лорел подкосились. Он поймал ее, без малейшего усилия поднял на руки. Продолжая задыхаться, она обвила обнаженными руками его плечи и крепко держалась за них, постепенно приходя в себя.

Сердце Лорел медленно возвращалось к нормальному ритму. Она чувствовала, как вжимаются пуговицы его жилета в ее ребра и грудь. Чувствовала материю его сюртука на своей обнаженной коже. Это ее возбуждало, но и порождало желание ощутить его обнаженным. Прикоснуться кожей к коже.

Он отнес ее на постель. Она подумала, что он ляжет с ней рядом, но вместо этого, бережно уложив ее, он опустился у постели на колени и, обхватив большими руками ее ноги, нежно дотянул Лорел к себе.

Она легко скользнула по покрывалу, закинув за голову обессилевшие руки. В теле все еще продолжало звучать недавнее наслаждение. Когда он разжал ее колени, широко раздвинул их, она, чувствуя на бедрах его ладони, радостно открылась, потому что у нее не осталось ни сил, ни воли.

Когда он приник к ней губами, Лорел ахнула. О сладостное небо! Она считала его руки талантливыми в любовных ласках, но они были ничто в сравнении с его шаловливым, дразнящим языком! Его язык глубоко проник в нее.

Лорел впилась пальцами в покрывало, сжала его в кулаки и не выпускала, потому что наслаждение налетело на нее ураганом, затмив все мысли. Его рот, его язык, даже его вчерашняя щетина на щеках и подбородке не давали ей успокоиться. Его ласковые большие пальцы трогали и давили, его умелый озорной язык лизал, касался, скользил и посасывал, снова и снова, пока ее бедра не стали сами по себе вскидываться ему навстречу, а голова так металась, что волосы упали на лицо, полностью закрыв его.

Он держал ее в подвешенном, непрерывном, изумительном экстазе, впрочем, недостаточно взвинченном, чтобы улететь за край. Она просила и умоляла. Она повторяла дерзкие непристойные слова, стремясь принудить его потерять контроль над собой, войти в нее, овладеть ею быстро и жестко.

Но он не делал этого, а лишь взвинчивал ее все больше и выше, заставлял, рыдая, молить об этом.

Ее пронзила стремительная молния, и она закричала от облегчения, а потом беспомощно летела на гребне его волны, вцепляясь в плечи Джека, запуская пальцы в его густые волосы, раскидывая руки по бархату покрывала и судорожно сжимая его в кулаках.