Двое одиноких - Браун Сандра - Страница 17

• Предыдущая
• 17/59
• Следующая

— Совсем нет. Ваша одежда весит гораздо больше, чем вы.

Эта фраза напомнила компаньонам: Купер был прекрасно осведомлен о том, сколько на Расти одежды и сколько в ней плоти и костей. Он ведь видел девушку обнаженной, не так ли? «Если все разговоры будут сводиться к напоминанию о той неловкой ситуации, не благоразумнее ли вообще избегать любых бесед?» — мелькнуло в голове Расти.

Между тем они наконец-то добрались до вершины ущелья. Куинн откусил немного жевательного табака, Рубен снял свою спортивную шапочку и теперь обмахивался ею. Под головным убором парня оказались темные сальные волосы, прилипшие к голове.

Купер аккуратно усадил Расти, Гаврилов — старший молча протянул ему кусочек табака. Девушка была благодарна своему помощнику за то, что тот кивком отказался от «угощения».

— Мы подождем, а вы пока отдыхайте-предложил Куинн.

Купер взглянул на Расти. Лицо девушки было смертельно бледным от усталости. Ее нога, похоже, сильно болела. Сырой ветер пробирал до костей, становилось ощутимо холоднее. Без сомнения, попутчице стоило ненадолго остановиться и перевести дух. Впрочем, в этих обстоятельствах разумнее было не рассиживать на месте, а поскорее доставить раненую в безопасное место, где у нее будут кров, пища и постель.

— Не надо ждать. Пойдемте, — коротко приказал Купер.

Он осторожно поставил Расти на ноги и помог ей ухватиться за костыли. Было заметно, как девушка поморщилась от боли, но Купер твердо решил не терять времени на сострадание и всем своим видом показал Гавриловым, что они готовы идти дальше.

К счастью, оставшуюся часть дороги к хижине компания одолела по равнинной местности. Путники подошли к дому, и в этот момент силы покинули Расти. Добравшись до разбитого крыльца, она осела вниз, словно тряпичная кукла.

— Давайте внесем ее внутрь, — предложил Куинн, толкая ворота.

Расшатанная дверца крепилась к косяку с помощью кожаных петель. Интерьер хибары выглядел весьма непривлекательно, совсем как логово дикого зверя. Расти заглянула внутрь с беспокойством и смутным ощущением страха. Она тотчас же решила, что искать приюта в такой лачуге гораздо хуже, чем ночевать на открытом воздухе.

Лицо Купера оставалось бесстрастным, он подхватил девушку на руки и внес ее в мрачную хижину. Маленькие окна были так запачканы копотью, что почти не пропускали света. Тусклый, с дымком огонь камина давал скудное освещение, но, судя по тому, что предстало взору Расти и Купера, этой избушке лучше было бы оставаться скрытой в темноте.

Лачуга оказалась слишком грязной, внутри воняло влажной шерстью, прогорклым жиром и немытыми мужскими телами. В актив этой развалюхе можно было записать лишь одно-единственное достоинство: там было тепло. Купер отнес подругу по несчастью к выложенному камнями очагу и усадил на изрядно потрепанный временем стул с прямой спинкой. Потом перевернул алюминиевое ведро и аккуратно опустил на него травмированную ногу девушки. Затем помешал угли железной кочергой. Стоило Куперу подбросить в печку немного палок из деревянной коробки, стоявшей неподалеку, как почти потухший огонь стал показывать признаки жизни.

Гавриловы тоже протопали внутрь, Рубен затворил за собой дверь, и темнота внутри избушки сгустилась. Огонь теперь испускал тепло, и все же тело Расти дрожало, она все глубже куталась в свою куртку.

— Наверное, вы голодны. — Куинн подошел к маленькой печке в углу комнаты, снял крышку с кипящей кастрюли и заглянул внутрь. — Похоже, рагу готово. Будете?

Расти уже открыла рот, чтобы вежливо отказаться, но Купер ответил за двоих:

— Да, пожалуйста. У вас есть кофе?

— Конечно. Рубен, скипяти-каводы.

Парень не сводил глаз с Расти с тех пор, как втащил в лачугу пожитки новых знакомых. Купер проследил за взглядом Рубена, который без стеснения таращился на девушку. Черт возьми, если бы блики огня так не подсвечивали ее волосы, заставляя их сиять! На бледном, исхудавшем лице Расти лихорадочно блестели огромные глаза, в которых читалась типично женская ранимость. Конечно, молодому человеку, который, очевидно, жил в этих диких краях только с отцом, могла бы показаться соблазнительной любая женщина. А такая красавица, как Расти, наверняка была воплощением самых безумных его фантазий.

Достав железную банку, Рубен прямо голой рукой зачерпнул горстку кофе и бросил ее в эмалированный котелок. Затем налил туда воды из старого насоса и поставил в печь. Вскоре Расти и Купер получили тарелки, наполненные неопознанной тушеной массой, отдаленно напоминающей рагу. Решив, что лучше не выяснять, из какого мяса приготовлено это неаппетитное на вид блюдо, девушка принялась быстро жевать и глотать пищу. По крайней мере, она была горячей и сытной. Кофе оказался настолько крепким, что Расти поморщилась, но все-таки выпила довольно много.

Во время еды за гостями пристально наблюдали любопытные зрители. Гаврилов — старший взирал на них не так откровенно, как его сын, лишь поглядывал украдкой. И все же от его глубоко посаженных глазок не укрылось ни одно движение новых знакомцев. Наконец Куинн нарушил тишину вопросом:

— Вы женаты?

— Да, — спокойно солгал Купер. — Пять лет.

Расти чуть не подавилась последним куском странного блюда и про себя понадеялась, что Гаврилов не заметил ее смятения. Девушке понравилось, что компаньон взял инициативу на себя и сам ответил на вопрос. Она-то наверняка не смогла бы вымолвить ни слова.

— У вас есть дети?

Теперь настал черед Купера лишиться дара речи, и выкручиваться пришлось Расти. Девушка тихо промолвила «нет», от души надеясь, что ответ удовлетворит ее «мужа». Расти планировала позже спросить у компаньона, почему он солгал, но потом сама стала невольно подыгрывать товарищу по несчастью. Сначала она подумала, что Купер чересчур уж осторожен, но потом решила, что гораздо надежнее полагаться на него, а не на Гавриловых.

Купер закончил трапезу, отставил в сторону тарелку с чашкой и оглядел хижину:

— У вас, наверное, нет передатчика? Какого-нибудь радиоприемника?

— Нет.

— А вы не слышали, недавно здесь пролетали самолеты?

— Нет, не слышал. Рубен, а ты? — Куинн подтолкнул своего разиню сына коленкой.

Парень с трудом оторвал глаза от Расти. — Самолеты? — тупо переспросил он.

— Мы попали в авиакатастрофу два дня назад, — терпеливо объяснил Купер. — Спасатели уже должны были поднять в воздух поисковые самолеты. Они могли пролетать здесь, разыскивать оставшихся в живых.

— Я не слышал никаких самолетов, — грубо бросил Рубен, возвращая немигающий взгляд к созерцанию Расти.

— Как же вы живете в такой глуши? — вырвалось у девушки.

Это добровольное отшельничество вызывало у нее недоумение. Расти и представить себе не могла, как можно обходиться без удобств, знакомых каждому горожанину, причем по собственной воле. Даже деревенская жизнь может показаться вполне терпимой, если время от времени выезжать в город. Но обдуманно разорвать все связи с цивилизацией, отказаться от всех ее благ…

— Мы спускаемся к реке и на попутках добираемся до Йеллоунайфа, — ответил Куинн. — Дважды в год — в апреле и октябре. Несколько дней мы проводим в городе, продаем шкуры, по купаем все самое необходимое и возвращаемся обратно. Вот и все связи, которые нам хочется поддерживать с внешним миром.

— Но почему? — Расти была обескуражена.

— Я пресытился городом и людьми. Было время, когда я жил в Эдмонтоне, работал на грузовом доке. Но однажды босс обвинил меня в краже.

— Вы были виновны? — Дерзость Купера потрясла Расти, но старик, похоже, совсем не обиделся на прямой вопрос. Он лишь захихикал и сплюнул в камин вязкий комок коричневой от табака слюны

— Скажем так: мне было легче исчезнуть, чем идти в суд и доказывать свою невиновность, — уклончиво объяснил он. — Мать Рубена умерла, и мы остались вдвоем. Брать с собой было нечего, только немного денег и одежду, прикрывавшую наши зады.

— Давно это было?

— Десять лет уж прошло. Какое-то время скитались, потом набрели на это местечко. Нам оно понравилось, и мы решили тут осесть. — Куинн пожал плечами. — С тех пор мы ни разу не ощутили потребности вернуться.

• Предыдущая
• 17/59
• Следующая