Плененные - Робертс Нора - Страница 28

• Предыдущая
• 28/37
• Следующая

Можно честно сказать: «Моргана, я от тебя без ума».

Шумно выдохнув, снова ополоснул лицо. Слишком слабо. Двусмысленно.

«Моргана, я не только привязан к тебе. Это даже больше, чем страсть».

Нэш зашипел. Слишком многословно и чертовски глупо.

«Моргана, я люблю тебя».

Просто и по сути. Но дьявольски страшно.

Такой крупный специалист по страхам должен справиться. Развернул плечи, взял себя в руки, пошел с кухни.

На стене пронзительно зазвонил телефон, и он чуть из ботинок не выпрыгнул.

— Нэш! — Моргана с любопытством и заботой смотрела на него из кухонной двери. — Что с тобой?

— Со мной? Ничего, все в полнейшем порядке. — Он нервно пригладил волосы. — А ты как?

— Хорошо, — медленно проговорила она. — Ответишь на звонок?

— На звонок?.. — Мысли разбежались в разные стороны, Нэш тупо уставился на телефон. — А, конечно.

— Я пока налью чего-нибудь выпить. — Все еще хмурясь, Моргана направилась к холодильнику.

Только взяв трубку, он обратил внимание на мокрые руки, вытер ладонь о джинсы, изобразил улыбку.

— Алло… — Улыбка мгновенно исчезла.

Моргана изумленно замерла на месте, держа в одной руке бутылку, другой придерживая дверцу холодильника. Никогда не видела его таким холодным. Глаза заледенели, тело напряглось.

По спине озноб пробежал. Известно, он бывает опасным, но стоящий перед ней мужчина полностью сбросил с себя обаяние и добродушную веселость. Сейчас, подобно своим вымышленным персонажам, он способен на быстрое бескровное насилие.

Позвонивший, кем бы он ни был, должен благодарить судьбу, что находится на расстоянии.

— Лианна, — молвил Нэш бесстрастным ледяным тоном. Голос в трубке бодро заверещал, и он крепко стиснул зубы. Старые воспоминания, старые обиды выплыли на поверхность. Слушал минуту, пока не убедился, что овладел собой. — Короче. Сколько?

Последовали плаксивые жалобы и упреки, напоминания о долге, обязанностях, семье.

— Мне плевать, черт возьми. Я не виноват, что ты спуталась с очередным неудачником.

Губы скривились в невеселой улыбке.

— Правильно. Не повезло. Сколько? — переспросил он, приподнял бровь, услышав запрошенную сумму, выдвинул ящик стола, отыскал клочок бумаги, огрызок карандаша. — Куда послать? — Записал адрес. — Хорошо. Завтра. Я сказал, пришлю. Хватит. У меня дела. Конечно. Не сомневайся.

Повесив трубку, разразился проклятиями. Потом взгляд сфокусировался на Моргане, Совсем забыл о ее присутствии. Она хотела что-то сказать, он затряс головой, бросил:

— Пойду, пройдусь, — и хлопнул дверью.

Моргана осторожно поставила на стол бутылку. Звонок не просто его разозлил. В глазах была не только злость, но и горе. Одно не лучше другого.

Поэтому она подавила первое побуждение побежать за ним. Пусть немного побудет один.

Нэш шел быстро, длинными шагами. Перешагнул через валик травы, которую с большим удовольствием скосил час назад, не заметил цветов, поднявших головки на солнце, освободившись из плена сорняков, автоматически направился к валунам, ограждавшим его участок от залива.

Подходящее место, дикое и в то же время безмятежное. Годится для внешне спокойного и довольного жизнью мужчины. Как правило, эти определения распространяются и на внутренний мир. Но часто, может быть, слишком часто в душе вспыхивает безрассудство.

Он сел на камень, глядя на волны, на лодки, на чаек, стараясь успокоиться.

Единственная мысль: слава богу, слава богу, что не признался в своих чувствах Моргане. Один звонок из прошлого напомнил, что любви нет места в его жизни.

А признался бы… Поддался бы влиянию момента и признался в любви. Возможно — наверняка — начал бы строить планы.

Потом непременно испортил бы дело. Можно не сомневаться. Способность портить и разрывать отношения у него в крови.

Пальцы сжимались и разжимались, из губ вырвался горький смешок. Лианна… Ладно, просьба будет исполнена, она снова уйдет из его жизни. Пока деньги не кончатся.

Все это повторяется снова и снова. Будет повторяться до конца его дней.

— Здесь красиво, — тихо проговорила за спиной Моргана.

Он не вздрогнул, только вздохнул. Следовало догадаться, что она направится за ним. Будет ждать объяснений.

Что придумать? Объявить Лианну бывшей брошенной, но настырной любовницей? Или сплести искусную байку о жене главаря мафии, которая его шантажирует после краткой бурной интрижки? Звучит неплохо. Или сыграть на благородных чувствах, представив Лианну безутешной вдовой друга — лучшего друга, — которая время от времени нуждается в деньгах?

Черт возьми, можно даже сказать, что звонили из полицейского фонда. Что угодно, кроме страшной правды.

Она села рядом, положила руку на плечо. Ничего не спросила, ничего не сказала. Смотрела вместе с ним на залив в ожидании. От нее пахло ночью, дымом и розами.

Невыносимо хочется повернуться, прижаться лицом к груди, стиснуть в объятиях, пока не уйдет беспомощная злость.

Понятно, что ни выдумай, как ни изощряй фантазию, она поверит только правде.

— Мне здесь нравится, — сказал Нэш через несколько долгих минут. — В Лос-Анджелесе смотрел из окна, видел другой многоквартирный дом. До переезда сюда даже не замечал, что меня окружает.

— Время от времени у всех глаза открываются на окружающее, где бы они ни жили. Я в таком настроении отправляюсь в Ирландию. Брожу по пустому берегу, думаю о людях, которые там раньше ходили и дальше будут ходить. Понимаю, что ничто не вечно. Как бы ни было плохо или хорошо, все проходит, переходит на другой уровень.

— Все меняется, ничего не исчезает, — пробормотал он.

— Да, — улыбнулась Моргана, — я бы сказала, итог подведен идеально. — Дотянулась, обхватила его лицо руками. Глаза чистые, мягкие, голос готов утешить. — Поговори со мной, Нэш. Может быть, я не сумею помочь, но зато выслушаю.

— Нечего говорить.

В ее глазах что-то мелькнуло. Он обругал себя, распознав боль.

— Значит, ты охотно пускаешь меня в постель, но не в душу?

— Черт возьми, одно с другим не связано.

Никакими силами, просьбами и уловками его не заставят открыть то, что следует скрыть.

— Понятно. — На миг возникло искушение помочь, успокоить, произнеся простое заклинание. Нельзя — покой будет ненастоящим. Вмешательство в чувства с помощью магии повредит им обоим. — Ладно. Пойду, покончу с маргаритками.

Поднялась без упреков, без горячих слов. Лучше выговор, чем холодная покорность. Она сделала шаг, он схватил ее за руку, на лице отразилась борьба. Моргана это видела, но молчала.

— Лианна моя мать.

Мать…

В глазах Нэша отражалось такое страдание, что Моргана постаралась скрыть потрясение. Вспомнила ледяной тон, каменное лицо. А женщина на другом конце линии была его матерью.

Что может внушить человеку презрение и отвращение к женщине, которая дала ему жизнь?

И этот человек — Нэш. Поэтому, пристально на него глядя, она попробовала позабыть о собственной, глубоко укоренившейся любви к семье.

Ему больно. В голосе и в глазах боли столько же, сколько злобы.

Видно, что с него шелухой слетело высокомерие, самоуверенность и легкомыслие. Сердце разрывается от сострадания, но от этого ему легче не станет. Хорошо бы обладать даром Анастасии, частично принять его боль на себя.

Вместо этого она вновь села рядом, не отняв руки. Пускай нельзя облегчить страдания, можно предложить любовь и поддержку.

— Расскажи.

С чего начать? Как объяснить то, чего сам не понимаешь?

Он смотрел на ее сильные пальцы, лежавшие в его руке. Она хочет понять, помочь, а ему это вовсе не требуется. Вдруг хлынули слова, которые невозможно сказать, ожили переживания, которыми невозможно делиться.

— Надо было знать мою бабку. Это была… — Нэш замешкался, подыскивая не слишком сильное выражение, — направленная стрела. Каждый должен был следовать за ней тем же узким коридором. Если искать единственное определение, я выбрал бы нетерпимость. Она овдовела, когда Лианне было лет десять. Мой дед держал страховую компанию, поэтому вдова была хорошо обеспечена, но берегла каждое пенни. Одна из тех, кто не способен радоваться жизни.

• Предыдущая
• 28/37
• Следующая