Переходя все границы - Браун Сандра - Страница 25
- Предыдущая
- 25/53
- Следующая
— Почему ты избегаешь меня?
Он хочет играть в открытую? Хорошо, пусть так и будет. Женщина гордо вскинула голову и смело встретила его взгляд.
— А ты как думаешь?
— Из-за того, что я сказал в пятницу вечером?
— В яблочко!
— Тебя это оскорбило?
— Да, мне кажется оскорбительным, когда словом «любовь» разбрасываются подобным образом.
— Я не разбрасывался им, а действительно имел в виду то, что сказал.
— Прости, но мне сложно в это поверить.
— Почему?
Кайла воззрилась на него, пораженная ужасом.
— Почему? Потому что мы виделись с тобой ровно четыре раза до того, как ты заявил, что любишь меня.
— А ты, следовательно, подсчитала? — Его губы изогнулись в дразнящей улыбке, продемонстрировав белоснежные зубы.
— Просто твои слова кажутся мне странными.
Будь прокляты его усы, улыбка и ее собственный желудок, замирающий при одном их виде.
— Так иногда случается.
— Но не со мной.
— А вот со мной — да. Я влюбился в тебя, Кайла.
Она повернулась к нему спиной и оперлась руками о прилавок, чтобы унять дрожь в коленях.
— Перестань так говорить, пожалуйста.
Она ощутила, как Тревор встал у нее за спиной, за мгновение до того, как он положил руки ей на плечи. От его ладоней по спине разлилось тепло, как от солнечных лучей, согревающих полуденный пляж.
— Чего ты боишься, Кайла?
— Ничего.
— Меня?
— Нет.
— Тогда своих чувств?
— Нет у меня никаких чувств!
— Какие-то чувства все же есть. — Он откинул ее волосы с шеи и легонько пробежал пальцами по позвоночнику. — Ты же ответила на мой поцелуй.
— Это ничего не значит.
— Неужели?
— Ну, только то, что меня давно не целовали.
— И тебе понравилось?
— Да… Нет… Пожалуйста, перестань. Я не могу обсуждать с тобой подобное.
— А вот мне понравилось, Кайла, чертовски понравилось.
Она развернулась, чтобы посмотреть ему в лицо, и оказалась зажатой между ним и прилавком.
— Но, Тревор, так не должно быть, — с нажимом сказала Кайла.
— Назови мне причину.
— Я люблю своего мужа.
— Но он мертв!
— Его нет с нами, — гневно воскликнула она, прикладывая руку к сердцу, — но для меня он всегда останется живым!
— Но это же безумие! Это противоестественно.
— А вот это не ваше дело, мистер Рул!
Кайла оттолкнула его и отошла на некоторое расстояние. Когда она снова посмотрела на Тревора, грудь ее возбужденно поднималась и опускалась. Ей было трудно дышать.
— Я ничего тебе не обещала. Я была честна с тобой. На второй день нашего знакомства я предупредила тебя, что не ищу романтических отношений. У меня в жизни уже случалась большая любовь. И она останется в моей душе до конца дней. Ничто не сможет ее превзойти, а на меньшее я не согласна. — Кайла поспешно смахнула навернувшиеся на глаза слезы, — Несмотря на то, что я честно тебе обо всем рассказала, ты продолжал искать встречи со мной. Мне очень жаль, что ты влюбился в меня, но тебе придется с этим как-то справляться. Я не хочу тебя снова видеть, Тревор. Пожалуйста, оставь меня одну.
Он плотно сжал челюсти. Мышцы его напряглись от гнева, а губы, скрытые усами, сошлись в тоненькую ниточку. Он ударял себя кулаками по бедрам. Кайла не могла определить, хочет ли он ударить ее или поцеловать, и не знала, чего боится больше.
Наконец, Тревор развернулся на каблуках и выскочил из магазина, громко хлопнув дверью. Колокольчик разразился неистовым звоном.
Кайла без сил рухнула на прилавок, до сего момента не осознавая, как она напряжена. Она ощущала себя выжатой как лимон. Виски ломило от боли.
Собрав воедино оставшиеся при ней крупицы самообладания, она заставила себя отойти от прилавка и, обернувшись, заметила стоящую в дверях подсобки Бэбс со скрещенными на груди руками и угрозой во взоре.
— Не произноси ни слова, — предупредила ее Кайла.
— Даже не собиралась, — беспечно отозвалась та. — Ты уже сама сказала все необходимое, и сделала это мастерски. Любой другой мужчина, вероятно, пустился бы наутек, но только не наш мистер Рул. Мы еще о нем услышим.
— Проклятье!
Он с силой вдавил в пол педаль тормоза, съезжая с главного шоссе на гравиевую дорожку. Из-под колес полетели камни, и облако пыли на некоторое время полностью скрыло пикап. Тревор перевел рычаг в позицию «парковка» и, скрестив руки на руле, положил на них голову.
— А чего ты ожидал?
Неужели он и правда думал, что может просто ворваться в жизнь Кайлы и, не прилагая особых усилий, заполучить ее и уложить к себе в постель?
Он был вынужден признать, что именно на это и рассчитывал, пусть и неосознанно. Сыну Джорджа Рула все на свете всегда давалось легко.
Спортивные достижения. Лидерство. Учеба. Популярность. Женщины.
Тревор всегда считал жизнь праздником, на котором все блага подносятся ему на серебряной тарелочке. Ему удалось даже с успехом расстроить планы отца касательно его будущего. Он всегда делал только то, чего сам хотел, и вел роскошную жизнь. Так было до того, как он оказался в Каире. Но даже здесь фортуна улыбнулась ему. Он выжил после взрыва и, хоть и получил увечья, все же не остался полностью недееспособным, хотя мог бы.
Подняв голову, Тревор уперся подбородком в скрещенные руки и посмотрел сквозь пыльное лобовое стекло. Куда ни кинь взор — повсюду до самого горизонта простирались равнины северного Техаса и тянулось кажущееся бесконечным проволочное ограждение.
Может, такой же была и его жизнь? Ведущей в никуда?
Отказ Кайлы оказался для него горькой пилюлей, которую пришлось проглотить. Являлось ли это гложущее ощущение в желудке всего лишь реакцией избалованного человека, к которому судьба всегда была слишком щедра? Неужели теперь ему придется отказаться от того единственного, что представлялось ему самым важным в жизни? Может быть, боги просто смеются над ним, один-единственный раз в жизни сделавшим благородный жест и лишенным возможности довести задуманное до конца?
Но дело было не только в этом. Долг и благородство играли ничтожно малую роль в его отношении к Кайле.
Потому что он искренне полюбил эту женщину.
Она больше не была лишь словами, написанными на листах дешевой почтовой бумаги, словами, что заполняли долгие часы его одиночества, словами, облегчающими боль и являющимися спасательным кругом, за который он мог уцепиться, чтобы выплыть из бездны отчаяния.
Кайла была личностью. Она обладала неповторимым голосом и запахом. Она улыбалась.
— И она до сих пор любит мужа, — угрюмо напомнил он себе.
При жизни Ричард Страуд был отличным парнем. Теперь, после гибели, он превратился в отличное воспоминание. А воспоминания, как известно, всегда делают человека более привлекательным, чем он являлся на самом деле. Его отрицательные стороны забываются, а в памяти остается лишь хорошее.
«Но Ричард Страуд не был моим врагом, — напомнил себе Тревор, — и не заслуживает подобных мыслей. Может быть, мне просто следует оставить свою безумную затею. Кайла любит память мужа, о чем недвусмысленно дала мне понять».
«Лучше уйти сейчас, пока у тебя все хорошо, приятель, — произнес тоненький голос у него в голове. — Ты ей совсем не нужен».
Потом Тревор вспомнил страстность ее поцелуя, вкус губ, аромат волос и гладкую кожу, которой он касался, и понял, что еще не готов сдаться.
— Не сейчас. — Каждое его движение, когда он снова заводил двигатель и выводил пикап обратно на дорогу, демонстрировало упрямую решимость действовать.
Он даст Кайле некоторое время, чтобы обдумать ситуацию. Она имеет на это право.
Как бы то ни было, в ближайшее время он будет очень занят. Много дел предстоит сделать.
А ночью, лежа в постели и мечтая забыться в объятиях Кайлы, он станет читать ее письма, которые будут нашептывать ему ее самые сокровенные секреты.
— Пап, что это такое? — спросила Кайла, входя в кухню.
- Предыдущая
- 25/53
- Следующая