Ритуал - Нечаева Екатерина "Etcetera" - Страница 15

• Предыдущая
• 15/68
• Следующая

— Тай, поднимись, не позорься! — гаркнула Феолески.

— Может, ты еще место, где я живу, назовешь? — От взгляда демона мне было совсем не по себе, ноги не держали, я уже готова была растечься по всему полу.

— Сама дура! — гаркнула она еще громче. — Это бабушкины сказки. На шхэн ему твое неполное имя! Демоненочек ничего тебе не сделает, видишь, он тут заперт. И будет сидеть, пока мы его не выпустим, хоть до скончания веков.

Делхассе повернулся к ней, — похоже, он понимал наш язык, — и с яростью снова полоснул когтями по воздуху.

— Ути-пути, сюси-пуси. Наш демоненочек расстроился, ну ты не плачь, ма-аленький!

Я нервно хмыкнула. Мне полегчало, я даже смогла встать на ноги.

— С меня кувшин эля, Рилль. Большой кувшин эля, — уточнила я.

— Да ты сама не промах, Тай. Я думала, ты испугаешься больше. — От похвалы мне полегчало окончательно, но когда я натолкнулась на насмешку в звериных глазах демона, мне снова стало не по себе.

— Мы вызвали тебя, демон, — привлек к себе внимание эльф. — Тебе лучше успокоиться и выслушать нас. Быстрее выполнишь наши пожелания, раньше отсюда выберешься.

Делхассе снова кинулся в него, уже в бессильной усталой ярости, не смог пробить границу круга и замер, презрительно оглядывая нас.

— Молокососы! Сопляки! Да вы хоть знаете, с кем связались?

В его речи не было иностранной правильности произношения. Он говорил так, будто родился здесь. Странновато было слышать чистую человеческую речь из оскаленной пасти. При попадании в наш мир демоны обычно наш язык не знали, и магистры стали вплетать заклинание понимания в чертеж призыва, чтобы сохранить множество нервов себе и им. Если демон знал несколько языков, то в нашем мире он выучивал столько же.

— Знаем. Ты выслушаешь наши требования и исполнишь их.

Дальнейшая ругань была наполовину непереводимой, возможно потому, что в нашем мире нет таких животных. Демон бесновался, он обещал нас убить самыми изощреннейшими способами, от одного описания которых меня уже тошнило. Он изгалялся, орал, угрожал, брызгал слюной, замахивался на нас, пытаясь задеть, обещал проклятия, месть всем нашим потомкам на следующие сто поколений. Под конец его речь я стала воспринимать только как размеренный однотонный шум, не концентрируясь на словах, мечтая только об одном. Чтобы он, наконец, заткнулся. Хорошо еще заклятие тишины на дом наложили, а то бы он своими воплями полгорода разбудил. Я устала и хотела, чтобы эта шхэнь закончилась, а демон орал уже больше часа, даже не пугая, а только надоедая. Можно ему любые требования ставить, он даже не расслышит, занятый своим бешенством. Я зевнула. И демон неожиданно замолчал, посмотрел на меня с безграничной, бесконечной ненавистью. Именно на меня, словно я была единственным существом в этом мире.

— Я вижу вам, соплякам, абсолютно плевать, что я с вами сделаю. Не верите? А я ведь сделаю, чего бы мне это ни стоило. Бежали бы вы лучше к мамочке. Я не собираюсь выполнять ваши тайные пожелания.

— Посмотрим, — сказал эльф. — Посиди, успокойся. И подумай. Выпускать мы тебя не собираемся, ты будешь сидеть здесь дни, месяцы, годы. Мы можем вызвать другого демона, посговорчивее. Но тебя мы не отпустим. И ты все равно будешь сидеть.

—  Ну так вызывайте этого демона!— заревел он. Если б сама не слышала, в жизни бы не поверила, что чья-то глотка может издавать такие звуки. — А я ничего выполнять не собираюсь!

— Расходимся, — сказал Алдан. — Первым дежуришь ты, Иль, потом Тай, дальше мы решим с Рилль, как удобней.

Эльф, всегда чопорно называвший нас по полным именам, похоже, решил перестраховаться на всякий случай. Он первым сошел со знака, потом Ильдар.

— Точно можно? — спросила я. Ноги приклеились к полу, будто я родилась здесь и стояла уже вечность.

— Можно. Ритуал завершен. Демон никуда не денется.

— Тогда какого шхэна, пока он вопил, мы стояли рядом?!

— Если бы этот демон оказался разумнее, мы сразу бы заключили с ним сделку. Но он решил покапризничать.

— Тебя, остроухий, я убью первым, — мрачно пообещал делхассе. Потом ткнул пальцем в Ильдара: — Тебя, бледный, вторым. Ты, крикливая девочка, умрешь третьей. Ну а ты, козявка, — он с улыбкой посмотрел на меня, — будешь стоять среди трупов своих друзей и трястись от ужаса, а потом я приду и ласково сверну твою тонкую шейку.

Я сглотнула, представив. Я в полном одиночестве, среди искаженных смертью тел. Тихие шаги в темноте, скрип когтей, царапающих стену: «Я пришел, детка, я пришел».

— Бла-бла-бла. Болтай, демоненок, — хохотнула Феолески и сошла со своего знака. Я медленно, с трудом переставляя ноги, тоже вышла. На всякий случай обернулась, но призрачная завеса держала. Демон стоял, опираясь о нее рукой. Со стороны казалось, будто он держится за воздух или показывает какой-то ярмарочный трюк.

— Вы все умрете, — улыбнулся он. — Обязательно.

— Ты выполнишь наши желания, — сказал эльф и улыбнулся так же приятно. — Обязательно.

Когда мы вышли из комнаты и закрыли за собой дверь (Ильдар остался сторожить демона до утра, пока его не сменю я), Алдан резко схватил меня за плечо, придавил к стене. Думаю, ему бы хватило сил вообще оторвать меня от пола. Эльфы хоть с виду тонкокостные, но прочность их костей поспорит с закаленной сталью. А про силу и говорить нечего. Я где-то читала, что она у них зависит не от тренировок и силы мышц, а от концентрации и силы духа, сосредоточения в определенный момент времени всех умений в одной точке, но как это может быть, так и не поняла. Сами эльфы, понятное дело, секрет не раскрывают. Перворожденные обычно не показывают всей своей силы, считают это неприличным, но сейчас у ушастого явно начал сдавать самоконтроль.

— Больше ты не будешь показывать свой страх. Понятно? — спросил он. Я кивнула, глядя на уставшее, посеревшее лицо эльфа и какие-то озверевшие, стального оттенка глаза. Вежливость, мягкий взгляд, за которыми обычно прячут истинные эмоции ушастые, сгинули вместе с самоконтролем. — Страх — это все, что ему нужно. Демон будет уверен, что сможет нас изводить и рано или поздно мы не выдержим и выпустим его. Он ничего тебе не сделает. Он заперт. Дразни его, как Феолески. Обзывай его. Поливай помоями. Делай что хочешь. Он решил, что ты самая слабая из нас, если ты продержишься, то он сдастся. Понятно?

Я снова кивнула. Слишком устала, чтобы подбирать слова.

— Завтра, то есть уже сегодня, в одиннадцать утра придешь и сменишь некроманта. Я узнавал твое расписание, у тебя тренировка, но ты все равно на нее не ходишь. Около пяти приду либо я, либо Риалис. И держись. Ясно?

Я снова молча кивнула, думая о том, что у него шхэново, обжигающе горячая рука, будто его сжигает лихорадка. Потом поняла. На самом деле его руки не были обжигающими, это я остыла, я мертвецки замерзла за это время, и пока он стоял рядом, я чувствовала, как потихоньку отогреваюсь от тепла его тела. Возблагодарим же высшие силы за наши маленькие радости.

Почему-то прихрамывая и держась за руку Феолески, я вышла из дома, и мы медленно заковыляли обратно, наверно со стороны напоминая двух адептов, возвращающихся с попойки. Магическое истощение — это не шуточки, чудо будет, если не рухнем где-нибудь по дороге.

Наступал рассвет, окрашивал сероватые стены Академии в молочно-розовый оттенок, стекал светом по витражам, делал ее похожей на сказочный замок. Я вяло попрощалась с Риалис и направилась к загонам. Дракон не спал, ждал меня. Я почувствовала его тревожное ожидание, еще даже не зайдя в дверь. В углу валялся спальный мешок со старых времен, когда я частенько ночевала тут, и я залезла в него, легла с драконом рядом, уткнувшись носом в его стылую чешую. Радости не было — «я крута, я сделала это». Была только смертельная, вымотанная усталость, как после долгого, нудного, не очень интересного дела. Тьма-за-Гранью поглотила меня, обволокла своими щупальцами, стала единственной реальностью, а потом я вдруг оказалась летящей на спине дракона, и его успокаивающий шепот стелился за нами мертвыми чешуйками, выпадающими из его крыльев: «Все будет хорошо, лхани».

• Предыдущая
• 15/68
• Следующая