Попала! - Кузьмина Надежда М. - Страница 34

• Предыдущая
• 34/100
• Следующая

– А если я заберусь в другое окно, откроешь мне дверь?

Во дает! Прям постановка «Фауста». И я в роли этой, как ее, Гретхен. Причем как я ее хорошо сейчас понимаю! Вот он – живой соблазн с зелеными глазами!

– А зачем? Где мы будем гулять в комнате? – состроила я дурочку.

– Ну, посидим, поговорим.

– Знаешь, дядя спит очень чутко…

– Иримэ-э-э! – раздалось из недр дома.

– Вот, видишь, – развела я руками. И откликнулась: – Иду-у!

– Постой секунду! Сейчас пойдешь… – Он опять нагнулся к моему лицу.

Да что ж это такое? – ноги подгибаются!

– Лириад! Хватит! Остановись!

– Не хочу…

Я, выскользнув из-под руки парня, побежала к дому. Вот напасть!

Вторую половину дня мы сидели с К-2 на диване в кабинете и беседовали об абстрактных материях. Я наконец-то набрала словарный запас достаточный, чтобы рассуждать, пусть коряво и неуклюже, об энергии и пространстве, математике и химии, бесконечном и малом. Пока мы вырабатывали общий язык, я пыталась перевести на аризентский самые простые формулы, вроде расчета частоты колебаний математического маятника или скорости свободного падения в зависимости от высоты. Нам с К-2 доставляло удовольствие разбираться с единицами измерений и простейшими формулами, привычными обозначениями физических величин и коэффициентов. К-2 быстро соображал, был въедлив и бесконечно любопытен. А со мной он не знал, за что хвататься – я знала так много необычного, и все о разном.

Оставшись вечером одна, села у зарешеченного окна и задумалась. Выходит, моя судьба зависит от совершенно незнакомого мне человека. В Москве уже начало июля. Если брат Арвиса вернется до сентября и меня срикошетит назад в мой мир, то я продолжу учебу без помех. А если он возвратится, скажем, в следующем апреле и меня все равно перебросит во чрево родного мусоропровода? Тогда как я буду объясняться в учебной части? Вот приду и скажу начальнику курса: «Николай Борисович! Так вышло, что я занималась почти год миссионерской деятельностью в Аризенте, объясняя им устройство галактики и организовывая производство мясорубок… скажите, как мне оформить академический отпуск, чтобы восстановиться с потерей одного года?» Ведь спорить могу, отчислят уже к октябрю, а буду восстанавливаться – переведут с бюджетного отделения на платное. А где я такие деньги возьму?

Вот как узнать, останусь ли я в этом мире? Неужели надо, как мать маэллтов – Лиэра, родить двойню, чтобы привязать себя к нему? Вот кошмар… а если не поможет? Родишь – и унесет? Дети – тут, сама – там? Ничего хуже и быть не может… Нет, с малышами надо подождать, пока не прояснится место жительства. То бишь, в каком мире останусь… Да и рожать зачем-то – не дело. Дети должны появляться тогда, когда двое любят друг друга.

Вообще о чем это я? Какие, на фиг, дети? Совсем обалдела с этими поцелуями…

Интересно, если спросить у Арвиса о том, когда тот ждет брата назад – ответит?

Вздохнув, зажгла две свечи в подсвечнике и села повторять сегодняшний урок.

Две следующие недели стояла тишь да гладь. Весенняя погода радовала солнцем и теплом, в вышине кружили вернувшиеся с юга ласточки, моя клумба густо щетинилась укропом и чем-то еще. Я так увлеклась непривычным для горожанки процессом посева, что забыла разметить, куда чего насыпала. Ничего, вырастет – понюхаю – узнаю.

От Сийрэйи – экономки К-2 – пришло письмо, что ее мать по-прежнему больна и за ней еще нужен уход. Корэнус отписал, что пока справляется, и выразил надежду на скорое выздоровление матушки уважаемой домоправительницы. Обо мне, посовещавшись, сообщать мы не стали – возникло подозрение, что при известии о появившейся в профессорском доме симпатичной молодой особе Сийрэйя примчится наводить порядок немедленно невзирая ни на что. А зачем нам такое? Нам и так хорошо. Вот устроились на травке, едим шашлык с первыми маленькими огурчиками и говорим о паровой машине. Хорошо сидим!

Борадис расширил мастерские, начав производить новые замки, модифицированные оконные шпингалеты, карабины и медные краны для богатых домов, в которых были трубопроводы. А еще я рассказала о поворачивающихся дверных комнатных ручках с выскакивающим язычком, сообразив, какой механизм скрывается внутри. Из богатых домов, обитатели которых, очевидно, опасались сквозняков и имели кучу лишних денег, тут же посыпались заказы на вычурные конструкции с ручками в виде львиных голов, русалок и разнообразной растительности с неизбежными гербами.

Тачки и первый тяжеленный велосипед были в стадии финальной доводки. Мы предвкушали триумф. Саморезы и болты тоже были в работе, как и первый примитивный станок по обработке металла, работавший на ножном приводе. Жаль, что сконструировать швейную машинку мне было не по силам…

Кроме того, брат одной из невесток Борадиса оказался ткачом и вообще золотой головой и мастером на все руки. Мы подписали с ним договор на тех же условиях – пятьдесят на пятьдесят. И теперь он бойко торговал гамаками разнообразных расцветок и фасонов, солнечными зонтами, сачками и противомоскитными сетками. Я пыталась вспомнить все, что слышала и читала о печати рисунка на тканях. Вроде там какие-то валики? Несколько штук, крутятся синхронно и каждый красит в свой цвет? Надо поэкспериментировать… Не будут красить, переделаем конструкцию в гладильную машину!

Когда на второй месяц сияющий как новенький медный сит Борадис принес не кошель, а куль, в котором оказалось больше двухсот золотых, я зачесала в затылке – если так дальше пойдет, что мне делать с такой прорвой денег? Купить целую улицу и парусник в придачу? Арвису нос утереть?

А еще, стоило мне выйти на задний двор с лейкой или книжкой, как откуда-то, словно из-под земли, возникал Лириад. Целовался он бесподобно, у меня от него в самом прямом смысле слова подкашивались ноги. Да и с руками он знал, что делать, чтобы девушка не заскучала. Он все настойчивее звал меня на ночную прогулку, а я все нерешительнее отбивалась. Он не спешил, а просто с каждым разом заходил чуть-чуть дальше… и останавливался, как только чувствовал мое сопротивление. Хотя, стоило ему исчезнуть из поля зрения, и я успокаивалась. Странно как-то.

Сирус вернулся из дома, куда уезжал помогать, и тоже стал заскакивать к нам. С ним мне нравилось болтать – хотя делать это надо было осторожно: показывать мое полное незнание сельского быта и географии страны не хотелось. Я умело лавировала, хлопая глазами, ахая и ойкая, подбивая его рассказывать о егопоместье, егососеднем городке Ивиассе и так далее.

Как-то мне приснился Арвис. Я лежала на зеленом лугу, разглядывая цветы, а он шел по тропинке ко мне. Я разозлилась – ведь поклялся же больше не лезть! А потом сообразила, что это – самый обыкновенный сон. И утром он забылся и растаял клочком тумана, как обычно забываются сны.

Сегодня я попросила Сируса проводить меня на пристань. Мне хотелось как следует рассмотреть корабли – может быть, вблизи, сравнив их с тем, что видела в фильмах и читала в книгах, соображу, чего еще можно сделать несложного и полезного. Да и вообще я мечтала побывать наконец на морском берегу – я ж туда так и не дошла, только смотрела и смотрела с холма на расстилающуюся до горизонта серебристую гладь с мазками белых парусов на ней.

Пошли утром, после завтрака. Лириада не было – иногда он куда-то исчезал на целые дни. Я не спрашивала куда и зачем. Конечно, любопытно было… но если начать задавать вопросы ему, то и самой придется отвечать на встречные. А я пока их успешно избегала. Для всех посторонних молчаливая Иримэ оставалась простоватой профессорской племянницей из темной глубинки, которая помогает дяде по хозяйству, а он по доброте и чудачеству с ней занимается.

• Предыдущая
• 34/100
• Следующая