Замкнутый круг - Робертс Нора - Страница 15

• Предыдущая
• 15/63
• Следующая

Гейб с трудом оторвал взгляд от плавного, совершенного в своей красоте изгиба ее груди, показавшейся из-под расстегиваемой блузки. Почему-то ему казалось, что он должен сосредоточиться на словах Келси.

– Росси так думает?

– Кто знает? – Келси небрежно пожала плечами. – Этот тип, по-моему, никогда не скажет откровенно, о чем он думает на самом деле. Он… Ты следишь за моей мыслью? – перебила Келси сама себя и, не дождавшись ответа, промолвила:

– Мне кажется, он специально говорит такие вещи, которые застревают в голове и начинают сводить тебя с ума. Слава богу, он, похоже, на самом деле перестал смотреть на Наоми как на подозреваемую.

Она победно улыбнулась.

– Но за тобой, Слейтер, лейтенант пусть вполглаза, но приглядывает!

– Я в этом не сомневался.

– Но только вполглаза… – Келси снова закрыла один глаз, а второй сощурила, чтобы показать, как Росси приглядывает за Гейбом. – На самом деле он не думает, что это ты.

– В устах лейтенанта это почти что комплимент. – Гейб снова сосредоточился на грудях Келси, которые уже почти полностью показались из-под тонкой шелковой блузки. – Осталось еще две пуговки, дорогая.

– Сейчас, сейчас… Я никогда не устраивала стриптиз ни для одного мужчины.

– Значит, я буду первым.

Келси ухмыльнулась и, прикрыв глаза, нашарила пуговицу на джинсах.

– Он действует мне на нервы, этот Росси. Из-за него я опять начала вспоминать все, что случилось на дерби. Как я любовалась лошадьми на утренней тренировке, как наслаждалась звуками, запахами, всеобщим возбуждением, даже как разговаривала с Боггсом, пока он развешивал для просушки бинты Горди… Кстати, он тогда сказал, что видел твоего отца…

– Что?! – Гейб почувствовал, как разогретая представлением Келси кровь в его жилах неожиданно застыла. – Что ты сказала?

– Боггсу показалось, что он видел твоего отца на Черчил-Даунз. Он считал это дурным знаком. Впрочем, я уверена, что Боггс наверняка обознался, иначе он бы обязательно тебе сказал.

– Келси… – Гейб поднялся и, взяв из ее рук бокал с шампанским, отставил в сторону. – Что Боггс говорил о моем старике? Ты не можешь вспомнить точно?

– Да ничего он не говорил! – Келси досадливо сморщилась. Голова у нее кружилась, мысли в голове путались. Это было бы просто восхитительно, если бы не настойчивый и пристальный взгляд Гейба, который мешал ей полностью отдаться опьянению.

– Боггсу показалось, что он видел его на конюшенной площадке.

– Когда? – Гейб схватил ее за руки.

– Кажется, накануне дерби.., не помню. Он сам не был уверен. Боггс сказал, что видит уже не так хорошо, как раньше, и что человека, похожего на твоего отца, он видел лишь мельком. – Келси затрясла головой в тщетной попытке разогнать плывший перед глазами туман. – А какое это имеет значение?

– Никакого, – отозвался Гейб, слегка ослабив хватку. А может, и наоборот – огромное, подумал он мрачно. Огромное значение для всех них. – Я просто спросил.

– Прошлое иногда берет тебя за горло, – негромко проговорила Келси и дотронулась ладонью до его лица. – Мне тоже это знакомо. Нельзя позволять ему взять над тобой верх, Гейб. У нас есть настоящее.

– Да, есть. – Гейб решил, что его проблема может подождать, по крайней мере до утра. Может быть, появление на ипподроме Слейтера-старшего, если таковое имело место на самом деле, скорее всего было простым совпадением, но он решил, что обязательно выяснит все в точности. Но для этого ему нужно было сначала вернуться на ферму.

– Ну-ка…

Он взял ее за подбородок и заставил поднять голову. Келси вся раскраснелась, глаза с расширенными зрачками возбужденно поблескивали, и она часто моргала.

– Завтра утром у тебя будет сильно болеть голова, дорогая, – предупредил он.

– Ну и черт с ней! – Келси обняла Гейба за шею и, подпрыгнув, обхватила ногами его талию. – Пусть завтра будет плохо, зато сегодня будет хорошо. Нужно, чтобы одно другого стоило, правильно?

– Правильно. – Гейб наклонил голову и легонько прикусил ее плечо. – Идем в душ, и я покажу тебе, что я имею в виду.

Келси долго думала, сказать Гейбу или не сказать. Разумеется, она меньше всего боялась попасть в зависимость от человека, которым была увлечена столь глубоко и сильно, и уж, конечно, она не считала, что попросить его поехать с ней, чтобы поддержать ее при встрече с далеким прошлым Наоми, было бы проявлением слабости.

И все же она ничего не сказала Гейбу. Келси знала, что, воспользовавшись его любезностью, она проявит себя не с самой сильной стороны и потом долго будет чувствовать себя обязанной. В конечном счете это была все-таки ее проблема. Ее, и ничья больше.

Кроме того, у Гейба фактически не было ни одной свободной минуты. Далеко не каждый год в скаковом мире появлялся реальный претендент на звание «трижды венчанного», то есть выигравшего три главных приза сезона. Дубль стал первым на дерби и на Прикнесс, и три недели, оставшиеся до Бельмонт Стейкс – последней скачки Тройной Короны, – были заполнены напряженными тренировками, коим Гейб, на которого в одночасье свалились не только слава, но и пресса, и тысячи других маленьких и больших забот, посвящал все свое свободное время.

Келси не хотелось мешать ему идти к цели – к цели, которая, как она теперь понимала, значила для Гейба больше, чем деньги и престиж. Для него обладание Тройной Короной стало бы доказательством того, что он не только обзавелся собственным делом, но и великолепно с ним справляется.

Имея все это в виду, Келси не хотела рисковать, чтобы не нарваться на свои собственные слова: не позволяй прошлому взять тебя за горло.

Тем более что прошлое никак не отпускало ее полностью. Чем лучше Келси узнавала Наоми и чем большую привязанность к ней испытывала, тем менее вероятным ей казалось, что ее мать могла хладнокровно застрелить человека. Или не хладнокровно, если это имело какое-то значение.

Разумеется, Келси не ставила под сомнение факты. Она знала, что ее мать нажала на спусковой крючок револьвера и оборвала человеческую жизнь. Наоми сама в этом призналась, и суд приговорил ее к заключению на основании тщательной проверки всех улик. И был еще жив и здоров невольный свидетель этого убийства.

И Келси решила, что не сможет успокоиться до тех пор, пока не переговорит с Чарльзом Руни.

Поездка в Александрию доставила ей удовольствие. Несмотря на то, что шоссе оказалось, как обычно, забито транспортом, Келси не уставала любоваться зеленеющими обочинами и пышным весенним цветением деревьев и цветов. Опустив стекло, она включила кассету с записями Шопена и поудобнее устроилась на сиденье. Незачем, решила Келси, забивать себе голову делами в такое погожее утро.

Она не солгала, назвав секретарше Руни имя «Келси Монро». Это была просто предосторожность, способ убедиться, что детектив не свяжет ее визит с Наоми.

Приходится поступаться принципами, подумала Келси и состроила кислую мину. Она всегда относилась с насмешливым презрением к людям, которые считали обман приемлемым в тех случаях, когда правда могла вызвать так называемые «ненужные осложнения». И вот Келси сама ступила на ту же самую скользкую дорожку, чтобы без помех прийти к цели.

Подумаю об этом потом, решила она, но, не в силах полностью отрешиться от этой темы, сразу же вспомнила, что была не совсем откровенна, когда предупреждала Наоми, что ей нужно уехать и что кто-то должен заменить ее в конюшне. Невнятные намеки на дела и назначенные встречи были восприняты матерью скорее всего просто как отговорки; по всей видимости, Наоми была убеждена, что Келси едет повидаться с отцом. А она не стала ее разубеждать.

С другой стороны, какими бы ни были результаты ее сегодняшней разведки, Келси сомневалась, что когда-нибудь поделится ими с матерью. Наоми только-только оправилась после их общей большой потери; по крайней мере, выглядела она спокойной. Кроме того, никто не ожидал, что Прилив сумеет повторить свой потрясающий бросок на трудных полутора милях Бельмонта. Его недавний успех на Прикнесс сам по себе был большой победой, поэтому и персонал, и владелица «Трех ив» могли позволить себе почивать на лаврах.

• Предыдущая
• 15/63
• Следующая