Негодяй в моих мечтах - Брэдли Селеста - Страница 11

Он захлопнул дверь, оборвав Лорел на полуслове, и повернул торчащий в замке ключ. Одной рукой он сунул этот ключ в карман, а другую протянул навстречу ангелочку, личико которого светилось в луче света, падавшего в щели лестницы. Глухой стук потряс дубовую дверь за его спиной, но Джек поспешил вниз, к Мелоди, заглушая стук своими шагами. Любопытство не заманит ее на чердак.

Мелоди не пойдет туда. Никогда.

– Что он сделал? – Крик Мелоди буквально взорвал тишину комнаты. – Я не могу в это поверить! – Она подняла голову с плеча Пуговки и с ужасом посмотрела на него.

– Это истинная правда, – кивнул Пуговка. – Он сам мне это рассказывал.

– Но это ведь ужас что такое! Как он мог сотворить подобное?!

Пуговка похлопал ее по руке.

– Но он вовсе не хотел ей зла. Это была… ошибка. Ошибка, которая в последующие дни разрослась и зашла слишком далеко.

– В последующие дни? – Мелоди просто вытаращилась на него. – Ты хочешь сказать, что он держал ее там? Сколько времени? Долго?

Пуговка поджал губы.

– Я, конечно, могу сказать тебе точно, однако тогда придется пропустить самые интересные куски этой истории. И потом тебе стоит больше верить в своего отца.

– Нет! Это слишком ужасно! – Мелоди скрестила руки на груди. – Я больше никогда с ним не заговорю.

Пуговка улыбнулся:

– Не забудь сообщить ему об этом через час, когда он поведет тебя к алтарю. – Он слегка щелкнул ее по носику. – А сейчас, славная и свирепая моя Мелоди, хочешь ты слушать эту историю или нет?

– Нет! – надула губки Мелоди и подпрыгнула, что не произвело на Пуговку особого впечатления, потому что она тут же присела. Сделав глубокий вдох, она объявила: – Ладно. Пожалуй, хочу.

Обняв за плечи, Пуговка усадил ее поудобнее и снова прислонил к своему плечу. Он легко поцеловал ее в макушку, постаравшись не повредить свадебную прическу.

– Так на чем я остановился?

– Мой отец забросил мою мать в темницу и ушел.

– Твой отец пытался убедить твою законно рассерженную мать выслушать его.

– Я не стала бы слушать того, кто запер меня на замок.

Пуговка засмеялся:

– Что ж, пожалуй, характером ты похожа на нее, поэтому что красавица Лорел отреагировала на это именно так…

Лорел колотила в толстую дубовую дверь, пока у нее онемели пальцы, Джек не возвращался. В конце концов, она повернулась спиной к этой преграде и соскользнула по ней на пол, где и осталась, горестно обхватив колени руками.

Попалась в ловушку. В капкан. В тюрьму!…

Снова…

Она попыталась не дать своему гневу угаснуть, чтобы хоть как-то не позволить разраставшемуся внутри холоду завладеть ею. Четыре стены. Окно. Дверь, которую она не может открыть… Как все это ужасающе, до тошноты знакомо.

Хорошая девочка из хорошей семьи ничего не должна знать о тюрьме. Девочка, которой она была раньше, понятие имела о времени, когда само существование зависит от подноса с едой, которую просовывают три раза вдень.

Впрочем, хорошие девочки из хороших семей не должны внезапно оказываться беременными.

«Мама, пожалуйста, не запирай меня! Папа, пожалуйста, пожалуйста, выпусти меня! Я сожалею. Я так сожалею!…»

Их приводила в ярость не только и не столько ее беременность, сколько упорный отказ назвать своего любовника. Она хранила этот секрет и ждала Джека, веря, что он за ней вернется.

Но месяцы шли… Месяцы, когда ее занимала только одна мысль: как бы спуститься с третьего этажа, держась за плеть плюща. Но ей так и не хватило храбрости, ведь ее тело становилось с каждым днем все крупнее. Однако теперь она осушила глаза и задумчиво взглянула на окно в противоположной стене чердака.

Сейчас она не была беспомощной… и беременной…

К несчастью, окно выходило на лежащую внизу улицу. Лорел мысленно прикинула, сколько ступенек преодолела в своем безудержном стремлении к Мелоди. Второй этаж. Три поворота лестницы. Лесенка на чердак. Лорел посмотрела на узкий карниз под окошком и с трудом сглотнула слюну. Он был лишь чуточку шире ее ладони и наверняка скользкий от сажи и птичьего помета.

А может, и нет…

Она покачала головой и перевела взгляд на улицу. По ней проехали повозки и несколько экипажей, но возницы сосредоточили все внимание на лошадях. Цокот копыт заглушал ее крики.

Она подождала, пока повозки проедут, и обратила все внимание на юношу с мешком на плече. Он как раз выгрузил мешок из повозки, остановившейся перед складом. Ее истошный крик заставил юношу посмотреть вверх. Он сдвинул шапку на затылок, одарил Лорел веселой улыбкой и послал ей воздушный поцелуй.

Нахальный чертенок! Он решил, что она с ним флиртует!

Нет, толку от этого нет. Улица была слишком шумной и далекой. А люди привыкли смотреть только перед собой, а не вверх.

Бросив последний горестный взгляд на заскорузлый карниз, Лорел отошла в глубь комнаты, заперев сначала окно от сочившегося из него промозглого холода.

Она не могла спуститься по стене на пять этажей вниз, да, в общем, это и не было нужно. Джек вернется, а когда он вернется, она его убьет! По крайней мере, дважды! Потом она легко перешагнет через его истерзанное тело и направится прямо к парадному входу!

Она крепко прижала пальцами веки, чтобы не дать пролиться слезам. Но воспоминания это не прогнало.

Джек! Дерзкий, вечно смеющийся красавец… Он сразу подпал под обаяние Амариллис, как и любой молодой человек, который ее видел, но в отличие от остальных он не игнорировал существование Лорел. И даже не смеялся над ее робостью и любовью к чтению.

Дурнушка Джейн… так прозвали ее поклонники сестры. Пристенный цветочек. Как только они осознавали, что Амариллис забавляют насмешки над сестрой, они давали волю своему остроумию, изощряясь в остротах на ее счет.

К счастью, их выдумки были очень ограниченны. Только Джек придумал прозвище, в котором сочетались дразнилка и восхищение.

Она как раз вышла из гостиной, досыта нахлебавшись творчеством тупых поклонников Амариллис. Мать велела Лорел находиться при Эми, потому что сама приболела. Хотя Лорел было шестнадцать, а Амариллис восемнадцать, присутствие любой женщины придавало компании пристойность.

– Будь прокляты эти приличия! – бормотала Лорел себе под нос, выходя из комнаты. – Дэнди! Их надо называть конфетками, потому что у них сахарная вата вместо мозгов!

Короткий и громкий смешок позади, заставил ее круто обернуться, с ужасом зажимая рот ладошкой. О Господи, лишь бы мама не узнала об этом!

Только тогда Лорел заметила его. Он стоял, прислонившись к косяку двери в гостиную. На его узком красивом лице сияла дразнящая улыбка, а темные глаза лучились восхищением.

Они были такими темно-карими, что казались черными.

И…

«Он смотрит на меня. Он меня видит!… – И мысль, которую Лорел тут же поспешила загнать поглубже, ее обожгла. – Какой он красивый!»

– Остра на язык, ничего не скажешь. – Он лениво оторвался от стены и шагнул ближе. Уголки его губ смешливо подергивались. – Разве ты не знаешь, что лавру не полагается иметь колючек?

Она никогда не вступала в разговоры с гостями Амариллис. Если, конечно, ей это удавалось. Застенчивость не позволила Лорел ответить что-то разумное, поэтому она скрывала свою робость за каменным молчанием. Ей хотелось бы думать, что это производит впечатление сдержанного превосходства, но втайне Лорел подозревала, что выглядит это иначе.

Однако теперь она вскинула голову и поглядела этому дерзкому типу прямо в глаза.

– Вы заблудились? Я знаю, путь от входной двери слишком запутанный. – Там было всего двадцать шагов по прямой. – Может быть, нужно показать вам дорогу?

Он снова ответил беглой обаятельной улыбкой, и у Лорел внутри потеплело. В животе… или, возможно, где-то ниже. Она задержала взгляд на его нижней губе и заставила глаза вернуться выше, чтобы встретиться с его понимающим взглядом.