Переходя все границы - Браун Сандра - Страница 51

— Я люблю тебя.

Она вытянула руки перед собой, словно чтобы оттолкнуть его прочь.

— Не… не смей играть со мной в эти игры! — Она произнесла эти слова зловещим шепотом, потому что не хотела снова привлекать внимание Аарона своим криком.

— Я не играю, Кайла. Я любил и люблю тебя.

— Это невозможно.

Тревор категорично покачал головой:

— Есть одна важная часть истории, которую ты пока не знаешь.

— Так потрудись просветить меня.

— Твои письма.

Она застыла, ошарашенная его словами.

— Мои письма?

— Да, твои письма к Ричарду.

Она опустилась на стул, во все глаза, глядя на человека, который в мгновение ока из любящего мужа вновь превратился в незнакомца. Когда Кайла увидела его фотографию, она почувствовала себя так, словно у нее земля уходит из-под ног. Сейчас она ощущала себя летящей в бесконечную пустоту и не знала, когда же последует неминуемое падение.

— Ты их читал? — произнесла она убийственным голосом, ясно дающим понять, что этот поступок расценивается ею как самое гнусное преступление с его стороны.

— Их мне прислали по ошибке, когда я лечился в госпитале. — Тревор рассказал ей о металлической коробке, которую он одолжил Ричарду. — Когда мне принесли мои вещи, эта коробка оказалась среди них. Я открыл ее, и да, Кайла, я прочел твои любовные письма мужу.

Перегнувшись через стол, он накрыл ее ладонь своей.

— Я не ожидаю, что ты меня поймешь, но клянусь тебе, именно благодаря тем письмам во мне вновь проснулась тяга к жизни. Каждое написанное тобой слово исцеляло меня лучше любых лекарств, операций и терапии. Твои письма заставили меня снова захотеть жить. Они запечатлелись в моем сознании крепче, чем присяга верности и молитва Господу. Они…

— Ох, пожалуйста. Прибереги эти фразы для твоей следующей жертвы. — Она отдернула руку. — Слушать ничего не хочу. Думаешь, я смогу поверить хоть одному твоему слову после того, как ты меня столь хитроумно обманул?

— Я не обманывал тебя, Кайла.

— Нет? А орхидеи? А дом? — Вскочив на ноги, она снова стала нервно расхаживать по комнате. — И все прочее. Теперь все встало на свои места. То, как ты умело разгадывал мои мысли. В действительности ты все знал. Знал, потому что прочел мои письма.

— И ответил на каждое написанное в них слово.

— Неудивительно, что тебе удалось так мастерски манипулировать мной.

— Я просто давал тебе то, что было в моих силах.

— Ухаживая за мной, вежливо беседуя с моими родителями и… — Внезапно она напряглась всем телом и, прищурившись, посмотрела на Тревора. — Мои родители. Это ведь ты распорядился снести их квартал в столь подходящее для тебя время, не так ли?

В три шага он преодолел разделяющее их расстояние и схватил Кайлу за плечи:

— Кайла, прежде чем…

Она сбросила его руки:

— Не отпирайся!

— Ну, хорошо, да! — закричал он.

— А покупка дома? Мы еще удивлялись, что нам предложили такую хорошую цену. Сделка прошла без сучка, без задоринки сразу после нашей свадьбы. И это все тоже ты провернул, не так ли?

На лице его было написано виноватое выражение.

— Понятно, — горько рассмеявшись, сказала она. — Неудивительно, что ты чувствовал себя вправе жениться на мне и воспитывать Аарона. Ты купил нас, заплатив определенную цену, верно? — Она потирала себя по рукам, словно пытаясь избавиться от приставшей к ним грязи.

— Прекрати немедленно. Я же сказал, что люблю тебя.

— Не могу ответить, что меня успокоили эти слова, произнесенные устами человека, известного как Ловелас.

— Мое прозвище осталось в прошлом.

— Не сомневаюсь. А потом ты снова вспомнил о нем, разве нет? Ты стал преследовать женщину, от которой не опасался получить отказ, потому что она была одинокой вдовой с ребенком на руках. Ну же, Тревор, признайся! Не зародилась, ли в твоем лживом непорядочном умишке мысль, что я могу сказать тебе «да», когда другие женщины презрительно отвернутся, напуганные твоим уродством? Вдовы отчаяннее нуждаются в мужчине, не так ли? И ты решил, что бедная Кайла Страуд, страстно желающая найти кого-то, кто будет заботиться о ней, не обратит внимания на повязку на глазу, хромоту и покрытое шрамами тело?

Находясь в плену эмоций, Кайла говорила не стесняясь и не выбирая выражений.

— Это неправда.

— Неужели? Как ты планировал избавиться от нас с Аароном, когда снова ощутил бы свою сексуальную привлекательность? Или ты не собирался от нас избавляться? Ты решил, что я буду настолько благодарна тебе за то, что ты делаешь в моей постели, что стану закрывать глаза на твои похождения на стороне?

Тревор резко вскинул голову:

— Чего ты хочешь от меня, Кайла?

— Чтобы ты оставил меня в покое. — Она подняла Аарона с пола, и, прижимая его к груди, устремилась к задней двери. — Ты и так уже достаточно сделал, Тревор. Ты лгал мне, ты оказал огромное влияние на мое будущее. Ты женился на мне из жалости, а также из боязни, что ни одна другая женщина на тебя даже не взглянет. Но есть кое-что, что вы действительно можете для меня сделать, мистер Рул. Вы можете убраться из моей жизни ко всем чертям.

— Ты просто идиотка, знаешь об этом?

Бэбс внимательно выслушала подробности ужасной истории, рассказанной ей Кайлой, которая приехала к ней домой часом ранее. Сказать, что подруга была расстроена, — значило не сказать ничего. Аарона накормили горячим бутербродом с сыром, выкупали, переодели в футболку Бэбс и надели ему подгузник, взятый из тех запасов, что она всегда держала для визитов Кайлы. Малыша убедили в том, что спать в постели тети Бэбс очень весело, и именно там он сейчас и находился, сладко посапывая.

Сама Бэбс сидела на полу в гостиной своей крошечной квартирки, скрестив ноги, а Кайла примостилась на краешке дивана. На кофейном столике стояли два бокала вина.

Кайла ожидала, что подруга проявит солидарность в ее праведном негодовании на вероломство Тревора и, если понадобится, нажмет на определенные рычаги, чтобы выгнать его из города.

— Идиотка? — переспросила она, гадая, уж не ослышалась ли.

— Идиотка. Непроходимая тупица. Настоящая… Ах, о чем тут говорить, — раздосадовано произнесла Бэбс, поднимаясь с пола. — Я иду спать.

— Погоди-ка минутку! — воскликнула Кайла. — Ты что же, не слушала, что я тебе рассказывала?

— Я слышала всю твою пронизанную жалостью к себе историю до последнего слова.

— И это все, что ты можешь мне сказать?

— Именно так. Если ты ожидаешь, что я сяду рядом с тобой и буду сетовать на то, какой Тревор Рул мерзавец, то тебя ждет большое разочарование.

— Но он такой и есть! Я же только что объяснила тебе…

— Да-да, объяснила. Как он очнулся в военном госпитале на чужбине, полуслепой, полупарализованный, не уверенный в том, выживет ли он или умрет, а если и выживет, то его ожидает участь быть прикованным к постели без способности ходить, заниматься любовью и иных подобных привилегий, доступных любому мужчине. Он очнулся и узнал, что все его товарищи погибли при взрыве, организованном группкой фанатиков, а он каким-то чудом выжил. Но для такого бесчувственного типа, как наш Тревор, это совсем не имело значения.

В голосе ее звучали легко различимые презрительные нотки.

Задетая сарказмом подруги, Кайла сказала:

— Ладно, признаю, физически ему пришлось несладко.

— Ох, не стоит преувеличивать, Кайла.

— Хорошо, ему было чертовски плохо. Но как насчет писем? Он прочел их и выучил наизусть, как какой-то извращенец!

— Просто чудовищно! Да как он мог так поступить? Даже Ван Джонсон никогда не допускал подобных сантиментов в своих фильмах. Ты только представь Тревора, занимающегося столь низким делом. Вообрази, что у него достало мужества полностью изменить свое будущее, чтобы находиться рядом с женщиной, написавшей эти письма. Страшно подумать, что этот мужчина с таким трудом устроил встречу с тобой, близким ему по духу человеком, хотя мог заполучить любую женщину, какую только пожелает, стоило лишь поманить ее пальцем и приглашающе улыбнуться. Он был настолько неблагопристоен, что не стал заманивать тебя в постель, а прежде женился на тебе!