Двое одиноких - Браун Сандра - Страница 57

• Предыдущая
• 57/59
• Следующая

Подводя итог, Карлсон с энтузиазмом заметил:

— Когда мы воплотим свои планы в жизнь, используя инновационные технологии, сотрудничая с лучшими архитекторами и строителями, это место будет конкурировать с Аспеном, Вейлом, Кистоуном, всеми курортами в Канадских Скалистых горах и близ озера Тахо. Держу пари, уже через несколько лет мы сможем за получить зимние Олимпийские игры.

Откинувшись на стуле, Карлсон широко улыбнулся

— Ну, что скажете, мистер Лэндри?

Купер, который за время повествования Карлсона ни разу не моргнул, смерил собеседника тяжелым взглядом — от его сутулой спины до ног. Пожилой делец несколько раз обвел взглядом комнату, словно пытаясь продемонстрировать выгоды своего предложения со всех сторон. Как только он получит этот лакомый кусок земли — а в доходности амбициозного проекта сомневаться не приходится, все уже подсчитано, — мистер Лэндри займет хорошо оплачиваемую, номинальную должность местного координатора проекта. Они оба срубят неплохой куш, провернув миллионную сделку!

Карлсон взглянул на дочь и подмигнул ей, уверенный в полной капитуляции собеседника.

— Что я скажу? — задумчиво переспросил Купер.

— Да, хотелось бы знать, — оживленно подхватил бизнесмен.

Купер посмотрел ему прямо в глаза:

— Я скажу, что вы — ничтожество, а ваша идея — полное барахло. — Лэндри сыпал словами тяжело, словно выплевывал кирпичи на середину комнаты. Потом добавил: — И к вашему сведению, ваша дочь — тоже.

Купер бросил на Расти взгляд, который должен был превратить ее в камень. Он ринулся к выходу и даже не соизволил захлопнуть за собой дверь. Через мгновение девушка и ее отец услышали рев мотора, гравийная дорожка хрустнула под шинами, и все стихло.

— Теперь-то я вижу, что все это время был абсолютно прав на его счет, — фыркнул Карлсон.

Понимая, что она никогда уже не оправится от раны, которую нанес Купер, Расти вяло произнесла:

— Поверь мне, отец, ты ошибаешься.

— Он такой грубый!

— Честный.

— Человек, начисто лишенный честолюбия, и всех приличий…

— Лишенный притворства.

— …и, очевидно, элементарной порядочности! Он воспользовался твоими одиночеством и беспомощностью.

— Не помню точно, кто кого затащил в постель, но, определенно, он меня не заставлял.

— Так, значит, вы — любовники?

— Похоже, уже нет. — В ее голосе зазвенели слезы.

Купер подумал, что она предала его — точно так же, как та, другая женщина, Мелоди. Похоже, он решил, что Расти была лишь умелым инструментом в руках отца и занималась любовью только ради будущей прибыли. Этого Купер никогда ей не простит, он ведь даже не поверил искренним словам о любви!

— И ты все это время была его любовницей? За моей спиной?

Расти так хотелось возразить, что в свои двадцать семь она уже достаточно взрослая, чтобы не отчитываться перед отцом за личную жизнь! Но какое это имело значение? Что бы это изменило? Она обессилела, казалось, что вся радость, вся энергия, само желание жить безвозвратно покинули ее.

— Да. Это произошло, когда мы были в Канаде. Мы стали любовниками. Но с тех пор как он покинул мою больничную палату и вернулся домой, мы не виделись. До сегодняшнего дня.

— Тогда, судя по всему, здравого смысла у него больше, чем я думал. Он, по крайней мере, понимает, что вы двое абсолютно несовместимы. Как большинство женщин, ты смотришь на ситуацию сквозь розовый туман всей этой лирики… Ты позволяешь управлять собой эмоциям, а не разуму. А я-то думал, ты выше этой женской слабости.

— Ладно, отец, все так. Но я ведь и есть женщина! И мне присущи все слабости, равно как и все сильные стороны, свойственные женщинам.

Карлсон встал и прошелся по комнате, потом приблизился к Расти и примирительно обнял ее. Она по-прежнему опиралась на костыли, поэтому отец даже не заметил, как все ее тело напряглось, словно противясь этому проявлению чувств.

— Как я вижу, мистер Лэндри снова огорчил тебя. Он — действительно редкий мерзавец, раз сказал о тебе такое. Тебе будет лучше без него, Расти, поверь мне. Однако, — оживленно продолжил Карлсон, — мы не позволим несговорчивости этого подлеца помешать нам провернуть выгодную сделку. Я собираюсь претворить наши планы в жизнь, несмотря на все его возражения.

— Отец, я тебя умоляю…

Карлсон приложил палец к губам дочери:

— Тсс, ничего не говори. Давай не будем больше ничего сегодня обсуждать. Завтра ты почувствуешь себя лучше. А сейчас ты слишком устала, утомилась эмоционально. Все-таки мы слишком поторопились с этой операцией, не стоило проводить ее сразу после авиакатастрофы. Совершенно очевидно, что сейчас ты сама не своя. На днях ты придешь в себя и будешь моей обычной любимой Расти. И я надеюсь, что ты меня не разочаруешь.

Отец поцеловал девушку в лоб.

— Спокойной ночи, моя дорогая. Да, и посмотри это предложение. — Карлсон вынул папку с бумагами из своего кожаного портфеля и положил ее на журнальный столик. — Зайду завтра утром, не терпится узнать твое мнение.

После ухода отца Расти заперла дверь и вернулась в спальню. Она утомленно опустилась в горячую пенистую ванну — четко следуя советам врача, наказавшего каждый день делать водные процедуры для больной ноги. Затем вытерлась и нанесла на кожу ароматный лосьон, но даже после этого ее тело все еще хранило следы страстных ласк Купера.

Между бедер Расти разливалась сладкая боль. Одна из меток возлюбленного все еще розовела на ее груди, словно несмываемая татуировка. Губы были воспаленными, опухшими — девушка чувствовала это каждый раз, когда облизывала их.

Смотря на себя в зеркало, Расти признавала, что Купер был прав. Она действительно выглядела так, словно только что участвовала в самых беспутных любовных играх.

Кровать казалась огромной и пустой, словно футбольное поле не в сезон, а постельное белье все еще сохраняло запах Купера. Перед мысленным взором Расти пробегал каждый момент из всех, что они провели сегодня вместе — даря неземное блаженство и получая взамен самое восхитительное наслаждение, ведя этот причудливый эротический диалог. Даже теперь хриплые, непристойные словечки Купера эхом отзывались в ушах девушки, заставляя ее тело трепетать.

Расти тосковала по возлюбленному и не желала мириться с мыслью о том, что отныне ее жизнь превратится в бесконечную череду пустых дней и безрадостных ночей — совсем как эта.

Конечно, у нее была работа.

И еще отец.

Широкий круг друзей.

Светские мероприятия.

Но всего этого уже было недостаточно.

В жизни Расти зияла огромная дыра — это место должен был занять человек, которого она любила.

Она сидела на кровати и прижимала к себе простыню, словно идея, которая только что пришла ей в голову, могла ускользнуть, не дождавшись претворения в жизнь.

Альтернатива была определена, оставалось только сделать выбор. Расти могла опустить руки и отказаться от своего счастья. Или бороться за любимого. Во втором случае ее главным противником был бы сам Купер — несговорчивый, подозрительный упрямец. Но в конечном счете Расти смогла бы достучаться до сердца мужчины, убедить, что она любит его, а он — ее.

Да, Купер любил! Он мог бы отрекаться от своих чувств сколько угодно, хоть до самого последнего вздоха, но Расти никогда бы в это не поверила — истина предстала перед девушкой в тот момент, когда отец сделал это омерзительное предложение, заставив Лэндри поверить в ее неискренность. Прежде чем лицо Купера исказилось гримасой презрения, Расти прочла на нем немыслимую, невероятную боль. Определенно, девушка не могла бы стать причиной такого страдания, если бы Купер ее не любил.

Расти легла в постель, горя решимостью, точно зная, что должна сделать завтрашним утром.

Ей удалось застать отца врасплох. Слывший блестящим стратегом, не уступавшим в проницательности генералу Паттону, на этот раз он допустил промах. Определенно, этого нападения мистер Карлсон не ожидал.

• Предыдущая
• 57/59
• Следующая