Шипы и лепестки - Робертс Нора - Страница 43

• Предыдущая
• 43/64
• Следующая

Джек улыбнулся во весь рот, когда Эмма плечом оттолкнула противника. И как же классно она это сделала, понял он, и даже жестко. Его окатила волна вожделения, когда Эмма набросилась на игрока, владевшего мячом. Ее подкат — Иисусе, только посмотрите на нее! — лишил подростка равновесия и смазал передачу.

Паркер прыгнула вперед, приняла мяч головой.

— Ну-ну, — пробормотал Мэл.

— Перехват! — выкрикнула Лорел, когда Эмма завладела мячом. — Эй, эй!

Эмма удержала мяч, несмотря на все попытки противников отобрать его, и отбила мяч назад Паркер ударом «ножницами». Паркер поймала мяч и забила его в ворота прямо между ногами вратаря.

Руки взлетели вверх, визг сотряс воздух, и Паркер обняла Эмму за плечи.

— Достаточно?

— Более чем. — Эмма судорожно вдохнула воздух. — Нам давно не семнадцать, но это было здорово.

— Давай уйдем победителями. — Они взялись за руки, поклонились аплодирующей публике и покинули поле.

— Детка! — Джек схватил Эмму за руку и потянул на траву. — Ты неподражаема.

— О да. — Она взяла бутылку воды, предложенную Мак, но не успела сделать ни глотка.

Джек уже целовал ее. Поцелуй вызвал новые аплодисменты.

— Я раб женщины, — прошептал он, — королевы удара «ножницами».

— Неужели? — Эмма легко цапнула его зубами за нижнюю губу. — Ты еще не видел мой удар внешней стороной стопы.

— В любое время. В любом месте.

Мэл встретил Паркер на краю поля, предложил одну из двух бутылок пива:

— Хотите?

— Нет. Спасибо.

Обойдя его, Паркер вытащила бутылку воды из контейнера со льдом.

— В какой спортзал вы ходите, Классные Ножки?

Паркер открыла бутылку.

— В свой собственный.

— Заметно. Отлично двигаетесь. Играете еще во что-нибудь?

Паркер не спеша отпила воды.

— На пианино.

И ушла прочь, а он смотрел ей вслед, лениво потягивая пиво.

Позже Лорел сидела на крыльце дома Грантов, откинувшись на локти, полуприкрыв глаза. Она наслаждалась тишиной, запахами травы и цветов. И таинственным мерцаньем весенних звезд.

Послышались шаги, но Лорел не шелохнулась.

И понадеялась, что припозднившийся гость пройдет мимо, не нарушив ее одиночества.

— У тебя все в порядке?

Она простилась с одиночеством и, приоткрыв глаза, посмотрела на Делани.

— Да, просто сижу здесь.

— Я вижу.

Он сел рядом с ней.

— Я уже со всеми распрощалась. Паркер внутри — или снаружи, — проверяет, не осталось ли незаконченных дел. Лично я выпила слишком много текилы и не могу выискивать, что бы такое еще поделать.

Дел пригляделся к ней.

— Я отвезу тебя домой.

— Мои ключи у Паркер. Она отвезет домой нас обеих. Так что спасательная операция не требуется, сэр.

— Как скажешь. Я слышал, «Робинз» сегодня вспомнили прошлое. Жаль, я пропустил.

— Они выиграли, как всегда. А ты был так занят. — Лорел с преувеличенным интересом огляделась по сторонам. — Делани, неужели ты один? Сегодня был такой богатый выбор! Поверить не могу, что ты промахнулся.

— Я и не думал кого-то здесь подцепить.

Лорел презрительно фыркнула и отпихнула его. Делани невольно улыбнулся.

— Детка, ты напилась.

— Да, я напилась. Завтра я буду на себя злиться, но сейчас? Мне классно. Не могу вспомнить, когда в последний раз я выпила слишком много текилы или чего угодно. Запросто кого-нибудь подцепила бы. Я ас.

— Прости, не понял.

— И я не о футболе. — Захихикав, Лорел снова его пихнула. — Очень милый парень… как его там… все набивался. Но у меня сексуальный морит… морат… Погоди. Сексуальный мо-ра-то-рий, — наконец выговорила она.

Улыбаясь, Дел заправил выбившуюся солнечную прядку волос ей за ухо.

— Правда?

— Да, чистая правда. Я пьяна, и у меня вот то, что я сейчас сказала, только не заставляй меня повторять. — Лорел помотала головой, растрепав волосы, которые Дел только что пригладил, и одарила его пьяненькой улыбкой. — Ты ведь не собираешься за мной приударить?

Его улыбка мгновенно растаяла.

— Нет.

Лорел снова фыркнула, откинулась назад, небрежно помахала рукой.

— Тогда двигай отсюда.

— Я посижу, пока Паркер не выйдет.

— Мистер Браун, мистер Делани Браун, вам никогда не надоест спасать окружающих?

— Я тебя не спасаю. Я просто здесь сижу.

Да, подумала она, просто сидишь. В прекрасный весенний вечер под россыпью звезд среди благоухающих первых роз.

Эмма припарковала «Кобальт» за машиной Джека, взяла свою немаленькую дамскую сумку и направилась к багажнику. Открыла его и улыбнулась, увидев, как Джек достает ее саквояж.

— И не будешь спрашивать, чем, черт побери, я его набила?

— Если честно, я думал, он гораздо тяжелее.

— Я себя сдерживала. Да, я не спросила, когда тебе завтра вставать.

— Часов в восемь. Не слишком рано.

Эмма ухватила Джека за свободную руку и помахала их сцепленными руками.

— Я расплачусь за твое гостеприимство и приготовлю завтрак. Если у тебя найдется, из чего готовить.

— Может, и найдется.

Они поднялись к задней двери его квартиры над офисом.

— Легче жить, если живешь и работаешь в одном месте, правда? Хотя иногда мне кажется, что без четкого разграничения мы в конце концов станем работать слишком много. Мне нравится это здание. В нем чувствуется характер.

— Я влюбился в него, — признался Джек, отпирая дверь.

— Оно тебе подходит. Характер и традиция снаружи, чистые линии и сбалансированное пространство внутри, — сказала Эмма, входя в кухню.

— А я все пытаюсь подобрать слова, чтобы выразить свои впечатления о вашем футбольном шоу.

— Боюсь, завтра квадрицепсы так будут болеть, что я еще пожалею о своем порыве.

— Думаю, твои квадрицепсы выдержат. Я не говорил тебе, что спортсменки — моя слабость?

Эмма прошла с ним через всю квартиру в спальню.

— А зачем? Я знаю обе твои слабости — спорт и женщины.

— Объедини их, и я конченый человек.

— И раб женского удара «ножницами». — Эмма приподнялась на цыпочки и чмокнула его в губы. — Ты еще не видел меня в футбольной форме.

— Ты ее сохранила?

Эмма рассмеялась, закинула чемоданчик на кровать, расстегнула молнию.

— Вообще-то сохранила.

— Здесь?

— Боюсь, что нет. Но я захватила… — Эмма вытащила из саквояжа что-то очень воздушное, очень короткое, очень черное. — Если тебя эго заинтересует.

— Думаю, день закончится так же идеально, как начался.

Утром Эмма сделала французские тосты и превратила ломтики яблока в нечто хрустящее и умеренно сладкое.

— Потрясающе. Гениальная флористка, непревзойденная футболистка и кухонная фея.

— Я очень разносторонняя. — Эмма сидела напротив него в алькове, служившем столовой. По ее мнению, здесь не хватало цветов, дерзких и ярких, в медной вазе. — Но теперь у тебя нет яиц и осталось очень мало молока. Я сегодня поеду в магазин. Если хочешь, я и тебе могу что-нибудь купить.

Наступила короткая, но красноречивая пауза. Джек явно не хотел ее помощи.

— Нет, спасибо. Я сам собирался на днях пополнить запасы. Как поживают твои квадрицепсы?

— Замечательно. — Эмма приказала себе не делать проблему из его нежелания позволить ей купить чертову коробку яиц. — Видимо, железный эллиптический ублюдок справляется со своей работой. А ты как поддерживаешь форму?

— Хожу в спортзал три-четыре раза в неделю, играю в баскетбол, примерно так.

Эмма прищурилась и сердито уставилась на него.

— Держу пари, тебе это нравится. Спортзал.

— Да, нравится.

— И Паркер нравится. По-моему, вы оба больные.

— Поддерживать форму — болезнь?

— Нет, болезнь — любовь к этому процессу. Я занимаюсь на тренажерах, но я считаю это неприятной работой, обязанностью, необходимым злом. Как брюссельская капуста.

В его глазах замелькали веселые искорки.

— Брюссельская капуста — зло?

— Естественно. Все это знают, даже если не признаются. Маленькие зеленые шарики зла. Точно как приседания — вид пытки, изобретенный людьми, которым приседания ни к чему. Ублюдки.

• Предыдущая
• 43/64
• Следующая